Наталия Осояну - Первая печать Страница 42

– Погоди немного, – сказал Теймар. – Сейчас глаза привыкнут.

Он снова оказался прав: вскоре сияние чуть померкло, и она сумела разглядеть, что его источают пульсирующие огни, заточенные в сердце каждого камня. Должно быть, точно такие же пламенные сердца были и у каждой песчинки, но из-за маленького размера их невозможно было разглядеть по отдельности, а все вместе они превращались в драгоценный золотой ковер под ногами. Фиоре перевела взгляд на грешника и вздрогнула: он тоже оказался облит теплым золотым светом с ног до головы.

– Куда подевались цвета? – испуганно спросила она. – Что с ними случилось?

Вместо ответа Теймар поднял ее правую руку и показал на знак, тускло светящийся на тыльной стороне ладони. «Это печать, – поняла Фиоре. – Он применил ко мне свою магию!» Внезапно нахлынувшая злость почти сразу угасла: что ж, печать так печать.

Ведь иначе-то нельзя.

– Это ненадолго, – сказал грешник извиняющимся тоном. – Мне просто показалось, что ты должна все увидеть сама. Скоро действие печати закончится, и цвета вернутся обратно.

– Почему это место… такое?

– Не знаю. Где-то рядом вход в Риаррен, но это не могло притянуть сюда так много силы творения. Полагаю, все из-за битвы, которая случилась восемь веков назад, – наверное, фаэ земли и моря столкнулись именно здесь.

– Что такое Риаррен?

– Царство подземных вод. – Теймар улыбнулся. – Загадочный и прекрасный мир.

«…Говорят, речные фаэ испокон веков настроены благодушно по отношению к людям, – однажды сказал Кьяран. – Хотел бы я знать, так ли это на самом деле. Единственная наша река, Арейна, пересохла еще до того, как сюда пришел Спящий, и теперь от нее не осталось даже воспоминаний – так, несколько строк в летописях. Фаэ ручьев слишком легкомысленны, духи колодцев ни с кем не разговаривают, а фаэ подземных вод никогда не подымаются на поверхность. Жаль, очень жаль, что все так устроено в нашем мире…»

– Я вспомнила! – взволнованно проговорила Фиоре. – Здесь когда-то была река! Она называлась Арейна. Только это было очень…

Она хотела сказать «давно», но не смогла договорить – грешник больно сжал ладонь, взмахнул рукой, указывая вниз. Золотистый песок пришел в движение, едва прозвучало имя реки, исчезнувшей в незапамятные времена: он с тихим шуршанием стал осыпаться, словно кто-то копал в нем яму изнутри. Фиоре даже не успела испугаться как следует, а перед ними уже появился темный провал, у самого края которого начиналась узкая лестница.

Ступени вели вниз, во мглу.

– Дверь в Риаррен? – спросила она вполголоса. Грешник кивнул, хотя и не очень уверенно. – Хм… немного напоминает логово муравьиного льва. Ты все еще хочешь туда попасть?

– Вне всяких сомнений, – ответил золотоглазый и тотчас же шагнул вперед.

Фиоре, чуть помедлив, последовала за ним. Как только ее нога коснулась первой ступеньки, золотистое сияние погасло, и наступила тьма – густая и плотная, почти что осязаемая. Девушка в испуге подалась назад и больно стукнулась спиной о каменную стену, возникшую из пустоты.

– Теймар!

– Я здесь, – откликнулся грешник из темноты. – Погоди, не шевелись…

Миг спустя его рука вновь нащупала ее запястье, сжала. Фиоре облегченно вздохнула и, всмотревшись во мрак, попыталась разглядеть его лицо. Отчего-то ей казалось, что глаза Теймара должны светиться, как у кота, но на деле все было не так.

– Не бойся, – сказал он. – Я тебя не отпущу.

– Где мы? Это и есть Риаррен?

– Я полагаю, его преддверие. Нас впустили, значит, надо идти дальше…

Фиоре ощутила, как он тянет ее за собой, но не двинулась с места.

– Теймар, погоди. Зачем я тебе нужна?

Он не ответил.

– Скажи, если бы на мосту ты спас кого-нибудь другого, то этот кто-то сейчас тоже стоял бы здесь, на этой лестнице, ведущей в ничто?

– Возможно, я просто не мог тебя бросить там, на берегу.

– Снова полуправда! – Она сердито топнула ногой. – Ты от меня что-то скрываешь! Я иду за тобой, словно овечка, и даже не знаю, увижу ли когда-нибудь собственный дом. Как прикажешь это понимать? Проклятье, теперь я и наяву не принадлежу самой себе!

В темноте раздался тяжелый вздох.

– Фиоре, я не тяну тебя за собой, ты идешь сама. Хочешь знать почему? Да потому что я спас тебя, как было верно подмечено, и теперь ты у меня в долгу. – Он немного помедлил, чтобы она могла осознать услышанное. – Твоя жизнь была на самом деле в опасности там, на мосту… поэтому теперь мы связаны. Это не зависит ни от меня, ни от тебя.

Ей опять почудилось, что он не сказал всей правды, но оставалось лишь признать свое поражение и начать собирать силы для нового словесного поединка. Выходит, они связаны? Это было странное открытие. Фиоре случалось и раньше чувствовать себя в долгу перед кем-нибудь – в особенности перед Кьяраном и Ансиль, – но еще никогда ей не приходилось ощущать этот долг как невидимую цепь, тяжелую и крепкую.

Что-то тут было не так…

Они начали медленный спуск в Риаррен, который пока что ничуть не походил на загадочный и прекрасный мир, о котором обмолвился грешник незадолго до того, как открылась дверь в песке. «А ведь это я ее открыла, – вдруг подумала Фиоре. – Я произнесла имя Арейна, и в тот же миг песок начал двигаться. Интересно, что бы ты делал без моей помощи?» Задать этот вопрос вслух она, однако, не решилась, да и не столь важным показался ответ.

Тьма вокруг постепенно сделалась привычной, и Фиоре даже приноровилась спускаться по невидимым ступенькам, не спотыкаясь. Она шла, погруженная в раздумья, и не сразу заметила, что Теймар замедлил шаг.

– Смотри, – сказал он негромко. – Мы, кажется, почти на месте.

Впереди был свет – слабый и неровный, но такой живой и теплый, что Фиоре сразу же ощутила, как она продрогла и устала, спускаясь по этой жуткой лестнице.

Туда, скорее!..

– Не торопись, – сказал грешник, сжимая ее руку. – Они этого не любят.

– Кто не любит? – изумленно спросила Фиоре, но он не ответил.

Спуск продолжился. Теперь они уже не ползли со ступеньки на ступеньку, как слепые мыши, а шли вполне уверенно. Стало понятно, откуда берется свет: его испускала сама лестница, причем с каждым шагом ее мерцание становилось все ярче и ярче. Их причудливо изломанные тени прыгали вокруг, точно обезумевшие танцоры на карнавале в ночном Эйламе, и Фиоре ощутила страх. Одна из ее собственных теней была огромна и казалась скорее звериной, чем человеческой, – руки-лапы, увенчанные когтями пальцы… «Да это же не моя тень! – ужаснулась Фиоре. – Это тень медведя!»

А потом лестница кончилась.

…камень.

…вода.

…свет.

Здесь не было ветра и не было солнца; здесь все оказалось другим.