Ольга Романовская - Песочные часы Страница 39

Я подняла корзину и подошла, поздоровалась и сухо поздравила Арарг и его Коннетабля с очередной победой. Мою фальшь вычислил бы и ребёнок.

— Понятно, — улыбка норна померкла. — По крайней мере, честно. В замок, как понимаю, предпочтёшь идти пешком.

— Как прикажите, хозяин.

— Как прикажу… Ты сама-то хоть чего-то хочешь?

— Я вещь, я не имею права на желания, хозяин.

Норн промолчал, хотя мне показалось, что ответ ему не понравился. Вышло действительно резко.

Притянув меня к себе, он обнял, прижимал всё крепче и крепче, пока я не уткнулась носом в куртку, пропахшую табаком, солёным воздухом, Рашем (да, у драконов есть свой запах, к счастью, приятнее, чем конский пот, хотя весьма специфический) и теплом его тела. Судя по всему, сегодня мне придётся отмывать с хозяина напоминания об армейской жизни — с бытовыми условиями в лагере араргцев было не очень.

И рубашка несвежая…

Норн поцеловал меня, я ответила. Обидно, когда тебя никто не ждёт, тоскливо… Да и не такой он дурной, чтобы не поцеловать.

Поцелуй затянулся, как и предсказывал Раш, стал более настойчивым, будто хотел вытянуть из меня душу.

Короткая щетина колола лицо, руки норна боролись с желанием залезть под юбки.

— Я же говорил: до дома не дотерпишь, — хмыкнул Раш. — Мне как, пойди погулять, или ты быстро? Если быстро, то просто отвернусь, послушаю.

Хозяин оторвался от моих губ и, всё ещё не отпуская, обернулся к дракону:

— Как посмотрю, память у тебя короткая, опять язык распустил!

Раш извлёк из ноздрей струйку дыма:

— Эй, давай быстрее, а то я есть хочу. Тебе бы, кстати, тоже не мешало.

Норн усадил меня в седло, не забыв покупки, забрался на спину дракону сам и дал ему сильного пинка. Чувствовалось, что он злился на не в меру разговорчивого Раша.

Только теперь я заметила на виске небольшой шрам, почти заживший и слившийся с кожей. Спрашивать не стала, догадалась сама. Вечером обнаружила ещё два — на пояснице и на руке, чуть повыше локтя.

— Да, ранили, — походя ответил на молчаливый вопрос хозяин. — Была одна серьёзная схватка, многих тогда убили… Сам на волосок от смерти оказался, хорошо, лошадь быстрая была. Лей, ты что, переживаешь???

Я потупилась.

Да, немного. Просто представила лист с траурной рамкой, свою незавидную судьбу. Хорошо, что молилась Шоану, не пропало даром. Хотя моей заслуги в божественном спасении хозяина нет, ему наверняка местные Небесные заступники помогли, Сара им так усердно молилась…

Норн обнял, посадил себе на колени и занялся шнуровкой платья.

Раш был прав, меня ожидала долгая ночь.

Последними словами хозяина до того, как он выпустил желания наружу, были:

— Вижу, с ребёнком опять ничего. Что ж, попробуем ещё раз. Ну не верю я, чтобы боги тебя прокляли. Жлотархово чрево, я тебя до утра не отпущу!

То ли Раш не соврал, и хозяин так изголодался по женщинам, то ли его интересовала исключительно я. Во всяком случае, каждую ночь с момента возвращения я проводила с ним. А днём норн частенько заставлял сидеть в кабинете, просто чтобы была на глазах. С его разрешения я либо шила, либо читала. И не работала.

Он оставлял меня в постели до утра, засыпая, нередко притягивал к груди, зарывался пальцами в волосы.

Вставая, иногда не будил или делал это своеобразным образом — продолжением ночных ласк. Я реагировала на них уже не так, как прежде. На те, что приятны, отвечала, стараясь проявить внимание к тому, кто доставлял удовольствие. Но такое, как в ночь отъезда, повторилось лишь раз, это, я видела, расстраивало хозяина. Я слышала, как он после жаловался другу: «Иногда кажется, будто я её удовлетворить не способен, хотя давно знаю всё, что ей нравится. Вроде как очнётся, сделает что-то, а потом снова как со статуей».

Тогда-то в спальне хозяина и начал регулярно появляться озиз. А у меня — различные мелкие подарки. И увеличился ежемесячный размер карманных денег. Теперь я нередко находила монетки в карманах, иногда не медь, а серебрушки.

В середине лета мы вернулись в Гридор.

На этом и кончаются мои воспоминания, и начинается настоящее, частью которого стало пробуждение после очередной ночи с озизом, с которой я и начала свой рассказ.

