Наталья Медянская - Ночь упавшей звезды Страница 4

-- Это что, ваш очередной розыгрыш? -- спросил он с надеждой.

Рыжеволосый мальчик растерянно замотал головой:

-- Не-а, мы её просто нашли... Сами не знаем, в чем дело...

Тут Темулли, ранее выскользнувшая за дверь, вернулась с кожаной сумкой на плече, предваряя появление мэтра Звингарда. Лекарь важно вплыл в кабинет, шелестя темно-зеленой мантией, и оглядел присутствующих. Вместе с ним в тонкое веяние лилий ворвались запахи мяты, вербены и золототысячника, а холодное великолепие покоя озарило золотое пламя крупной растрепанной головы. И телосложение Звингард имел богатырское -- рядом с ним Мадре выглядел, как недокормленный пацан-переросток: лекарь был на две головы ниже его.

-- Та-ак, мевретт. Из того, что наверещала мне эта девица, -- мэтр кивнул на Тему, -- я понял, что кому-то стало плохо. Она же притащила меня сюда. Ну, уж от кого-кого, но от вас я не ожидал обмороков... А... -- тут он заметил меня и придвинулся. -- Вот оно что. Дама. Да еще и круглоухая. Ну, все ясно.

Извлек из складок одежды небольшой флакон, откупорил его и сунул мне под нос. Вонь была резкой и терпкой. Я чихнула.

-- Хм... интересно, и что же вам ясно, господин Звингард? -- прокричали мы с Мадре дружно (только "господин Звингард" я пропустила).

Мевретт помахал ладонью возле собственного носа:

-- Слушайте, что за гадость вы сюда притащили? У меня ж потом кабинет весь провоняет этим... ароматом.

-- В таком случае, помогите мне транспортировать болящую в лазарет, -- ворчливо отозвался лекарь. Его лицо было сморщенным, как печеное яблоко, от смеющихся зеленых глаз разбегались морщинки... лицо Звингарда было более живым, чем фарфоровый прекрасный лик мевретта. Отчего-то мне стало грустно.

-- И не вздумайте! -- рявкнула я, отгоняя это ощущение. -- Я жива и здорова... почти. Что, подремать нельзя, да? Я, может, ночь не спала... или две, так сразу в лазарет, -- и громко чихнула. -- Уберите от меня эту гадость. Я не барышня, чтобы в обморок падать, ясно?!

-- Ясно, ясно, барышня, -- лекарь убрал склянку и, бесцеремонно приподняв мое лицо за подбородок, заглянул в глаза. -- Так-так... Голова болит? Кружится? Тошнит?

-- От вашего зелья у кого хошь голова закружится, -- я невинными глазами поглядела на старичка. -- И дракона вырвет.

И призналась неохотно: -- Да, болит. Но это не повод беспокоиться.

-- Где болит? Как болит? -- продолжил допрос Звингард, не обращая внимания на провокацию...

Ну и въедливый дедка в мантии. Мне и так хреново, а тут еще на вопросы отвечай.

-- У меня душа болит, а голова вторична, -- буркнула я. -- Дайте посидеть спокойно, а?.. Я понимаю, что давние у вас главные враги, и вы их изводите всеми доступными способами... Но, дедусь, милосердия, -- я сложила руки у груди и скорчила самую невинную рожицу. Тут голова напомнила о себе, и вместо умиления получилась жуткая гримаса. А если прибавить налипшую грязь...

-- Ясно, -- заключил лекарь, распахнул дверь и подозвал помощника -- любьего отпрыска, здоровенного и ярко-рыжего. -- Отнесите-ка барышню в лазарет, будьте добры. А вы, деточка, не упрямьтесь...

Помощник мотнул длинными рыжими волосами и легко поднял меня на руки.

Глава 2.

