Вера Огнева - Нестрашная сказка. Книга 3. Страница 41

В темном распадке Свен седлал своего коня. Его, оказывается не убили. Он сумел ускользнуть и теперь спешно отбывал. К императору, надо полагать, с докладом — опередить Ермия и таким образом исхлопотать себе право на жизнь.

Тейт опустилась совсем низко. Конь заволновался. Свен хлопнул его по крупу, тяжело забрался в седло. Лошадь пошла вверх по тропе, поддавая крупом и головой. Свен обернулся. Тейт поймала его взгляд. Кажется, мужчина испугался. Он хлестнул лошадь, та рванула. Остался только перестук копыт по каменистой тропе. Тейт свечкой ушла ввысь. Она найдет…

Ведро воды вернуло ее в действительность. В боль. Они клубились рядом, забивая свет и воздух. Воздуха не осталось совсем. Ее привязали, так, что невозможно было дышать. Сознание начало заволакивать теперь уже настоящим беспамятством. Невыносимо болели завернутые за голову руки. Тейт начала новое заклинание, но еще одно ведро воды не дало довести его до конца.

— Она жива?! — голос Ермия доносился как из-под подушки. — Отойдите!

Насильники недовольно загомонили. Попробуй отгони распаленных мужчин от беспомощной жертвы. Наместник же обещал, сам же отдал ее…

Ее развязали, стало возможно дышать Но пытка не закончилась. Ермий пришел только удостовериться, что Тейт жива.

6

Гуго бежал. Он несколько раз натыкался на стены, поворачивал. В одном месте под ногами зачавкала жидкая грязь. Он заблудился? Следовало остановиться. Усилием воли он заставил себя замедлить бег, потом перейти на шаг. Не заблудился. Просто туда он шел с факелом и миновал лужу по сухому краю. Повеяло свежим. Выход оказался рядом. Гуго вытащил из ножен меч. Снаружи могли ждать люди Ермия. Он мягко ступая прокрался к сумеречному пятну выхода. Стояла тишина. Вдруг кто-то зашевелился совсем рядом.

— Как думаешь, долго ждать? — спросил Фуск шепотом.

— Не знаю, — так же тихо откликнулся второй гвардеец. — А вдруг за ним погоня?

— Кони нам на что? Уйдем.

— А если он ранен?

— Тьфу на тебя! Заткнись!

Там были свои. Но выскакивать и мчаться, что есть сил — обозначить тревогу. Тот, о ком предупреждала Тейт, может насторожиться, заторопиться. Что если это Фуск? Очень близкий, в доверии, вне подозрений…

Не может быть. Только не он.

— Я тут. Где кони?

— Ваше вели…

— В лагерь.

Они добрались до расположения войска довольно быстро. Отбытие короля происходило в строжайшей тайне, прибытие тоже не стали афишировать. Коней оставили на гвардейца за дальними палатками, а сами пошли от стана к стану, стараясь не привлекать внимания. Идут себе двое, одеты просто, разговаривают. На периферии лагеря стояли в основном ополченцы. Мало кто из них знал короля в лицо.

— Где наследник?

— У себя в шатре с охраной. Зеленая тет… простите, леди Глина и Глен отправились в поселок. Старшая статс дама — тоже.

— Да, она мне говорила. Мне кажется, или ты недолюбливаешь Изу?

— Простите, Ваше величество…

— Говори, как есть.

— Я однажды застал ее на опушке на той стороне лагеря. Она метала ножи. Не каждый мужчина так сможет. На вид слабенькая, а на деле, ловкая и сильная.

— Что в этом плохого?

— Да ничего, конечно. Только она сильно испугалась, когда меня увидела. Мне даже показалось, будь я один, нож полетел бы и в меня.

— Вы все устали от войны. И ты и она. Пугаетесь друг друга.

— Наверное, Вы правы.

Подозревать Изу было бы нелепо. Она привязалась к Сигурду. Что касается самого Гуго, ему иногда казалось, что он провел с этим ребенком не считанные дни, а годы. Это было его продолжение, его сущность — не искалеченная предательством и войной, а только омытая искренней любовью.

Гуго чуть не застонал. Не следовало думать о ней. Иначе сорвется, поднимет людей прямо сейчас и поведет на лагерь Ермия. Тот скорее всего готов к такому повороту.

Любовник? Ну и что! Хоть рота, хоть полк. Как он вообще мог усомниться в ней! Сбежала с гвардейцем? Да она ушла искать сына, а кто там оказался рядом? Какая разница. Тейт бросила второй раз свой перстень, оставшись без защиты…

Следовало остановиться, и думать о сегодняшнем вечере.

Срочно собрать всех командиров. Сражение завтра. Его люди хуже вооружены и выучены. Жаль, врасплох врага не застанешь. У Гуго есть лучники из отряда браконьеров. Есть разведчики, есть…

— Ваше величество!

Катан стоял на тропе в трех шагах, загораживая дорогу.

