Бай Айран - Всадники Ветра Страница 41

Теплая вода перестала расслаблять тело, а чистые волосы не принесли никакого удовлетворения. Хмурая, я вытиралась мягким полотенцем, наблюдая за выбирающей мне наряд Уэн. Она разложила на кровати прелестное темно-зеленое платье.

— Нет, Уэн, что-нибудь попроще, — приказала я. Фраза вышла властной, даже немного грубой по интонации, но я не заострила на этом своего внимания. Уэн продолжила обиженно копаться в сундуке.

Потеряв терпение, я отстранила служанку и, придерживая одной рукой полотенце, выбрала темные леггинсы, серую тунику и мягкие домашние сапоги. Уэн осталась недовольна моим выбором, но я хотела мягкую и удобную одежду, а что об этом подумает принц уже не моя забота.

Одетая, я отметила свежесть своего лица, румянец щек и блеск глаз. Чистые волосы свободно ниспадали на плечи, серая туника приятно оттеняла мед их цвета, а янтарные глаза как нельзя кстати запылали на общем фоне. Я себе очень понравилась, что случалось достаточно редко. Уэн же, напротив, недовольно ворчала, но быстро утихла после моего окрика. Я ждала принца.

Время для меня превратилось в какую-то медленно стягивающуюся петлю у горла, которая патетически прерывала все мои попытки сопротивления. Воздуха я вдыхала все меньше и меньше, словно боялась, что из-за выдоха или вдоха не услышу шагов принца, а он все не приходил. Вечер мучительной волной окутал с ног до головы, тепло свернулось вокруг ног, но я ничего категорически не замечала. До рассудка дошло, что вскоре состоится свадьба. Я стану принцессой. Отчего близость этого события пугала сильнее, чем предстоящие проблемы? Неприятное, змееподобное чувство тревоги овладело мною. Я не могла отыскать успокоения даже в волке, потому что обещала не контактировать с ним.

Уэн вежливо попросилась уйти, так как время близилось к полночи, я рассеянно ее отпустила. Силенс так и не пришел. Я чувствовала разочарование? Да, и очень сильное. Несмотря на то, что я боялась отчего-то предстоящего между нами разговора, желание увидеть его оказалось сильнее. Это незнакомое чувство появилось во мне и тревожило, но не хотелось давать ему волю и позволять пускать корни. Силенс останется для меня только моим королем. Такое решение было принято.

Когда отчаянно захотелось спать, а голова тяжким грузом клонилась к желанной подушке, в дверь достаточно робко постучали. Я встрепенулась, поправила одежду и, мягко встав, отворила дверь. Силенс стоял на пороге. Взволнованный и смущенный он виновато смотрел на меня, я вопросительно изогнула бровь.

— Простите, что заставил вас так долго ждать, моя принцесса. — О боги, что за ненужный фанатизм? Он шагнул в комнату, дверь за ним плотно закрылась.

— Не нужно, — остановила я открывшего рот принца. Он не ожидал такого резкого поворота событий и озадаченно стоял с открытым ртом, потом все же взял себя в руки.

— Я принес вам это. — Силенс раскрыл до сих пор сжатую в кулак ладонь. На шершавой мозолистой коже лежал, переливаясь, кулон.

— Откуда он у вас? — Мне не удалось скрыть удивления.

— Я нашел его, когда… осматривал место, где нашел вас, — с задержкой объяснил мне принц. Лицо помрачнело после слов, ему явно неприятно воспоминать о той ночи, я прикусила язык.

— Спасибо…

Я взяла с его ладони кулон, и какое-то странное воодушевление наполнило меня. Голова волка с тихим звоном легла в мою руку, я ощутила ее легкий вес и продолжала рассматривать резную поверхность. Желтый глаз мерцал от огня из очага, напоминая о моих знакомых волках. Принц выжидательно стоял некоторое время, а потом забрал цепочку и подошел ко мне со спины. Отведя нежным движением в сторону мои волосы, он застегнул маленький замочек. Кулон как-то до странности привычно поместился между моих ключиц, едва касаясь поверхности шрама, грубо темнеющего на фоне белоснежной кожи.

— Ты прекрасна.

Густые хрипловатые слова принца вызвали приступ раздражения и злости. Я не была прекрасной! Уродливый шрам все портил! Мне так безнадежно захотелось отомстить своему несостоявшемуся убийце, что даже зубы свело дикой судорогой. Никто в замке и пальцем не пошевели, чтобы найти его! А принц! Я себя отдернула, вспомнив слова Силенса о крысе. Он не меньше моего хотел отыскать эту тень, но тогда просто не смог покинуть меня, лежащую в лихорадке и верно умирающую. Только его забота и вера в мое исцеление помогли мне встать на ноги. Я должна быть благодарной ему за все это, но почему он так жестоко со мной поступает?

