Светлана Середа - Эртан Страница 4

Но даже невероятных размеров гонорар не был решающим фактором. Деньги — дело наживное, тем более, что Женька и так не бедствовал. Самое главное и самое страшное, как с прискорбием осознавал бывший наемник, было то, что он так и не избавился от адреналиновой зависимости. Четыре с половиной месяца прошло с того дня, как Женя пообещал себе навсегда покончить с карьерой наемного убийцы. Четыре с половиной месяца — 134 дня, если быть точным, — Женя убеждал себя, что скоро будет легче, надо только потерпеть, ведь и с серьезных наркотиков люди соскакивают, а тут всего лишь гормон, выделяемый собственными надпочечниками, неужели же он со своим организмом не договорится? Но адреналиновые ломки продолжали мучить его с пугающей регулярностью, а образовавшуюся пустоту в жизни не могла заполнить ни любимая работа, ни встречи с друзьями. А ведь кому рассказать — не поверят. Это легендарному (в узких кругах, конечно) хакеру Даго не хватает в жизни адреналина?!.

Законопослушный ЧП «Старцев», программист-фрилансер, зарабатывал себе на жизнь вполне праведным трудом, воплощая в программном коде пожелания заказчиков, а за взлом серверов (как, впрочем, и за защиту оных) брался исключительно для тренировки мозгов. Для Женьки это было сродни игре в шахматы. Конечно, если «зевнешь», всегда есть риск в качестве мата получить пулю в затылок (или путевку в государственный санаторий для особо опасных пациентов), но язык не повернется назвать шахматы экстремальным видом спорта. И совсем другое дело — два месяца выслеживать этого ублюдка Йорсона, владельца сети подпольных борделей, специализирующихся на детской проституции, пробраться в его загородную резиденцию, уложив полтора десятка охранников, посмотреть в выпученные от ужаса глаза барона и с наслаждением всадить сюрикен ему в лоб. Правда, потом пришлось спешно скрываться от не в меру ретивых родственничков Йорсона… Ох. Женька непроизвольно поерзал той частью тела, которая наиболее пострадала от безумной скачки через полконтинента. Зад хоть и виртуальный, а все равно приятного мало…

— Хорошо, — сказал Женя так резко, что господин Норманд вздрогнул от неожиданности. — Я согласен достать вам артефакт. Но у меня есть несколько условий.

Представитель Корпорации едва заметно кивнул, поощряя собеседника продолжать.

— Первое. Задаток — пятьдесят процентов от суммы гонорара. В случае моей реальной смерти деньги не возвращаются. — Женька не стал уточнять, что в случае его реальной смерти четырнадцатилетняя Василиса останется без средств к существованию. Васька, конечно, себя в обиду не даст — сама кого хочешь обидит, но девочке еще школу закончить надо. — В случае моей смерти в виртуальности до успешного завершения задания я верну вам половину задатка.

— А почему только половину? — полюбопытствовал Норманд.

— Вторую половину я честно отработаю, предоставив Корпорации полную информацию об интересующем ее артефакте. Дальше. Никаких наблюдателей.

— Наблюдателей? — недоумение на лице собеседника выглядело таким искренним, что Женька мысленно зааплодировал. Ей-богу, еще чуть-чуть — и сам бы поверил.

— Говорят, Корпорация любит вешать на хвост исполнителям своих шпионов, — любезно пояснил молодой наемник.

— Вероятнее всего, эти слухи распускаются специально. Вы же понимаете, у такого человека, как Герман Милославский, должно быть много недругов.

— Очень может быть, — охотно согласился Женя. — Но если я кого-нибудь замечу, не стану разбираться, слух он или нет. А стреляю я, как вы, наверное, знаете, быстро, метко и без предупреждения.

— Я передам ваше пожелание заказчику. Но, смею вас уверить, господин Старцев, то есть, простите, белль Канто, вы ошибаетесь. Что-нибудь еще?

— Пожалуй, все. Хотя нет, есть еще вопрос. Любопытство замучило, — Женька обезоруживающе улыбнулся. — Насколько мне известно, слово «кхаш-ти», которым повсеместно называют Игроков, в переводе с древнеэльфийского означает «Тот, кто пришел незванным». Вы случайно не в курсе, что хотели сказать разработчики, когда закладывали этот факт в сценарий?

— Простите, — представитель Корпорации развел руками, — лингвистические вопросы вне моей компетенции.

Глава 2

— Не желаете ли еще эля, госпожа? — спросил трактирщик.

Я заглянула в свой бокал — на дне плескалось еще немного янтарной жидкости, как раз хватит, чтобы дослушать песню.

— Нет, благодарю.

Если бы не предстоящий разговор с Андреем, я бы осталась. Денег было достаточно. На работе меня ждали не раньше, чем через неделю. А самое главное — мне совершенно не хотелось уходить. Черт возьми, еще час назад я и не собиралась уходить! У меня и в мыслях не было никакого разговора с Андреем, кроме разве что традиционной стычки по поводу немытой посуды. До тех пор, пока судьба не принесла этого треклятого менестреля…

Собственно, он не был похож на менестреля: запыленный дорожный плащ, разительно отличающийся от изящных одеяний столичных любимцев публики, усталое лицо — красивое, как у всех полуэльфов, но ничего особенного, вместо лютни или гитары — дорожный мешок за спиной. Амулета Возврата на нем не было. Впрочем, его и без Амулета нельзя было принять за Игрока: он не был чистокровным человеком.

Парень сел у стойки, что-то негромко сказал трактирщику. Через пару минут Динго, сын хозяина, принес потрепанную лютню. Полуэльф кивнул и принялся ее сосредоточенно настраивать, полностью отключившись от внешнего мира. Я тут же потеряла к нему интерес. Не люблю менестрелей. Особенно полуэльфов.

Я лениво скользнула взглядом по публике, выискивая знакомые лица. В основном местные, созданные программой персонажи, только двое собратьев-Игроков. Один из них, заметив меня, приветливо махнул рукой. Он, как и я, был завсегдатаем этого трактира. В реале его звали, кажется, Володя.

Наконец, менестрель удовлетворился качеством настройки и начал негромко наигрывать мелодию. Первые же аккорды заставили меня примерзнуть к табурету. Я никогда не понимала эльфийскую музыку, слишком чуждую для меня. Но то, что выходило из-под пальцев этого странного парня в черном дорожном костюме, каким-то непостижимым образом звучало в унисон моим мыслям — мыслям, о которых никто не знал и которые даже для меня самой были не до конца понятны. Когда в песню вплелся голос, впечатление только усилилось, хотя я ни слова не понимала по-эльфийски.

…Мысли были невеселые. Мне почти двадцать шесть, у меня есть бойфренд, который меня любит, работа, на которой меня ценят, масса приятелей и внутренний голос по прозвищу Умник — ехидный и временами не в меру циничный, но в целом вполне здравомыслящий. Я не курю, пью вино или пиво по выходным (раз в год позволяю себе напиться от души), иногда хожу в спортзал и регулярно подаю нищим в метро. И я живу неправильно. Это ощущение неправильности появилось прошлым летом — смутное, неоформленное, оно год бродило в подсознании, как молодое вино. И вот только сейчас, под воздействием этой нереальной песни в нереальном мире, ощущение приняло четкие очертания решения. Поменять — все. Расстаться с Андреем, уволиться с работы, бежать из этого города, этой страны, этого мира… На что поменять? Куда идти? Как жить дальше? Загадочная мелодия не давала ответов на эти вопросы.