Одиссея 2.0: Погоня за Аидом - Штефан Страница 40

— А чем, фух… Это лучше?

— Не знаю я, не знаю!

В холле сигнализация звучала намного громче. Кто бы ни построил это здание, в акустике он разбирался отлично. Когда до входной двери оставалось меньше двух метров, её закрыла толстая металлическая плита. Немо попытался затормозить, но заскользил по мрамору и впечатался всем телом в щит. Помотав головой, чтобы вернуть мозги на место, он огляделся — такие же плиты закрыли все окна.

— Надо переподключиться, шкипер.

Мусорщик нашёл глазами сетевой порт и бросился к нему.

— Сеть сдохла.

— Но ты же можешь что-то сделать?

— Никто не поставит Малышку в угол.

— Не стоит себя утруждать, — сигнализация почтительно смолкла, дав глубокому, бархатному голосу раскрыться в полной мере. Антуан Лестригон не спеша спускался по ступенькам. — На время аварийной блокировки даже у меня нет доступа к системе. Признаться, не думал, что когда-нибудь окажусь в такой ситуации. Надеюсь, позже мы обсудим, как вам это удалось.

Следом за отцом шёл Филипп, который накинул маску вежливого участия. Сидела она плохо — его выдавали две тонкие полоски, находящиеся на месте губ.

— Медоу, Немо, уверяю вас, произошло какое-то недоразумение. И сразу приношу извинения за агрессивное поведение моего сына. Насилие — определённо не то, чему я его учил.

Вместо ответа гость демонстративно вставил в пистолет магазин и дёрнул затвор. Тот не поддался. Остановившиеся было Лестригоны продолжили идти, пока Немо безуспешно боролся с заевшим оружием.

— Вы не едите людей? — Медоу сделала шаг вперёд и подняла руки, выставив на всеобщее обозрение острые когти, которые обычно прятала внутри пальцев.

— Нет, Медоу. Ваш друг что-то напутал, — Филипп попытался подойти к девушке, но отец его остановил.

— Врать об очевидном я тебя тоже не учил. Послушайте, я понимаю, что со стороны картина выглядит малопривлекательной, но прошу, давайте всё обсудим как цивилизованные люди.

— Разумеется, а если кто-то вдруг проголодается, отхреначим мне ляжки. Они замечательно пойдут с твоим знаменитым брусничным соусом, — Немо с размаху и под острым углом ударил дулом о стену, внутри что-то скрипнуло. Он передёрнул затвор и направил оружие в сторону противников. — Плевать нам на тебя и твою трагическую историю. Открывай дверь!

— Почему?

Голос Медоу был спокоен, а глаза обращены на Филиппа. На фоне тараторящего напарника она звучала не просто отчуждённо, а почти потусторонне. Вместо сына заговорил отец.

— Прежде всего хочу прояснить кое-что. Во-первых, мы — не убийцы. То, что Немо обнаружил, было куплено. Возможно, не самым легальным способом, но тем не менее. Во-вторых, все припасы, которые вы могли видеть, были переданы их владельцами добровольно, взамен на очень щедрое вознаграждение.

— Потому что трупешникам бабки нужны позарез. Их же без них на том свете не примут. Не пытайся обмануть профессионального лжеца.

Медоу посмотрела на напарника. За то короткое время, что они были знакомы, она могла обвинить его во множестве постыдного: от крайней степени пренебрежения гигиеной до доведённого в абсолют пустословия. Однако паникёрства за ним раньше замечено не было. Сейчас же мусорщик трясся хуже наркомана во время ломки. Он был бледен под стать мрамору, на котором стоял, а на лбу у него выступали крупные капли пота.

— Никто не пострадал. То, что вы видели, — лишь части, которые шли под замену протезами, — голос Лестригона звучал мягко, с нотками лёгкой боли и стыда. — Наше происхождение, моё и моих близких, вызвало мутацию, которая препятствует нормальному усвоению белка. Моя семья вынуждена потреблять в разы больше пищи для выживания или искать альтернативы. Не позволяйте предрассудкам и моей болезни встать на нашем пути. Мы должны спасти миллионы жизней. И вашу в том числе, Немо.

— Вы правда никому не вредили? — Медоу опустила руки. — Может, выслушаем их? Мы ведь тоже не без греха.

— Вот именно. Вы сражаетесь с корпорациями весьма, как бы точнее выразиться, агрессивными способами. И ни я, ни Филипп, ни кто-либо другой вас за это не осудит. А вы, Немо. Такое оружие не выдают за спасение раненых или канцелярскую работу. У нас всех есть тёмные стороны, но наша общая цель важнее этого. Пожалуйста, друг мой.

Ухмыльнувшись, Немо слегка повернул пистолет и прочитал выгравированную надпись.

— Шкипер, — в наушнике раздался шёпот волчицы. — На двери уйдёт больше времени, но часть систем я разблокировала.

— Ты действительно гений, Антуан. Этого у тебя не отнять. Я сдаюсь на твою милость, — он поднял руки вверх, оставив оружие болтаться на скобе. — Но ответь мне сначала, зачем меня сюда пригласил Зеф?

Лицо Лестригона ничего не выражало, он лишь продолжал смотреть в глаза собеседника. Затем великан опустил голову, коснувшись подбородком груди. С его стороны послышался тихий, неразборчивый звук. Был это смешок или всхлип, оставалось только гадать. Когда Антуан вновь посмотрел на гостей, его губы сложились в невесёлую улыбку человека, который проиграл партию в шахматы, но сделал этот чертовски красиво.

Рука великана метнулась за спину. В ней блеснул серебристый металл.

Бам! Бам!

Лестригон дёрнулся. На его рукаве расплылись два алых пятна. Великан смерил их презрительным взглядом.

— Гаси свет!

Немо кинулся в сторону, надеясь, что сверхчеловеческое зрение великанов не работает в темноте. Два новых выстрела прогремели в холле. Вспышки света на мгновение озарили удивлённое лицо Антуана.

Когда эхо стихло, вор замер на месте. Он надеялся услышать стук металла по мрамору или хруст ломающихся костей. Однако Медоу не издавала ни звука. Как это было возможно, он понять не мог. Гордость мешала вспомнить, что его самого металлорукая однажды уже поймала в засаду.

«В темноте они не видят. Хорошо. Надо только не попадаться им под ноги… Что?»

В холле вспыхнул свет. Системы дома всё ещё не работали. Помещение озарили фонари на оружии Лестригонов. К отцу и сыну присоединились мать и дочь. Их совместных усилий хватило, чтобы вырвать из мрака Медоу, которая занесла руку над Антуаном, и застывшего в позе марафонца Немо.

— Я передумал. Я готов к переговорам.

Сквозь место, где только что стоял мусорщик, пронеслись два заряда дроби. Он же в свою очередь выскочил в прилегающий коридор и снова скрылся в темноте. В погоню бросились Лилия и Лив, ведь у мужчин семейства были проблемы посерьёзнее.

Медоу полоснула воздух в сантиметре от лица Антуана. Второй рукой она рассекла рубашку на его груди, слегка поцарапав кожу. Для своего роста великан обладал потрясающей ловкостью. Отпрыгнув от девушки, он трижды выстрелил в неё. Пули отскочили от стальных рук Медоу, которыми она закрыла лицо.

Рыкнув на противника, она бросилась вперёд,