— Что случилось?

У Гуго похолодели ладони. Что если он опоздал?

— Есть сведения, что противник вывел войско к краю Ключевого поля.

— Собирай старших.

— Уже. Они в Вашем шатре.

— Фуск, — обернулся Гуго, — Сегодня спать не придется. Следует усилить охрану у шатра принца. Двое снаружи и двое внутри.

По дороге очень кратко, не вдаваясь в подробности, Гуго поведал Катану всю историю.

— Не получилось ее оттуда…?

— Молчи!

— А вдруг она ошибается? В смысле, что Сигурд может стать следующим императором?

— Какая разница. Так считает Ермий иже с ним. Мне все равно, что там они напрорицали. Это мой сын!

— Зайдешь к нему перед советом?

— Нет. Фуск организует охрану. Я — после.

Совет затянулся. Уже в полной темноте ближе к полуночи командиры начали покидать шатер короля. Катан задержался ненадолго и тоже ушел.

У Гуго все гудело внутри, ныли мышцы, будто после тяжелой работы. Напряжение не отпускало. Он накинул плащ и вышел на воздух.

Лагерь шевелился. Мелькали факела. Возле палатки Сигурда стояли часовые. Глина и Глен отправились в Пьятту. Гуго не знал, вернулись они или нет. Проверять не стал. Он уже сделал шаг в сторону жилища сына, когда подбежал посыльный. В одном из лагерей случилась неприятность: половина обитателей свалилась с внезапной болезнью. Чуть ли не все взрослые мужчины метались в лихорадке. Детей не зацепило. Из женщин — единицы. Не иначе накануне им подбросили бочонок вина. Детям не дали, женщины пили далеко не все, вот и результат. Таким образом этот лагерь завтра на поле не выйдет. С вероятным отравлением разберутся позже. Посыльного он отправил к Катану.

— Кто-нибудь заходил к принцу? — тихо окликнул король стражника.

— Да, Ваше величество. Мадам Иза. Только она уже ушла.

Блик дальнего факела выхватил из темноты безусое, совсем юное лицо. Гуго посмотрел на второго. В пару к юнцу поставили матерого гвардейца из тех, с кем Реар нес службу при Алексе.

В палатке над бочонком с водой тлел ночник. Еще двое стражников заступили дорогу темной фигуре.

— Головой отвечаете за ребенка, — предупредил Гуго и шагнул к постели сына.

Тот уже спал. Глина набрала у Житаны белых рубашек и меняла их каждый день. Ей нравилось наряжать Сигурда. Она квохтала над ним как курица и все прихорашивала, все старалась накормить послаще.

Кулаки непроизвольно сжались. Следовало перетерпеть вспышку боли. Он не простит себе никогда, даже если с Тейт ничего не случится. Ермий скорее всего побоится нанести вред дочери Белого единорога… а если нет?

Короткий удар в било возвестил полночь. Гуго не стал возвращаться к себе, отошел в тень деревьев и замер там наблюдая.

Палатки, люди, звяканье железа, последние приказы…

Завтра его беспорядочное войско разобьет отряд Ермия. Он захватит бастарда и убьет собственными руками. Пленного, связанного, раненого, нарушая все писаные и неписаные кодексы — убьет. Того, что сотворил Ермий с его королевством простить невозможно. Жаль не пришли Арки. У них что-то случилось. После сражения, Гуго обязательно выяснит, что.

Он забивал мыслями о насущном тупую боль внутри. Нелепость! И безысходность. Но он не мог поднять войско среди ночи, чтобы освободить свою жену. Ему приготовили ловушку. Поддашься — погубишь людей, не поддашься — потеряешь женщину.

Ноги сами понесли к шатру сына. Ночь полыхала факелами. Народ все еще гомонил. Шума хватало. Стражники стояли по местам. Кроль жестом указал, дабы молчали и осторожно вступил в полумрак шатра.

Караульные сидели в углах квадратного помещения, отгороженного двойной стеганой тканью от внешнего мира. Задник палатки оказался разрезан, а над кроваткой склонилась чья-то фигура. Плащ, капюшон. Убийца оказался невысок и субтилен. Он не услышал движения за спиной, занят был — душил ребенка подушкой.

Один прыжок и враг оказался в руках. Гуго вдруг ощутил себя зверем, готовым растерзать того, ко покусился на его сына!

Иза не успела разжать рук. Испуганные глаза, ничего не понимающего мальчика и вскрик. Он почти задохнулся и теперь хватал воздух, ртом, колотил руками по одеялу.

— Ко мне! — взревел Гуго.

Внешние стражи вбежали, стало светло от факелов. А внутренние охранники так и остались сидеть. Лица у обоих отливали синевой. На столике стоял кувшинчик, который никак не мог попасть в шатер наследника. Убийца принесла его в свой первый визит — угостила стражу, наверное сказала, что это не даст им заснуть, или еще что-нибудь.