Анатолий Нейтак - Путь наверх Страница 4

— Если вам угодно знать моё мнение, то оно таково: с должности старшего отрядного мага меня можно гнать пинком под зад.

— Это ещё почему?

— Потому что даже их, как выразился Лапоть, птах искуснее меня. Левитировать, удерживая мысленный щит второго класса и оставляя солидный резерв, пусть даже левитация для гарпонов является врождённым умением — это уровень старшего магистра. А что до Иглы… ну-ка, навскидку: вы помните свои старые болячки?

— Забудешь о них, как же, — заворчал Лапоть, автоматическим жестом потянувшись к левому боку… и замер. Лицо у него стало ошарашенное. — Ни… себе! Не болит!

— Думаю, уже не заболит. Никогда. К стыду своему, я понял, что делает Игла, только после того, как она принялась за моё плечо.

— Это что же, исцеление?

— Оно самое. Наш некромант — ещё и тёмный целитель, притом преискусный.

— Но зачем… — начал было Звон. Умолк.

Понял.

— Вот-вот, — покивал Кушак. Поправил на горле ту самую деталь наряда, дополняющую утеплённую походную мантию, благодаря которой получил своё прозвище. — Вряд ли хоть один из нас дал бы своё согласие, если бы Игла предложила нам свою помощь открыто. Живым не по нраву, когда им уделяет пристальное внимание некромант. Поэтому она исцелила нас молча.

— Выходит, — насупился Лапоть, — она со своим муженьком и птахом будет с нами вытворять, чего ейной левой пятке вздумается, даже позволенья не спросив?

— Думаю, так и будет.

— Ну, командор, ну язва! Навязал понос на наши головы…

Звон резко выпрямился.

— Лапоть!

— А что?! Или я не прав? Или тебе по нраву самоуправство ихнее?

— По нраву оно мне или нет, это моё дело. А новые непочтительные высказывания в адрес командора я без последствий не оставлю. Ты меня знаешь.

— Угу, ещё бы не знать. Командир…

Сплюнув на снег, Лапоть встал.

— Пойду посты проверю, — буркнул он. И пошёл прочь.

— Не любит наш Лапоть в должниках ходить, — заметил Кушак.

— Никто не любит, — откликнулся Звон. Поднялся.

— Командир! Ты-то куда нацелился?

— К некромантам.

— А-а… когда вернёшься?

— Не знаю.

— Ну, тогда удачи.

Оставшийся в одиночестве маг нахохлился. От его трубки отделилась тонкая, едва заметная струйка дыма и заструилась следом за Звоном, словно разматывающаяся с невидимой катушки призрачная нить.

"Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Сейчас тебе за эти самые добрые дела вставят… нотацию".

"А я не уверена, что только и исключительно вставят".

"Ну-ну. Надейся, милая".

— Командир? — повернулась я.

— Магистр Игла, — остановившись в трёх шагах, Звон коротко кивнул. — Насколько я вижу, вы прибыли налегке. Быть может, вы нуждаетесь в каких-нибудь полезных мелочах?

"Вот видишь? Никаких нотаций. Человек просто пришёл сравнять счёт".

— Как сказать… дрова для костра можно считать "полезной мелочью"?

— Да. Я распоряжусь. Может, что-то ещё? Провизия, питьё?

— Свои запасы у нас есть, но свежая еда всегда предпочтительнее походного пайка. Мы с радостью примем ваше предложение, командир. Но… раз уж нам выпало путешествовать вместе…

— Я слушаю, магистр.

— Позвольте и нам вносить вклад в общее дело. Если кому-нибудь требуются услуги целителя или иная магическая помощь, пусть смело обращаются к нам. Людям польза, а для нас — практика, помогающая совершенствовать имеющиеся навыки.

— Хорошо. Я передам своим бойцам ваше предложение. Если к вам обратятся, делайте всё возможное. И сами обращайтесь, если что-то потребуется. Игла, Клин, Лурраст.

Кивнув на прощание, Звон ушёл.

"Какой вежливый молодой человек. Даже не стал выделять голосом слово "если", понадеялся на нашу понятливость".

"Не такой уж молодой. Он не просто так ходит в шлеме-маске: года три назад у него было очень сильно обожжено лицо. Из-за ожога у командира больше не растёт борода, а исчезновение мелких морщин и звонкий, как у юноши, голос — это уже итоги восстановительной терапии. На самом деле Звону уже за сорок".

"Вот оно что…"

"Да. Он опытен, умён, твёрд, надёжен. Самоконтроль у него отличный, неприязнь он подавлять умеет. Но…"

"Не разжёвывай. Мы с Луррастом уже поняли, что командир не собирается с нами дружить. Но и на поводу у неприязни не пойдёт. Приказ командора — вот его главный критерий".

"Верно подмечено. Что ж, лучше трезвый деловой подход, чем открытый конфликт. А без любви со стороны Звона мы обойдёмся. Не он первый, не он последний".

"Без любви — да. А как насчёт уважения?"

"Но Звон уважает нас. Неужели ты этого не понял?"

— Если таково уважение командирра, — тихо сказал Лурраст, — пусть помилуют боги того, кого он пррезиррает!

Через час после рассвета к отряду под предводительством Звона присоединилась ещё одна отставшая полусотня. Таким образом, всего в кавалерийском отряде, стоявшем на формировании в половине дневного перехода от Белой Крепости, оказалось более трёхсот человек. Внушительная сила, особенно если учесть, что все триста являлись ветеранами военных формирований Союза, отлично знающими своё дело и выжившими не в одной переделке.

Через два часа после рассвета отряд снялся с места и двинулся по северо-восточному тракту походной колонной в общем направлении на Воющую цитадель. Поскольку обоз отряду заменяли вьючные лошади, скорость с самого начала была взята и выдерживалась хорошая.

До начала движения Звон опасался, что взятый темп станет причиной проблем. Тонкий слой подтаявшего за ночь снега был мало пригоден для движения на лыжах. Ни Клин, ни Игла не выглядели слабаками, но поспевать за идущими на рысях верховыми нелегко даже сильным, выносливым воинам. А вьючных лошадей некроманты не взяли…

Опасения командира рассеялись быстро.

Во-первых, Лурраст распрекрасно заменял вьючную лошадь. Лениво взмахивая широкими крыльями, он без видимых усилий тащил в когтях здоровенный вьюк с палаткой, одеялами, комплектами запасной одежды, походным снаряжением, провизией и прочим имуществом, которое некроманты не сочли нужным нести на себе. А они отдали гарпону всё, кроме оружия и поясных фляг. Во-вторых, выяснилось, что Игле и Клину вполне хватает даже минимального количества снега. Их лыжи скользили по тонкой хрупкой белизне легко, почти не оставляя следов, и по плавным, по-особому протяжным движениям опытный наблюдатель мог определить без тени сомнения: эти двое не устанут ни за час, ни за два. Может, после полных суток непрерывного движения им потребуется отдых; но отмахать на такой скорости целый день пути? Даже не вопрос.