Владимир Ленский - Пророчество Двух Лун Страница 41

Софир содрогнулся всем телом.

– Убить ее величество? – прошептал он.

– Думаю, да.

– Ты так легко говоришь об этом! – Он приподнялся, посмотрел на нее возмущенно. – У меня дух захватывает, когда я только представляю себе подобное святотатство… – Он поднес к глазам свой раненый палец и с укоризной уставился на него. Кровь почти перестала идти, но теперь палец начал болеть. Плачущим голосом Софир добавил: – Одна только капля ее крови – и весь мир наполняется любовью и сладострастием. Желанием размножаться, если угодно. Я никогда не испытывал таких сильных эмоций, как во время ежегодных жертвоприношений.

– О чем мы говорим? – осведомилась Ингалора. – О твоих эмоциях или о нашем деле?

– Одно неразрывно связано с другим, – сказал Софир, опять укладываясь на подушки. – Отправишь донесение с каким-нибудь торговцем. В конце концов, они сюда приезжают довольно часто.

Аббана ни разу еще не пожалела о том, что избрала для себя военную карьеру. Жизнь жестоко обманула эту девушку. Ни привлекательная наружность, ни образование, полученное в Академии Коммарши, не открывали перед ней настоящей дороги к успеху. Все, на что она могла бы рассчитывать, было место домоправительницы у какого-нибудь землевладельца средней руки. Ну и, если повезет, – брак с означенным землевладельцем или с его сыном.

Записавшись в армию, Аббана только выиграла. Она была грамотна и хорошо считала, поэтому ее быстро сделали сержантом и дали ей в подчинение десять человек. Точно такой же путь прошел и друг Аббаны, ее возлюбленный, человек, который был ей ближе, чем брат, – Гальен, другой неудавшийся студент Академии.

Сейчас они оба, в составе армии герцога Ларренса, временно находились на землях Вейенто.

Ларренс со своими людьми двигался к Саканьясу, укрепленному городку на границе с пустыней. Саканьяс был ключевым пунктом, и каждый раз, когда кочевники пытались оторвать от королевства клочок плодородной земли, они подходили к этой крепости.

Несколько отрядов армии Ларренса остановились в самом замке Вейенто, и Аббана с Гальеном оказались в их числе. Встреча с Ингалорой и Софиром оказалась для наемников полной неожиданностью. В тот день, когда они увиделись во дворе замка, Аббана долго не могла успокоиться.

– Что они здесь делают? – бормотала она, когда они с Гальеном уже отправились отдыхать в комнаты, отведенные для солдат: небольшие помещения в толще одной из древнейших стен замка. – Мы ушли из Изиохона, надеясь никогда больше не видеться с подобными людьми, а они тут как тут!

– Ты считаешь, что они нарочно нас преследуют? – удивился Гальен.

В полумраке он услышал, как Аббана отчетливо скрипнула зубами.

– Я ненавижу таких, как они! – выговорила девушка. – Считают себя артистами! Дешевые фигляры… Какую нужно иметь душу, чтобы вести подобную жизнь? Иногда я думаю об этом, знаешь?

– Нет, – сказал Гальен. И потянулся, чтобы обнять ее. – Аббана, с каждым днем ты удивляешь меня все больше! Как ты можешь думать о… о душе таких, как Ингалора и Софир? Они ведь… доступны.

– Да, – сказала она с силой, – а держатся как аристократы.

– Просто фигляры, ты же сама говоришь.

Он погладил ее по плечу.

– Давай будем спать, Аббана.

Она улеглась рядом, прижалась к нему всем телом, и он с удивлением почувствовал, что она дрожит.

– Ты плачешь?

– Нет, – отозвалась она голосом, который не оставлял никакого сомнения в обратном. – Не плачу. Мне просто обидно. Я никому бы в этом не призналась, кроме тебя, потому что это стыдно. Но я обижена, смертельно обижена! Они отвернулись от нас там, в Изиохоне, как от грязи.

– Ты опять за свое, – с тяжелым вздохом проговорил он.

– Но я чувствую! – Она взметнулась на постели, устремила на него страстный взгляд. – Я чувствую, что в них есть какая-то гнильца! Такие люди не могут просто так. У них есть тайна. Гаденькая, отвратительная тайна, я уверена.

– Аббана, я сплю…

Гальен закрыл глаза и действительно вскоре тихо засопел. Она гневно слушала его ровное дыхание. Сердце ее колотилось у самого горла.

Ингалора, тощая, как прут, похожая на вечно голодное животное, рыскающее в поисках пищи, – Ингалора, актерка, уличная танцовщица, семнадцатилетняя девчонка, которая не отказала, наверное, ни одному мужчине из встреченных ею, – Ингалора посмела издеваться над Аббаной, над девушкой из хорошей семьи, над образованной женщиной, над сержантом армии Ларренса!

– Я с тебя глаз не спущу, шлюха, – прошептала Аббана, обращаясь к пустоте. – Я выведу тебя на чистую воду. Я еще увижу, как тебя потащат на виселицу. Шлюха, шлюха, шлюха!

Минуло несколько дней после пиршества, которое герцог Вейенто устроил в честь доблестных воинов Ларренса. То и дело Аббана видела Ингалору во дворе замка: желтоволосая танцорка гуляла под руку то с одним, то с другим солдатом, смеялась с младшими офицерами, болтала с прислугой. Она выглядела веселой и общительной и, что самое неприятное, не испытывала ни малейших неудобств при встречах с Аббаной: не отводила глаз, не пыталась увильнуть. Танцорка попросту смотрела сквозь Аббану, точно не замечала ее.

Наконец Аббана нарочно преградила дорогу ей и какому-то белобрысому солдату, который угощал ее фруктами и время от времени трепал по спине. Ингалора водила плечами, щекотала ладонь солдата острыми лопатками, жевала, смеялась – все одновременно.

Очутившись у них на пути, Аббана насмешливо смотрела на парочку.

– И что все это значит? – вопросила она.

Ингалора высоко вскинула брови, а солдат, ничуть не смущаясь, сказал чужому сержанту:

– Отойди-ка, хорошо? Мы ничего дурного не делаем.

– Так уж и не делаете? – Аббана издала нервный смешок. – Кто тебе это сказал? Ты разлагаешься.

– Что я делаю? – изумился солдат.

Ингалора расхохоталась.

Аббана, однако, нимало не смутилась.

– Мы находимся в состоянии войны. Сейчас не до женщин.

– Ну, тебе, может быть, и не до женщин, – все еще дружески отозвался солдат и подмигнул Аббане, – а мне, подруга, очень даже до них. То есть до вас.

Аббана зашипела:

– Как ты разговариваешь с сержантом?

– Ну, извини. – Солдат пожал широкими плечами. – Разговариваю, как получается. Ты ведь тоже не слишком стесняешься в выражениях, правда?

– Я тебя! – закричала Аббана.

Солдат подошел к ней вплотную, заглянул в лицо.

– Что ты меня? – передразнил он. – Что ты мне сделаешь? Мы не на поле боя, не командуй. А если ты моей подружке позавидовала, то приходи к вечеру: меня на всех хватит.

Он мягко отодвинул Аббану в сторону и прошел мимо вместе с Ингалорой. Танцовщица ловко вильнула бедрами, чтобы не задеть взбешенную Аббану, и удалилась вместе со своим поклонником. Аббана долго смотрела ей вслед, кусая губы и давая себе клятвы отомстить, одну страшнее другой.