Одиссея 2.0: Погоня за Аидом - Штефан Страница 41

— Чего ты ждёшь, сын?!

Девушка ощущала, как дуло револьвера скользит по её коже. Отливающие медным блеском руки прокрутились на шарнире против часовой стрелки. До того, как Филипп успел унять дрожь в руке, две стальные ладони ударили его по ушам.

Хватка молодого елисейца ослабла. Его отец тщетно пытался поймать в прицел Медоу, но та двигалась с проворством профессионального акробата. Гигантские руки, которые обычно придавали ей вид неуклюжего орангутанга, ничуть не стесняли её движения и даже наоборот. Девушка зацепилась за плечи Филиппа и перенесла своё тело ему за спину.

Не теряя времени, она нанесла два сокрушительных удара в подколенные ямки великана. Любой другой на его месте уже попрощался бы с ногами, но он лишь с громким стоном повалился на четвереньки. Медоу за волосы поймала Филиппа в полёте и обрушила кулак ему на затылок. Подающий надежды молодой врач начал подавать чуть меньше надежд и с грохотом упал к ногам отца.

Антуан Лестригон считал себя умным человеком. Не из-за количества изобретений в портфолио и не из-за того, что он разбирался в областях науки, которые для других были непостижимы словно магия. Антуан Лестригон считал себя умным человеком, потому что никогда не повторял ошибок.

Этим утром он проигнорировал рассказ Медоу об убийстве двенадцати корпоративных топ-менеджеров. Списал его на пустое бахвальство. Больше недооценивать этого монстра он не собирался. Учёный провёл рукой по царапине на груди и посмотрел на лежащего без сознания сына.

— Ваша взяла, — Лестригон бросил револьвер и поднял руки. — Только позвольте осмотреть Филиппа, прошу.

Медоу, которая уже успела вновь выпустить когти, с сомнением взглянула на хозяина дома. Однако она всё же сделала пару шагов назад. Лестригон поклонился и подошёл к обмякшему телу. Он тщательно осмотрел затылок юноши, а затем аккуратно перевернул тело на спину.

— Мой милый мальчик, всё будет хорошо, я обещаю, — отец погладил сына по голове. — Знаете, он всегда был таким добрым. Сопротивлялся нашей диете куда дольше, чем Лив. Отказывался есть мясо. Три раза попадал в реанимацию из-за этого. Очень чувствительный, слишком близко принимает всё к сердцу. Он наверняка вам не говорил, что пишет стихи, так ведь? Стесняется. Думает, это выставляет его слабаком. Чушь. Это самая прекрасная его черта — видеть прекрасное в уродливом, хорошее в ужасном. Хотел бы я посмотреть на себя его глазами. Что бы я увидел?

Нога Филиппа дёрнулась, а спустя несколько мгновений уже весь он бился в конвульсиях. На уголках рта выступила пена, из груди вырвался отвратительный хрип.

— Нет! Пожалуйста, нет! — Антуан поднял на Медоу полные слёз глаза и закричал. — Помогите, умоляю!

Девушка без раздумий бросилась к Филиппу и осторожно придавила его к полу. Лицо юноши перекосила противоестественная гримаса. Медоу повернулась к учёному, чтобы спросить инструкции, и в этот момент почувствовала укол в шее. Лестригон стоял над ней держа в руках шприц.

— Аура, — Лестригон указал на шприц. — Очаровательная вещь. Её патент оплатил постройку моей «холостяцкой берлоги». Семипроцентный раствор обладает потрясающими терапевтическими свойствами. Помогает избавиться от стресса, волнения, гнева, в общем-то любых докучливых эмоций.

Рухнувшая ничком Медоу собралась выкрикнуть проклятие в адрес отравившего её великана, но вместо этого подняла ногу.

— В чистом виде препарат оказывает ещё более интересный эффект. Он как бы «завязывает глаза» нервной системе, заставляя сигналы вашего мозга отправляться в абсолютно случайные направления. Попробуйте встать, например.

— А-а-а…

— Что и требовалось доказать, — Лестригон мягко рассмеялся. Он достал из футляра на ремне другой шприц и сделал укол сыну. — Главное не переборщить. Передозировка приводит к эпилептическим припадкам. Но не волнуйтесь, всё уже позади… Я имею ввиду для Филиппа. Не для вас.

Антуан встал в полный рост и пнул Медоу в челюсть.

Тем временем в коридорах дворца разворачивалось другое, куда менее джентльменское сражение.

— Да ты прямо мать года. Взяла малютку поиграть с самыми страшными маньяками Кайта, — каждое новое слово Немо доносилось из разных динамиков, заставляя преследовательниц непрерывно оглядываться.

— Мне двадцать, мудила!

Лив выстрелила из дробовика в панель управления музыкальной системой. Мать положила руку на оружие дочери и покачала головой. Затем она прижала палец к губам и жестом велела следовать за ней.

— Надеетесь, эти штучки из дешёвых мельп про немезид помогут? Дам подсказку. Вас и так видно, потому что вы просто лучитесь самодовольством. Думаете, что на вас весь свет клином сошёлся. Наверное, человечинка богата витаминами, ведь вы буквально блистаете. Дошло?

Женщины семейства Лестригон переглянулись, но выключать фонари не стали.

— Лилия и Ливия Лестригон… Вас чисто из-за имён здесь держат, да? Шучу, знаю я, как Лилечка здесь оказалась. И пробилась она отнюдь не академическими талантами. Эй, малышка Лив, ты же знаешь, что это и тебя ждёт, пойти по этой дорожке? Ну или скорее проползти на четвереньках.

Мать с дочерью ворвались в очередную комнату. Что бы там ни говорил Немо о дешёвых мельпах, женщины действовали весьма и весьма профессионально. Они постоянно прикрывали друг друга и держали сектор обстрела максимально широким. Быстро осмотрев все уголки помещения, они двинулись дальше.

— Однажды мамочка с папочкой подложат тебя под какого-нибудь старого, жирного корпората с фурункулами на причиндалах. Сама понимаешь, твой отец — большой учёный, брат — талантливый врач.

Лив вцепилась в цевьё, из-за чего пластик издал жалобный скрип. Однако его сразу же заглушил скрежет зубов девушки.

— А ты? Инкубатор со смазливой мордашкой. Ты ведь не обманываешься, так ведь? Твоя судьба — раздвигать ноги по команде, как это делает Лилечка.

— Что ты знаешь, гнида! Мама была лучшей немезидой, пока не встретила папу!

Младшая Лестригон вышла из огневой стойки и начала беспорядочно кружиться на месте, выкрикивая проклятия в темноту. Она продолжала орать, пока мать не дала ей пощёчину. Лилия схватила дочь за лицо и прижалась своим лбом к её.

— Будь сильной, — прошептала бывшая немезида и вновь вскинула ружьё.

— Ух, сколько энергии, Ливи, Ливи, Ливи… Не потрать её всю, очень скоро она тебе понадобится.

Лилия, а вместе с ней и её дочь заметно ускорились. Каждой комнате они теперь уделяли не больше пары секунд.

— Что, разве не хочешь узнать для чего? Намекну. Ты прекрасный фотограф. Этому твоему Белу ух как повезло, а скоро повезёт и всей сети. На мой вкус он староват для тебя. Секунду, да он же… Ха-ха-ха! Да я же просто взорву форумы! Ха-ха-ха!

Продолжать речь после слова «фотограф» смысла не было. Лив сорвалась с места, едва