— Не нужно врать, мой принц, мои глаза мне не лгут, я прекрасно вижу свой невежественный и отвратительный недостаток. — Холодный голос отдавался осколками льда и жестокости.

Силенс изменился в лице, но серьезно посмотрел в мои глаза — он осознал, что я не лгу. Рот его беспомощно приоткрылся, принц не находил слов, чтобы ответить мне. Конечно, трудно оправдать ложь, когда она раскрыта. Я прекрасно это испытала на себе в детстве, с тех пор предпочитала говорить правду — от нее не отвертишься, что есть немаловажное условие. Но дикая воздержанность на чувства всю мою сознательную жизнь сейчас кричала в иссохшей от тоски душе. Горькая инфантильность моих поступков сейчас как никогда раньше запахла фальшивостью.

— Позволь тебя огорчить, — все струны души натянулись от физического мучения, — но ты не права, — закончил принц, и все мои убеждения осколками рассыпались у его ног.

Я озадаченно переводила свой взгляд от одного предмета в комнате до другого, вслушиваясь в его мерное дыхание. Привычный запах дыма и земли от принца осязаемо влиял на мое успокоение.

— Эверин, шрам ничуть не ухудшает твоей красоты, — я фыркнула, — он наоборот говорит о твоей силе. — Удивленный взгляд. — Ты смогла это пережить, сумела выкарабкаться из лап смерти…

— Только благодаря тебе…

— Не только! Твоя сила духа победила все страхи, ты смогла принять то, что произошло, и продолжать жить дальше! Не это ли истинная красота, Эверин?

— Может быть, но люди чаще всего смотрят на внешность! — Яд в моем голосе был опаснее того, что витал в коридоре возле моих покоев той ужасающей мое сознание ночью.

— Тогда ты, может, заметишь, что и на твою внешнюю красоту люди обращают внимание, — совсем тихо произнес Силенс. Я невольно подняла на него свой взгляд. Серые глаза выражали страдание и боль, он не хотел, чтобы я себя корила за то, чего предотвратить бы все равно не сумела. Искренность в его лице тронула.

— Я не понимаю…

Принц подошел и крепко обнял, так сильно сдавив ребра, что я боялась дышать. Но знакомое тепло и запах быстро окутали меня, я расслабилась и прижалась к нему. Он уткнулся в мою макушку и тяжело дышал в волосы. Действия Силенса такие естественные, вызвали бурю чувств. Если бы я не выплакала годовой запас слез в прошлый раз в синий камзол принца, то теперь бы тоже непременно намочила его рубаху. Я просто стояла и успокаивалась в его объятиях.

Ленс внушил чувство безопасности, то самое ощущение, которого мне не хватало все эти долгие дни выздоровления. Постоянно казалось, что тень может вернуться и закончить свое дело, как я не мужалась, в глубине души все равно тряслась от страха, а теперь… Легкость наполнила меня, счастье и что-то пронзительно острое и хорошее, но я не поняла что.

Мысли перестали нестись бешеным потоком, сливаясь в мирную, спокойную реку, отдаваясь в моем теле умиротворением. Боль куда-то исчезла, уступая свое место расслабленности, пусть и бессилию. Я поняла, в чем смысл моей судьбы. Давать такое же спокойствие моему принцу, тому, кто станет впоследствии моим королем. Но верность династии Предназначенных не исключает использование Динео. Облегчение пришло за осознанием. Принц истолковал мой вздох иначе и выпустил из своих объятий. Я с сожалением поежилась.

— Не нужно слов, — резко прервала его я, он с пониманием кивнул и протянул мне свою мозолистую ладонь. Я вложила в нее свою руку. Губы принца мимолетно коснулись кончиков моих пальцев, от прикосновения я затрепетала, но он почти сразу отпустил меня.

— Я пришел сказать тебе, Эверин, что отец перенес свадьбу на Первый Жаркий День. — Я это уже знала, но не стала разочаровывать Силенса. — Думаю, в скором времени тебе начнут шить платья. И..постой, ты стоишь? — с запозданием понял принц. — И я тебя обнимал. Эверин, тебе не больно?

Я покачала головой и глупо улыбнулась. Взгляд принца, наконец, заметил во мне существенные изменения, я больше не походила на белесую тень с болезненным лицом, а вновь стала нечерией, правда, с новым шрамом.

— Ты так…изменилась.

— А вы не заметили этого, когда говорили, что я прекрасна? — насмешливо поинтересовалась я.

— Заметил…

Восторженный взгляд принца Силенса явился лучшим комплиментом моей внешности, который я когда-либо получала в своей жизни. Губы мужчины слегка приоткрылись в удивленном жесте, глаза засверкали, а бронзовые щеки впервые на моей памяти покрылись румянцем.