Разумеется, регулярно принимая капли, забеременеть я не могла, а хозяин, к концу года отчаявшись завести ребёнка, пришёл к выводу, что я бесплодна. Безусловно, его это огорчило, будто я была не рабыней, а женой. Даже утешал, говоря, что хуже относиться от этого не станет.

Он всё никак не мог понять, за что меня прокляли боги. Почему именно меня? У него до этого были дети. Та торха, Ивонна, она же забеременела, хоть и не подарила жизнь. Но, кажется, до этого были ещё, только я никогда их не видела и ничего о них не слышала.

И Карен, и другие служанки в один голос уверяли, что скены, а, тем более, мальчика, у хозяина не рождалось, однако с его случайно обороненных слов выходило, что это не так: «Всё-таки дело не во мне, ведь у Алистер родились мальчики…». Тогда где они? Норн явно говорил не о хыре — значит, малыши носили его фамилию. Странно…

А потом хозяин заявил, что отведёт меня к врачу, заверял, что потратит любые деньги, лишь бы я стала матерью. Вот это-то мечом и нависло над моей шеей. Врач наверняка определит, что я здорова, просто обманываю владельца. Реакцию норна предугадать несложно — он меня убьёт.

К счастью, час моей расплаты отложили. И те, от кого я меньше всего ожидала, — родные хозяина.

Ранним осенним вечером в доме объявился дядя норна. Он был уже не молод и убелён сединами. Передвигался, опираясь на трость, но спину держал прямой.

Хозяин, похоже, не обрадовался его приезду, сразу пригласил в кабинет и приказал принести бутылку вина.

Стоя у дверей с подносом, я слышала гневные слова норна:

— Значит, семья решила? Значит, вы обещали? Так может, раздери демоны, вы свои обязательства и выполните?!

— Сашер — это твой долг, — строгим тоном настаивал собеседник. — Твой долг перед семьёй — заключить достойный брачный союз. Пойми, племянник, в силу положения и происхождения в этом мы не вольны выбирать. Ты пожил в своё удовольствие, пора и остепениться. Не мне тебе объяснять, что укрепление родовых связей — твоя прямая обязанность. У виконта Тиадея должна быть супруга, должны быть наследники.

— Я понимаю, — вздохнул хозяин. Кивнул мне, велев поставить бутылку на стол и уйти. — Хорошо, я женюсь. В следующем году.

— Есть кто-то на примете?

Норн пожал плечами.

— В таком случае предлагаю Мирабель Калассу альг Ларели. Идеальная супруга для тебя.

— Ты пришёл, уже выбрав невесту? — рассмеялся хозяин. — Что ж, дочь графа Ларели — великолепная партия во всех отношениях.

— Рад, что не возражаешь.

— Нет повода. Завидная невеста с многовековой родословной, из семьи, приближённой к королю. Недурна собой. Я видел её на церемонии представления двору.

— Да, в этом году она впервые вышла в свет. Конечно, слишком юна, но в будущем году достигнет брачного возраста. Надеюсь, вы подарите мне много племянников.

— На этой неделе нанесу визит графу Ларели. У вас всё, дядя?

Ответа я не расслышала, побоявшись наказания, отошла от дверей кабинета. Подслушивать — нехорошо, а торхе — ещё и наказуемо.

Помолвка состоялась весной.

Невесту я не видела, только слышала, что она моложе меня, девочка лет шестнадцати. Хозяина она не интересовала, во всяком случае, он никогда о ней не говорил, не держал на столе и не носил у сердца портрета.

Норн много времени проводил у норины Дорраны. Она часто ночевала у нас.

Один раз я даже нечаянно застала их утром в постели. Ничем таким они не занимались, просто разговаривали. Я хотела уйти, но норина, усмехнувшись, заявила, что моё присутствие её не стесняет.

— Поучилась бы, деточка, а то, по словам Сашера, холодна, как лёд.

Я покраснела и опустила глаза, а Доррана по-кошачьи потянулась, демонстрируя гибкое тело и то, как ей хорошо. В ту минуту она была мне омерзительна.

— Что, торха, нравлюсь? — казалось, норина не испытывала никакого стыда. Села и с вызовом уставилась на меня. — Завидуешь?

— Ей не в чем тебе завидовать, Дорра, оставь Лей в покое! — резко оборвал её хозяин.

Любовница обиженно фыркнула и залезла обратно под одеяло, нарочито прижимаясь к норну.

— Дорогой, — промурлыкала она, водя пальчиком по его ключице, — не прогоняй её. Думаю, ты вполне сможешь осчастливить и эту маленькую кеварийку. А я бы посмотрела, способна ли она отблагодарить за заботу.

Не ожидала, что он это сделает — влепит ей пощёчину. Норина, похоже, тоже не ожидала, взвизгнула, как ошпаренная, выскочила из постели.

Что было дальше, я не видела — сбежала.

Неловко получилось, хоть я и постучалась…