Агнес на краю света (ЛП) - Маквильямс Келли Страница 42

А потом он поцеловал ее, чиркнув спичкой, от которой по всему ее телу разлетелись искры. Они не могли расстаться до заката, когда холод заставил их вернуться домой, и после этого они уже не могли держаться порознь.

В церкви от странной смеси тоски и печали у нее закружилась голова.

— Кори, Ред-Крик — это не то, что ты думаешь.

Дневники были спрятаны в рюкзаке, который она нашла. Она чувствовала ненависть внутри этих страниц, тлеющую, как угли.

— Тогда расскажи мне.

— Ты уверен, что хочешь знать?

В его молчании она почувствовала трещину — тонкую трещину в его вере. Но, скорее всего, она никогда до него не доберется. У неё просто не было времени.

«Мне так повезло, что я его не люблю».

Если бы она его любила, а он бы стал отрицать правдивость ее рассказа — а он, несомненно, так и сделает — ее сердце разбилось бы вдребезги.

— Не вздумай меня прерывать. Как бы безумно ни звучал рассказ. Если ты скажешь хоть слово, Кори, я не буду говорить с тобой до конца твоей жизни.

Последовала долгая неловкая пауза.

— Я не имею в виду, что ты…

Кори посмотрел на нее.

— Ты можешь сказать это.

— Хорошо. — Они встретились глазами. — Мы оба знаем, что ты умираешь.

— Верно, — сказал Кори, одарив ее своей самой сексуальной улыбкой.

Бет поймала еще одно смутное воспоминание мальчика, которым он был — раздражающим, бесящим, неотразимым — и почувствовала, что готова расплакаться.

«Не думай о прошлом и не думай о детях. Не думай о том, что случится после его смерти… как тогда ты будешь по-настоящему одинока».

Она набралась храбрости и начала:

— Давным-давно жил на свете молодой охотник по имени Иеремия. Он был очарователен и красив, но беден, как земля. Ему удалось найти себе жену, дочь фермера, которая следовала за ним по всему Западу, пока он продавал шкуры. Но он всегда верил, что его судьба — стать Пророком, потому что он родился с особой силой.

Она рискнула взглянуть на Кори. Его лицо оставалось бесстрастным.

Она продолжала:

— Сила была… странная. Он слышал, как гудит земля и поют звезды. Он держал это в секрете, потому что не хотел показаться глупым. Больше всего на свете он хотел, чтобы его уважали, боялись… и почитали.

Бет могла представить его себе: этот молодой Пророк с зарождающейся силой, точно такой же, как у ее сестры; она видела, как воздух, должно быть, мерцал вокруг него, как он был очарователен и мил, когда пытался.

Не то чтобы Агнес когда-нибудь пыталась быть очаровательной. Она была слишком хороша… слишком ответственна.

— В любом случае, ничего примечательного в жизни Иеремии не случилось бы, если бы не девушка, дочь констебля из городка под названием Гила. Иеремия подрабатывал случайными заработками. Строил заборы, стелил крыши. Ему было тридцать два года. Девушке было всего четырнадцать, но он все равно влюбился в нее. Когда он не смог перестать хотеть ее, он решил, что Бог хочет, чтобы он украл ее.

Голос Бет стал слабым и тонким. Она могла так легко скользнуть в кожу этой девушки и почувствовать то, что чувствовала сама.

— Он похитил ее среди ночи. Зная, что ее отец не остановится ни перед чем, чтобы повесить его, он бежал. Но у него была проблема. Ни одна посторонняя церковь не позволит ему жениться на этой девушке, потому что жениться более чем на одной женщине — преступление Чужаков.

Кори фыркнул.

— Но мы-то лучше знаем, верно? Многожёнство — Божья воля.

— Откуда ты знаешь? — спросила Бет. — Кроме того, что Пророк говорил тебе это снова и снова?

— Это заставляет людей чувствовать себя святыми, — сказал Кори. — Мужчин и женщин.

— Нет, — отрезала она. — Это заставляет мужчин чувствовать себя святыми, а женщин — никчемными. Каково это, когда женщине говорят, что один мужчина стоит шестерых женщин? Говоря как шестая жена, я могу тебе сказать. Это похоже на ад.

Кори дернулся, как будто она ударила его ножом. Тень пробежала по его лицу, и из Бет словно выпустили весь воздух.

