Кирилл Клеванский - Путешествие на восток Страница 39

Сперва, Мия, конечно, настаивала на том что я действительно просто валяюсь, но я ответил что занят волшебством, которое нас и охраняет. От части это было правдой, ведь вечером я как и обычно кидал в костер свою печать, которая действительно нас хранила. А вот днем мне хватало наемнического чутья и хорошего слуха. Так что, можно смело заявить что я наслаждался своей маленькой местью, пусть почувствует себя в моей шкуре.

— Ты обещал рассказать, — отозвалась смуглянка.

Я мысленно вздохнул, но не теряя надежды спросил:

— Что рассказать?

— Медную историю, — наверно насупилась она.

— И когда же я это тебе обещал?

И тут мне что-то больно ударилось в затылок. Вскинув руку, я уверился в том что шляпа, которая сейчас была надвинута на глаза, не пострадала я позволил себе возмутиться.

— Еще камнями она кидается… Ладно-ладно, расскажу. Но пообещай, что перескажешь эту историю только одному человеку.

— И зачем это надо? — удивилась моя подопечная.

— Просто пообещай.

— Хорошо. Обещаю. А теперь давай рассказывай.

Я улегся по удобнее, подложив под голову бурдюк с водой, укрытый тряпками, а замотанные трофейные рапиры, убрал подальше. Поправив шляпу, так что бы видеть кусочек удивительно голубого неба, я начал свой рассказ.

— Что ж, эта история началась так давно, что никто уже и не помнит когда. Одни говорят что в те времена боги свободно общались с разумными, другие же утверждают что в те времена боги и вовсе ходили среди нас. Начну я свой рассказ в далекой деревушке, с уже забытым названием. И жила там семья кузнеца, и было у него четыре сына. Старший, по укладу, унаследовал дом и дело. Второй, отправился на службу в дружину барина, а третьего обрили и приставили к храмовнику. Четвертому же дела никак не находилось. За что бы тот не взялся, все валилось у него из рук. И когда ударило ему семнадцать зим, отец настолько рассвирепел, глядя на нерадивого сынка, что выставил его ночью за дверь. Долго горевал мальчик, а мать молила отца вернуть его, но тот был непреклонен. Но в тот момент, когда по небу заискрились звезды, юноша твердо решил для себя что не хочет более оставаться в месте, где ему не рады. И решил он найти себе новый дом. Он зашел в амбар, где у него были припрятаны кое-какие пожитки, в том числе и деньги, причем весьма не малые, как он их достал, история умалчивает. И вот, собравшись, юноша двинулся в путь, он не оглядывался и не сожалел. Дальше следует множество легенд о его славных странствиях, о землях которые он повидал, о языках что слышал, звездах что видел и сокровищ что в руках держал. И потребовался бы сто и один вечер, чтобы всех их рассказать, но сегодня расскажу лишь две. В самом начале странствия, юноша попал под проливной дождь. К тому времени он уже добрался до другой деревни. И стал тогда путник стучаться в дверь богатого дома. Ему открыли, а за ночлег взяли целый золотой, единственный золотой который был у парня. И что удивительно, крестьянин поселил его на сеновале, аккурат под протекающей крышей, а всю ночь юноше не давал спать шальной кот. На утро хозяин не покормив, выставил его за дверь. А дождь все не прекращался, и тогда юноша, к вечеру, постучал в дверь дома победнее. Там его приняли, и за последний серебряник отправили на чердак. Но снова не удалось выспаться юноше, он всю ночь чихал от пыли, а мусорная вонь заставляла его дышать через раз. На утро же ему дали гнилое яблоко и выставили за дверь. А дождь все не прекращался, и на вечер третьего дня, путник снова стучал в двери. Открыл ему лишь в старой, ветхой избе с земляными полами и жалкими лучинами. Там ему за медную монету дали комнату с периной, а на утро накормили кашей. А узнав что деньга у юноши последняя, попросили в оплату ночлега наколоть дров. Так родилась Медная История, которую знает каждый путник, и которая стала своеобразным приветствием для своих. Теперь же пришло время второй легенды. В ней рассказывается о десятках стран, которые посетил путник, и в каждой говорили на своем языке, а на дорогах так же встречались другие странники, но они не могли нормально общаться между собой. И тогда путником был придуман язык, точнее способ общаться. Способ весьма простой — нужно было говорить на языке, родном для земли на которой стоишь, но говорить так, чтобы каждое слово можно было "объяснить на пальцах". Так родился язык путников, ставший одновременно с этим и шифром.

Я закончил историю, и смочил горло прохладной водой. Все же фляга не заменима для любого путешествия.

— Так значит, ты действительно что-то рассказал Лунию, — расслышал я Мию.

— Ну а ты что думала? Что мы дурака валяли? Просто следовали традициям. Ну и если честно, не все из того диалога, я мог бы доверить тебе.

Девушка только фыркнула.

— А остальные легенды расскажешь?

— Если тебе не жаль тратить на это уйму времени, то расскажу.

— Конечно не жаль! Такая длинная дорога впереди, так хоть Имперские сказки послушаю.

Теперь пришла моя очередь фыркать.

— Вообще-то они не Имперские, времена Империи в помине не было. А Медную Историю и традиции путников как и легенды сто и одного вечера, знают все путники всех континентов. Некоторые даже объединяют странников в отдельный народ.

— Народ? Но ведь они все разных национальностей и даже рас!

— Ну, — пожал я плечами, а поскольку сделал я это лежа, то выглядело такое движение весьма комично. — Главное что все одного духу.

И показательно зевнув, я причмокнул губами и продолжил рассматривать далекое, чуть насмешливое, небо. До вечера делать было нечего. На самом деле сколько бы не была опасна долина, главное соблюдать простые правила. Первое и самое главное — расслабься и получай наслаждение. Места здесь все же красивые, просторные, так и хочется встать в рост и закричать о том что весь мир твой. А уж какие в древней земле закаты и рассвета, боги, такого больше нигде не встретишь. Когда близиться час Морфея, там, на западе, последний краешек уходящего солнца, вдруг разжигает нестерпимо яркое золотое пламя, а небо, темное как дёготь, прячется за полосками алых, словно пролитая кровь, облаков. И игривый ветер, шепчет на ухо о странах что лежат далеко за горизонтом. Утром же, в момент полного отчаяния, когда страх уже запустил в сердце острые коготки, вдруг потеплеет. Будто чья-то нежная, заботливая рука проведет по щеке, сгонит ненастье и на востоке вновь зашелестит золотое покрывало. Медленно поднимется солнце и на миг весь мир обернется желтой рекой, а тепло согреет душу и сердце будет готово выпрыгнуть из груди. Нет, если вы не видели рассветов и закатов Долины, то вы не знаете что такое — солнце.