За занавеской из стеклянных бусинок что-то шипело, пыхтело, булькало и вздыхало. Вылетающий оттуда пар то затягивал выскобленное дочиста помещение, то разбегался, открывая ширму между аккуратно заправленными кроватями и полки вдоль стен, завешанные кисеей. Под потолком раскачивались мохнатые пучки лекарственных трав. Запахи крахмала и влажного белья мешались с густым духом чабреца, зверобоя и полыни.

Меня сгрузили на ближайшую кровать. Зря это они. Не только ковер пропал у этого белобрысого мевретта, не только любимое гобеленовое кресло (моя клеймора! Тронет кто -- голыми руками убью!), так теперь еще и белье льняное, крахмальное... было... Жалко... Я уже сто лет не спала на чистом. Но разве эти ушастые изверги оставят меня в покое? Мстители, чтоб их...

-- Не надо меня трогать, -- вяло сообщила я. -- Хуже будет...

Лекарь не обратил на мое сопротивление никакого внимания.

-- Так... Где Тумулли? Где ошивается эта ушастная лентяйка? Ну, тогда ты, -- он подозвал помощника и вручил тому ведро, выбрав побольше. -- Натаскай воды, сынок.

-- Дедушка... правда, не надо, -- попросила я. -- Не в первый раз, отлежусь... Или, -- героическим усилием воли я заставила себя сесть на кровати и...поняла, что не сделаю ни шагу. То есть, один сделаю, а дальше просто рухну на чисто вымытый пол. Ну почему от меня вечно всем неприятности?!

Я тупо уставилась взглядом себе в колени.

-- Ой, только не надо тут героизма, -- расправив могучие плечи, отмахнулся "дедушка". -- Героить будете на войне. А пока я вас вылечу. А для начала вам надо вымыться -- вы на себя смотрели, деточка? Вы же грязная, как лягушка. Да, и я вам не дедушка, а господин лекарь... или мэтр Звингард -- это как угодно...

И он полез на полку, гремя склянками.

-- Господин, пфэ... -- фыркнула я. -- Мэтр... между прочим, лягушки грязными не бывают! Они мокрые и гладенькие... А вы... вы бы тоже были таким, если бы в грязь плюхнулись... Вы что же, замковый ров вовсе не чистите? Мэтр... Не вылечите вы меня, хоть тресните... а вымыться... я не против... У вас масла касторового не найдется? Для моей кирасы... покоробилась... -- я горестно принялась расцеплять ремешки.

-- Все у меня есть, -- строго посмотрел на меня лекарь. -- Раздевайтесь живо и бегом в ванну.

Он кивнул на огромный чан в углу, который Тему и Люб только сегодня вымыли кипятком и который рыжий помощник наполнил водой.

-- Бегом? -- я фыркнула. Тут доспех пропадает, а ему масла жаль... Пока я разделась, прошло довольно много времени. Жак лег на пол, следом пошли сагум, рубашка, штаны, сапоги... их вот тоже стоит почистить... голова кружится... Тошнота подступила под горло, я загнала ее назад и по стеночке двинулась к чану, придерживаясь за все, за что можно было ухватиться. Интересно, это за бег сойдет?

-- Вот-вот, хорошо, -- покивал Звингард огненной головой, всыпая в чан что-то приятно пахнущее, от чего вода окрасилась в зеленоватый цвет. -- Вот и славно. Раны есть?

-- А тебе... то есть, вам, деду... э-э, мэтр Звингард, не видно? Я ж раздетая... -- я оперлась на края чана, сильно подавшись вперед, так что волосы упали на лицо, и мое отражение в воде стало практически неразличимым. -- Шишка на лбу, а так не знаю...

-- Зато я знаю... -- лекарь провел дланью вдоль моего хребта, словно вжимая в него медовый холодок. -- Телесно ты почти здорова. А с остальным... А ну полезай!

Хорош кричать... Помог бы лучше...

Нет, если бы с головой все было в порядке, то нет проблем, а так, вцепившись в чан, подтягиваю и сгибаю ногу, перекидываю через край... скольжу второй... шлеп... вода с плеском взлетает над чаном, окатив лекаря с головы до ног. Зато я уже в... буль...