Она страстно хотела Кори. Но она вышла замуж за его отца. Согласно церковным обрядам, она будет замужем за ним вечно. Даже после смерти.

— Прости, что перебил. Пожалуйста, не останавливайся.

Она подняла палец.

— На первый раз прощаю.

Он кивнул, соглашаясь.

— В любом случае. Иеремия убедил себя, что Бог хочет, чтобы он женился на этой девушке, но Бог был лишь предлогом. Слышать землю, деревья, звезды — все это выворачивало его наизнанку. Это делало его эгоистичным, ведь он считал достойным лишь себя.

«С юных лет я знал, что должен быть величайшим человеком на свете», — писал он.

— Иеремии удалось уйти от закона. В конце концов, он добрался до места, где земля пела громче, чем где-либо еще. Место силы.

Эту часть она тоже могла себе представить. Юный Иеремия улыбался при виде фантастической земли, защищенной с одной стороны лесом, а с другой — каньоном.

— Иеремия совершил свою вторую брачную церемонию на земле, где планировал построить свою церковь. — Бет сглотнула. — Девушку звали Сара Шайнер. Хотя она плакала, умоляя вернуть ее домой, то, чего она хотела, никогда не имело значения.

«Она была ничтожным созданием, но прекрасным. Ее величайший грех состоял в том, что она не смогла увидеть мою силу такой, какой она была… знаком того, что Бог поддержал мою волю».

Кори не шевелился.

— Но вот в чем загвоздка. Где-то во время их первой брачной ночи сила Иеремии исчезла. Он не слышал, как гудит земля, даже когда опустился на колени. Звезды не пели. Женившись на Саре, он потерял свой дар. Из-за этого сила покинула его… Хотя он никогда не связывал это с похищением Он вымещал свое разочарование на Саре. В конце концов, она больше не могла этого выносить. Много лет спустя она бежала, как Агарь, в пустыню. Иеремия поклялся, что все ее потомки будут вечно страдать от ее позора. На протяжении десятилетий Иеремия молился о том, чтобы его сила вернулась, в то время как он накапливал все больше жен и последователей. Но земля больше не издавала ни звука. В последние годы своей жизни он гнил изнутри. Судя по тому, как он писал… — она беспомощно развела руками. — В конце концов, Иеремия сошел с ума.

Она многозначительно посмотрела на Кори.

— Дело в том, что Бог никогда не говорил с ним напрямую. Ни разу за всю свою жизнь. И Иеремия до самой смерти оставался жалким, ненавистным человеком. Он подумывал о том, чтобы загнать своих людей за край каньона или заставить их принять яд… но он этого не сделал. Он цеплялся за последнюю надежду: что один из его сыновей родится с силой, которую он потерял.

Ее голос упал до шепота.

— Но этого так и не произошло. А вот у внука — да. Его звали Джейкоб Роллинс.

Кори глубоко вздохнул. Она украдкой взглянула на его лицо, опасаясь, что он скорее будет драться, чем услышит, как поносят его Пророка. К ее удивлению, он выглядел печальным.

Ей тоже было грустно. Но правду нужно было рассказать.

— Как и его дед, Джейкоб стремился стать самым титулованным, самым ужасным человеком, на которого только был способен, продолжая всю ложь Ред-Крика и добавляя кое-что из своей собственной. Насколько я знаю, он даже сам во всё поверил. Люди, похоже, убеждают себя в том, что они хотят быть праведными.

— Джейкоб долго сохранял свою силу. Затем он начал избивать одну из своих менее послушных жен — свою четвертую жену — и сила исчезла. Он лишился ее, как и его дед.

Она опустила глаза, внезапно почувствовав усталость.

— Бет, посмотри на меня.

Она вспомнила все случаи, когда избегала смотреть на него: в те дни, когда ее называли шлюхой, а потом еще раз, в день свадьбы.

Теперь она чувствовала отчаянное желание не бежать… или отрицать, уклоняться. Она посмотрела ему прямо в глаза, как это сделала бы Агнес.

Его губы дрогнули.

Она моргнула.

— Ты не расстроен?

— Я читал дневники, пока ты спала, — признался он. — В общем, я уже знал эту историю. — Его голос стал жестче. — Эти «Пророки» были парой грязных ублюдков.