Виталий Момотюк - Посмертие. Второй шанс Страница 4

Время всё так же монотонно продолжало своё движение, но в этой странной реальности его бег не имел такого же значения, что в материальном мире. Оно невозмутимо отсчитало положенное количество мгновений «настоящего», пока для обречённых на гибель, но восставших душ, не настало будущее. Будущее, в котором они достигли свое цели — победили своего врага. Теперь не сущность держала пленных в коконе из «колючек–жал–хоботков», а они сообща заключили её «под стражу».

Израненный в схватке зачинщик восстания осознал, что наконец‑то можно немного расслабиться и разобраться в сложившейся ситуации. Сознание вспомнило, оно является душой землянина, который по глупой забывчивости и самоуверенности пренебрёг предупреждением и оказался в… в «желудке» некой астральной сущности, которую можно охарактеризовать как «Пожиратель душ». Самое подходящее название для этого хищника. В процессе схватки эта сущность успела порядком изранить и немного «обглодать» Сознание, но в целом душа сохранилась. Впрочем, немного — понятие относительное. Если сравнить память с одеялом, то сейчас на этом одеяле нужно было поставить немало заплаток. Многочисленные раны и рубцы покрывали астральное тело и требовали излечения. Кроме того нужно было исторгнуть из себя клочки «чужеродной плоти», а также впитать и растворить в себе те из них, которые успели намертво «приклеиться». Что же тут говорить о других узниках. Эти души находятся сейчас в куда более ужасном состоянии, чем Сознание. Сейчас оно может спокойно «общаться» с ними и использовать их силы для своих действий. Именно так пока удавалось сохранять контроль над «телом» этого существа, чьё сознание сейчас было заблокировано в «коконе». «Тело» — это «астральная амёба», которая движется или дрейфует по течениях Астрала в произвольном направлении. Точнее, перемещается между областями, прилегающими к материальным мирам. Эту информация добывается Сознанием в результате обобщение собственных ощущений и знаний, обрывков памяти побеждённого противника и сообщений других душ.

Особенно ценны мысли и образы, идущие от одной из них. Сейчас она довольно сильно «потрепана» и многое утратила безвозвратно, но ещё осознает, что при жизни принадлежала представителю какой‑то нечеловеческой разумной расе, который занимался весьма специфическим искусством. «Магия» — отыскало Сознание среди обрывков своей собственной памяти походящий земной аналог. Это открытие не вызывало ни отрицания, ни удивления — в свете последних событий душа уже ничему не удивлялась. Судя по всему, душа мага сейчас лучше всех разбирается в сложившейся ситуации, ведь именно желание познать новое позволило накопить огромный багаж знаний, размер которого удержал её от «полного переваривания» так долго. Впрочем, от этого некогда многоэтажного хранилища информации сейчас остался лишь порядком покорёженный фундамент.

Вторая душа являет собой «обглоданный скелет», если такое сравнение здесь вообще допустимо. От неё не осталось практически ничего, кроме огромной силы воли и непреодолимого желания уничтожить пленившую её сущность. Ну, там ещё мелькают какие‑то смутные обрывки воспоминаний о чём‑то прекрасном, но образы эти практически неразличимы.

Третья душа — душа воина. Она потеряла всё «лишнее»: воспоминание о мире, откуда родом, собственное имя и даже память о собственной расе. Сохранилась стальная воля к победе и честь великого воина. Смутно различимы боевые навыки. Воин уверен только в одном: за свою жизнь он не потерпел ни одного поражения. Только в этой реальности он столкнулся с врагом, который оказался сильнее. и сейчас готов даже исчезнуть, лишь бы победить своего последнего врага — этого астрального хищника.

Четвёртый — это не душа. Это дух хищника. Именно благодаря своей звериной сути, этот дух сохранился лучше всех остальных. Там, где разумные пытаются думать, звери действуют на инстинктах. Похоже, что это справедливо и к «загробной жизни». Тем более, что этот дух очень необычен: в его образах–воспоминаниях ещё видны величественные горы, леса, и обширные равнины, покрытые снегами, стаи огромных зверей, чем‑то похожих на земных волков, только куда большего размера, сцены охоты, борьбы за самок и схваток с другими хищниками. Дух этот инстинктивно чувствует необходимость действовать сообща, хотя и относится к нам как к чужакам.

Тройка остальных вызывала только жалость и желание отомстить. Они напоминали собой призрачные языки угасающего пламени. Их участие в борьбе уже не было осознанным — так стебли умирающей растительности стараются пробиться сквозь толщу асфальта. Словно побеги травы, тянущиеся к Солнцу, так и они тянулись к мести за свою гибель.

Из всеобщего вороха знаний становиться понятным одно: если все души действительно хотят окончательно победить этого «астрального пожирателя», то им следует соединиться. Это нечто вроде смешивания содержимого различных сосудов: нужно перелить жидкости из неполных бутылок в одну, что бы получить одну полную. «Переливать» надо в самый плотный сосуд. Иными словами — в Сознание зачинщика восстания. Впрочем, этот процесс можно было рассмотреть и с другой точки зрения: самый сильный из их компании становиться хищником, а все остальные — добровольной добычей. Жертва, необходимая для победы над общим врагом. Трое ещё осознающих себя согласны. Трое безмолвных и так уже находятся на грани развоплощения, так что их согласия и не требуется. Но из остатков знаний мага становиться понятным, что с духом зверя будут проблемы. И дело тут не в его согласии: дух зверя отличается от души разумного существа даже в загробной жизни. Нельзя пересадить орган животного человеку — отторжение неминуемо, а следом за ним наступит гангрена и смерть. Однако Сознание задает вопросы и находит выход. «Астральный пожиратель» одинаково успешно использовал в качестве трапезы и души разумных, и духи зверей. Следовательно, обрывки его «плоти» могут послужить тем связующим звеном, которое соединит дух зверя и душу человека. Вот только человека ли? И каковы шансы на успешный исход такого эксперимента? Впрочем, душу, рискнувшую собственным существованием ради победы над неведомым врагом, подобные мелочи уже не волновали. В итоге должно получиться нечто такое, что Сознание землянина уже удалось проделать с собой, когда оно сумело поделить себя на две части. Две сросшиеся личности. Уродливый сиамский близнец? Нет, две стороны одной монеты.

Решение принято. В одно мгновение Сознание перестаёт ощущать безмолвных трёх других, но при этом само становится гораздо сильнее. Невидимые раны начинают зарастать, а уродливые рубцы шрамов выпрямляются и бледнеют. Потом наступает черёд осознающих себя душ. Сознание чувствует, что сила и знание других становится его силой и знаниями. Обрывки чужой памяти ложатся латками на изорванное одеяло памяти землянина. Но многие из них бесцветны, словно лоскуты белой материи или листы чистой тетради. И на это пустое место удобно ложатся обрывки памяти астрального хищника. И пусть сейчас всё это похоже не на упорядоченную библиотеку, а на огромную кучу книг, но Сознание знает: со временем оно во всём этом разберётся.