Юлиана Суренова - Книга 2_Тропа каравана Страница 4

Ребенок насупился, как воробей. Чуть отстранившись от горожанина, он раздосадовано глянул на девочку, потом посмотрел на мужчину и упрямо произнес:

– Хочу летать!

– Дома – пожалуйста, – серьезно, не сюсюкая, как это обычно делают взрослые, обращаясь к малышам, промолвил горожанин. – А здесь – нельзя. Если же ты будешь озорничать и не станешь слушаться деда, мама с папой никогда больше не оставят нас с тобой вдвоем. Ты понял? – мальчик сосредоточенно наморщил лобик, словно что-то обдумывая, и лишь затем кивнул. – И будешь слушаться? – снова кивок. – Вот и отлично, – мужчина опустился на выступ, посадив малыша себе на колени. Тот прижался к его груди и замер, полностью занятый своей новой игрушкой – большим, переливавшимся всеми цветами радуги камнем, висевшем на толстой цепи на шее деда.

Горожанин же повернулся к девочке.

– Спасибо, милая, – его голос был мягок, как меховое одеяло. – За Крохой нужен глаз да глаз, а я, старый дурак, отвлекся… Спасибо.

– Не за что, дедушка, – она доверчиво устроилась рядом с ним на камне, словно это был не чужак, а давно знакомый, даже близкий человек.

– Как тебя зовут?

– Мати.

– Смелая, – оторвавшись от своей игрушки, обронил малыш. – Не боится.

– Почему же я должна тебя бояться? – удивилась девочка. Вытянув руку, она осторожно коснулась ладошкой мягких, шелковистых волос мальчика, пахнувших травой и ночными цветами.

– Ты понравилась Крохе, – в голосе горожанина за теплотой и задором проскользнула тень удивления. – Странно: он у нас нелюдимый… Чья же ты такая, красавица? Мне почему-то кажется, что я не видел тебя раньше в нашем городе.

– А я не из города, – с готовностью пояснила девочка, а затем гордо добавила: – Мой отец – хозяин каравана!

– Торговцы! Ну конечно же! – улыбка на его лице стала шире. – Теперь все понятно…

И как тебе у нас? Нравится?

– Да, – она вздохнула. – Только город… – на мгновение она замешкалась, пытаясь найти слова, которые бы передали ее чувства, не обидев собеседника – такого милого и доброго человека: – Его слишком много. Я устала и соскучилась по дому.

– Ты называешь домом снежную пустыню? – вновь удивился горожанин.

– Да. Ведь я там родилась, – Мати гордилась этим. Отец рассказывал, что в тот день была страшная вьюга. Из-за летевшего со всех сторон снега в двух шагах ничего не было видно, и караван вынужден был остановиться. – В первую ночь меня укачивала сама Матушка Метель, а потом три дня шила для меня одеяла. Если б я умерла, то стала бы одной из ее ледяных служанок. Но я выжила и теперь Метель – моя покровительница в дороге.

– Вижу, наша гостья – не простая караванщица, – горожанин продолжал смотреть на девочку внимательным взглядом добрых лучистых глаз. – Расскажи мне о себе. Я давно хотел узнать, как детишки проводят в дороге время?

– Малыши играют. В повозках полно всякой всячины. Или спят.

– А ты? У тебя, наверное, есть любимая кукла…

– Нет, игрушки мне уже надоели. Я люблю слушать рассказы отца и читать. У нас в караване много разных свитков – ну, там сказок и легенд.

– А мы сами – легенда, – вновь заговорил мальчик. – Волшебники! – какое-то время он пристально смотрел на Мати, словно ждал, что, услышав его слова, она испугается и бросится бежать, но, видя, что гостья все так же сидит, лишь в ее глазах разгорелись с новой силой огоньки любопытства, вновь занялся камнем.

– Не пугайся, мы – добрые волшебники, – промолвил мужчина.

– Я и не боюсь. Я знаю много сказок о них. Они всегда помогают людям, не то что Ветер-стужедуй или Старик-мороз, – девочка была достаточно смышленой, чтобы сразу понять, что говорит с хозяином города. В первый миг она, конечно, заробела, но потом, подумав, решила: а что в этом такого? В конце концов, она ведь не горожанка, обязанная почитать Хранителя. Караванщица могла позволить себе вольность просто поговорить с ним.

– Жаль, что у нас в городе дети не читают. Может быть, тогда они были бы такими же смелыми, как и ты.

– Зачем им? – пожала плечами Мати.- Здесь ведь нет ни дороги, ни метели, ни холода. Им не о чем беспокоится: обо всем заботится Хранитель.

– А разве не придется им, когда вырастут, защищать свой дом от снежных разбойников?

– Да… – Мати погрустнела.

– Тебя что-то расстроило?

– Я не люблю вспоминать о них… Разбойники убили мою маму.

– Прости… – он поспешил перевести разговор на другую тропу. – Ты, я так понял, знаешь множество сказок. Наверное, мечтаешь встретить своего мага.

Это было так забавно, что она не смогла сдержать улыбки.

– Почему ты смеешься? – не понял ее веселья горожанин. – У нас, в городе, все девочки только об этом и думают.

– Так, дедушка, на то они и горожанки. А в караване все по-другому. И, потом, путь – он же только для людей.

– Неужели ты никогда не мечтала о чуде?

– Мечтала, конечно, но мечта ведь так и остается мечтою… – она какое-то время молчала, а потом осмелилась попросить: – Расскажи мне что-нибудь, дедушка, что-нибудь такое, что я могла бы вспоминать посреди снегов и от чего делалось бы тепло и радостно.

– Что ж… Устраивайся поудобнее… Ты готова? Так слушай. …Давно, очень давно, когда Бог Солнца был полон жизни и тепла хватало, чтобы согревать всю землю, когда не было холодной, вьюжной пустыни Метелицы, а снег лежал только на вершинах самых высоких и неприступных гор, повсюду царило тепло, даря жизнь всему сущему. Зеленые леса чередовались с золотыми полями, а посреди полей стояли прекрасные города, построенные искуснейшими из мастеров. И города эти не казались оторванными друг от друга, ибо в те времена было не только множество торговцев, путешествовавших по черным, бесснежным дорогам, но даже простые люди порой отваживались отправляться в путь – кто в гости к родственникам, кто – куда глаза глядят, в поисках счастья. В те стародавние времена не было закона, запрещающего чужакам оставаться в городе, а потому никто не боялся покинуть свой дом. А какие чудеса хранила в себе дорога, встречи с какими диковинными животными она дарила! Драконы, однороги, золотые волки…

Мати сама не заметила, как заснула. И, словно в продолжение рассказа горожанина, ей приснился чудесный сон, будто она жила в бескрайнем многоцветном мире, свободном от снежных оков, добром и заботливом, где теплые широкие крылья ветра подхватывали, поднимали высоко в небо и носили меж облаками, а потом бережно опускали в густую высокую траву, где язык земли был понятен с детства, словно речь матери… Да, и ей приснилось, что мама, умершая, когда девочке едва минул год, которую она совсем не помнила, но свято, бесконечно любила, была неотступно рядом с ней, окружая своей заботой, словно она и была тем прекрасным миром, каждым его вздохом, каждым цветком и травинкой.