Маргит Сандему - Любовь Люцифера Страница 4

И она говорит ему: «Я пришла сюда затем, чтобы остаться с тобой. Ты хочешь обладать мной?»

«Здесь? — спрашивает он. — Среди этих горных расщелин?»

«Да. Я не хочу видеть тебя таким одиноким».

«Сага! Ты та, которую я ждал тысячелетия! Добро пожаловать!»

— Не поможешь ли ты мне накрыть на стол? Отец уже вернулся, — неожиданно донеслось до нее.

Она замотала головой, словно стараясь осознать, что вернулась в прозаическую повседневность.

— Да, я сейчас, мама, я иду…

Накрывая на стол, она то и дело прыскала от смеха, пока Анна-Мария не спросила у нее, в чем дело.

— Ах, ничего, — ответила Сага. — Просто я удивляюсь, насколько глупой и наивной бываю иногда.

— Все это нормально, — ответила Анна-Мария.

2

Развод…

Само это слово означало для Саги поражение.

И все-таки у нее не было другого выхода.

Да и выбора у нее не было, если говорить начистоту.

Ей было просто страшно. Но ее пугала не мысль о том, что ей предстоит разлука с человеком, убившим ее любовь, а то, что ей предстояло вернуться домой, к матери, и рассказать, что ее единственную дочь выставили как непригодную, как нежеланную.

Отец умер. Этого следовало ожидать, ведь он был уже пожилым, когда Сага родилась. Но все равно Сага глубоко скорбела о нем. И эту скорбь она все еще ощущала в себе.

Да и мама Анна-Мария была уже не та, что прежде. Сказывался возраст, и с каждым разом, когда Сага навещала ее, она видела, что Анна-Мария становится все слабее и слабее. Смерть Коля погасила в ней искру жизни.

А ведь она была так счастлива, что Сага нашла себе хорошего мужа!

Два года назад была свадьба… Тогда Саге было двадцать два года и все знакомые прожужжали уши ее родителям, как она красива и какой счастливый Леннарт, имея такую невесту!

Леннарт был превосходной партией. Привлекательный молодой дипломат, политик и карьерист. Леннарт был другом семьи, в чьем доме они познакомились, — и он моментально был покорен изысканной, нежной красотой Саги. Он называл ее Снежной королевой. Сага улыбалась своей рассеянной улыбкой, думая, что испытывает к нему чувство любви.

Но очень скоро она поняла, что спутала любовь с благодарностью. С глупой и унизительной благодарностью за то, что он хотел обладать ею!

Пребывая в неведении, она полагала, что они счастливы. Она делала все, что требовалось от хорошей хозяйки, она была верной и преданной и всегда по первому зову шла к нему.

В самом начале он посмеивался над тем, что она имеет связь с родом Людей Льда. Он совершенно не верил во все те фантастические истории, которые она рассказывала ему на ночь в первое время после свадьбы. Глупо было с ее стороны признаваться, что она является избранной и имеет какое-то предназначение в жизни, так что он должен отнестись с пониманием к этому, когда настанет долгожданный день.

Отношения их менялись постепенно. Он начал высмеивать ее за это «предназначение», без конца критиковал ее. Ее холодная манера поведения, которой он сначала так восхищался, быстро наскучила ему, и он стал упрекать ее за нее. Он сказал, что надеялся разбить в ней лед, что это было для него приманкой. Но у него ничего не получилось! Она осталась такой, как прежде. Холодной насквозь, без всякого тепла, без огня, на что он так рассчитывал.

Сага близко принимала все это к сердцу и пыталась измениться. Но вскоре она поняла, что его недовольство ею имеет под собой более серьезную подоплеку.

Все чаще и чаще он отсутствовал по вечерам. Она сидела дома, горевала и лгала своей матери — Коль в то время уже умер, — что ее брак счастливый и что она просто побледнела от долгой зимы…

Мать была больна — и серьезно, как полагала Сага. Она жила недалеко от своего прежнего дома и могла время от времени навещать Анну-Марию, тем более, что Леннарт был не против.

И вот однажды она отправилась к матери, чтобы пробыть там два дня. Но, выехав из дома, она вспомнила, что забыла приготовленные ею для матери лекарства. Поэтому она повернула обратно.

Ей следовало бы давно уже понять все.

Вернувшись домой, она поднялась сразу на второй этаж, чтобы взять лекарства. Услышав в спальне голоса, она рассеянно, как это часто бывало с ней, пошла туда, чтобы посмотреть, кто там был. И была шокирована.

Она застала их за весьма активным занятием. Более чем активным. С ним была одна из ее подруг, их общая знакомая.

Встретив их устрашающе-пристальные взгляды, Сага невольно прикрыла глаза. Потом она повернулась и вышла, и любовь, которая и так не была особенно пылкой, окончательно и бесповоротно умерла.

Она пыталась унять бурю чувств, поскольку это было ей не свойственно. Она поехала к матери и, бледная, как мел, сказала, что простудилась, и поэтому останется на ночь.

Через день она отправилась «домой». У Леннарта было время, чтобы обдумать все. Женщины, разумеется, уже не было, и он решил вести себя агрессивно. Нападение — это лучшая защита, считал он, и принялся порочить Сагу, сваливая все на нее. Что принес ему этот брак? Жить в ящике со льдом — и это ему, с его чувственностью!

Что могла ответить ему на это Сага? Их интимная жизнь всегда была пристойной, сдержанной, и это происходило не слишком часто. Наклонив голову, она тихо сказала, что не обладала особой страстностью, но пыталась компенсировать это неизменным радостным дружелюбием и заботой о том, чтобы повседневная жизнь его была приятной.

— И ты думаешь, что этого достаточно? — враждебно спросил он. — Конечно, ты очень милая, но ты была для меня всего лишь домоправительницей!

Он был несправедлив. Домоправительница не смогла бы устроить все так, как это делала она, взять хотя бы эти многочисленные обеды для высокопоставленных лиц и других важных персон…

У Саги тоже было время все обдумать — целая бессонная ночь.

— Чего же ты хочешь теперь, Леннарт? Ведь мы же не можем продолжать так дальше!

Он бросил на нее торопливый, испуганный взгляд, который она читала, как открытую книгу: «Ее деньги! Огромное наследство Саги, оно уплывет от меня!»

— А ты? — уже совсем другим тоном произнес он. — Ты сама что хочешь?

— Моя мать серьезно больна, — ответила она. — Я не хочу, чтобы она переживала из-за того, что ее дочь развелась. Если мы сможем сохранить маску брака, пока она жива, большего я и не хочу.

Леннарт был в панике.

— Но я не могу дать тебе развод! Моя карьера будет испорчена, ты это понимаешь? Разве ты не можешь…

«Слава Богу, что у нас нет детей», — подумала она.

— Что же я не могу? — спросила она. Он всплеснул руками.

— Перечеркнуть все и начать сначала?

— Это было бы ложью по отношению к тебе.

— По отношению ко мне? Что ты хочешь этим сказать?