Вера Чиркова - Сделка Страница 4

Первый — и самый банальный — выбрала бы на месте Таэльмины любая другая знатная девица. Просто потихоньку ускользнула бы в туалетную комнату, на двери которой с внутренней стороны тень разглядела довольно крепкий засов. Второй — остаться тут и спрятаться в одном из укромных местечек, которые Таэль успела изучить, был более дерзок и интересен для нее самой.

Игра в прятки была одной из тех игр, в которых тени никогда не проигрывали, особенно если выступали против непосвященных. И заложница с удовольствием сыграла бы с ночным гостем, но отлично помнила святое правило теней: вступая в игру с незнакомцами, предположительно являющимися твоими врагами, семь раз подсчитай, будут ли стоить затраченные усилия полученного результата. И хотя особых усилий от Таэль сейчас не требовалось, она сильно сомневалась именно в последствиях этой схватки.

Разумеется, обученной тени ничего не стоит одолеть не ожидающего подвоха противника, но такая победа непременно дорого обойдется ей самой. Ведь в случае ее выигрыша недруг не только обозлится, но и насторожится. И обязательно начнет подумывать о других, более действенных, а иногда и более подлых способах борьбы с нею.

Хотя… можно сыграть и заранее решившись на проигрыш, но для этого нужно сначала посмотреть на противника. Если гость окажется крепким мужчиной, цена поражения может оказаться для Таэль непомерно высокой. Если он еще захочет ее принять.

Огонек появился в дверном проеме спальни, и графиня презрительно усмехнулась. Незваный гость оказался молодой женщиной, и ходить ночью по чужим спальням эта дама не умела совершенно. Хотя и кралась на цыпочках, но в поднятой на уровень глаз правой руке держала длинную свечу, даже не подозревая, как хорошо видна она сама в этом трепетном свете из полутемного угла, где стояла Таэль.

Видна от макушки, на которой поверх искусно уложенных завитков цвета свежей соломы приколота длинная пышная вуаль зеленого цвета, пока еще не опущенная на лицо и потому абсолютно ничего не скрывавшая. От искусно подкрашенных голубых глазок и зло стиснутых, густо намазанных розовой помадой губ до носков вышитых ночных туфель, выглядывающих из-под расшитого розами атласного халата. Разумеется, тоже зеленого.

Да ни один опытный дознаватель, доведись ему разбирать этот случай, никогда не поверит, будто можно после полуночи выйти из комнаты якобы за куском пирога или чашкой чая — едко усмехнулась Таэль — и при этом наценить вуаль, в каких не ходит по собственному дому ни одна знатная девица. И к тому же непременно подобрать ее под цвет халата. Ясно как день, незнакомка готовилась к этому походу загодя, и предмет, который она держала в левой руке, чуть прикрыв полой халата, очень наглядно это доказывал.

Крепкую трость черного дерева с массивным серебряным набалдашником, украшенным крупными агатами, которую гостья, войдя в спальню, ухватила на изготовку за нижнюю, более тонкую часть, просто невозможно прихватить с собой случайно, как веточку сирени. И значит, можно сказать с точностью в тысячу черных камней, ради чего явилась сюда среди ночи эта девица. И даже каким именно способом она намеревалась донести свои доводы до новой избранницы хозяина. Вбить в нее этим самым набалдашником. Теперь тени и подавно не составляло никакого труда догадаться о сути претензий, приведших в ее спальню нежданную гостью, — в отношениях с женщинами герцог Хатгерн дэй Крисдано вовсе не славился монашеской скромностью.

Едва сообразив, какая сила принесла в ее спальню эту девицу, тень оказалась перед совершенно иным выбором: позволить мстительнице расправиться с выбранной жертвой и спокойно покинуть место преступления или все же попытаться по-хорошему договориться с нею о совместных действиях? Ведь Таэльмине абсолютно не нужен ни сам герцог, ни привилегии, какие дает статус его лаэйры. Унизительное для признанной тени звание младшей жены герцога и место в его постели она готова уступить этой блондинке за сущую безделицу: собственную безопасность и невмешательство в личные дела. Вот только начинать беседу в подобной ситуации нужно очень осторожно и лишь в том случае, когда целиком и полностью уверен в результатах переговоров. А Таэльмине пока абсолютно ничего не известно об этой фаворитке Хатгерна.

Хотя всего год назад, когда еще был жив ее отец, граф Марнинг дэй Азбенд, первый советник герцога Рингольда дэй Бентрея, Таэль знала наперечет всех друзей, советников и любовниц герцога Крисдано. Шпионы ее отца свой хлеб с маслом ели не зря. Однако после внезапной смерти Марнинга дэй Азбенда его пост первого советника занял граф Люфрен, уступив свое бывшее место второго советника братцу Таэльмины Зарвесу, и поток информации сразу иссяк.

Люфрен был вовсе не из тех людей, которые бесплатно делятся чужими тайнами, а ее бесшабашный старший братец не считал нужным платить за такую ерунду. Он вообще надеялся тогда на победу и все золото и силы отдавал поддержке безрассудных планов Рингольда, мечтавшего захватить Крисданское герцогство и присоединить к своим землям его удобные бухты и плодородные равнины.

Прислушиваться к разумным советам Таэли Зарвес категорически не желал и всячески избегал разговоров на эту тему. Они оба с юным герцогом Бентреем пребывали в тот момент в небывалой эйфории и не сомневались в скорой победе, ведь тогда у них в союзниках еще числился известный интриган герцог Юверсано, сумевший заполучить к себе на службу двух самых сильных алхимиков побережья.

Блондинка тем временем подобралась к кровати вплотную, поставила на столик свечу, торопливо опустила на лицо вуаль и, взявшись за конец трости обеими руками, с силой опустила набалдашник туда, где, по ее мнению, должна быть голова герцогской невесты.

— Ой! — громко простонала Таэль, решив пока не выдавать незнакомке правды и посмотреть, насколько низко готова та упасть в своей неуемной жажде мести.

А блондинка замерла всего на несколько мгновений, затем перехватила свое оружие покрепче и обрушила на предполагаемую жертву град безжалостных и яростных ударов, не замечая в полубезумной ярости, как сминается иод ними пышное пуховое одеяло.

Графиня стонала все тише и вскоре смолкла, огорченно рассматривая пока незнакомую, но уже люто ненавидевшую ее соперницу, и отчетливо понимая, что на самом деле жизнь не оставила ей ни одного из мирных путей решения этой задачки. Теперь Таэльмина могла даже не сомневаться — никогда и ни на какой сговор с нею эта совершенно не похожая на служанку холеная красотка не пойдет. Она для себя уже зачислила выбранную герцогом лаэйру в смертельные враги и никогда не отступит от принятого решения. Такие девицы обычно невероятно упорны в своих заблуждениях, и никакие доводы разума на них совершенно не действуют.