Гай Орловский - Ричард де Амальфи Страница 45

Зайчик, как я понял, возвращается по своим следам, я в следах не разбираюсь совершенно, не феодалье это дело, я бы попер просто по вектору: тогда солнце жгло в правое ухо, а теперь пусть печет в левое.

Местность слишком быстро перешла в гористую, нехорошо гористую: слишком свежие эти обрывистые утесы, разломы, трещины. В геологическом, понятно, смысле: если нормальным горам по миллиарду лет, а самым молодым – по триста миллионов, то этим не больше пяти-шести тысяч лет, а это мгновение для таких процессов.

Впереди шумел и грохотал водяной поток, я его не видел, пока впереди не показался узенький каменный мостик совершенно без перил. Даже без крохотного бордюра, каким отделяют проезжую часть от пешеходной: ширина около полутора метров, ровный камень, мостик выгнут дугой…

Я вздрогнул и остановил коня. Мост перекинут над страшной пропастью, где на самом дне ревет и несет воды эта жуткая горная река. Стены отвесные, безжизненные, хотя и успокаивающе поросли зеленым мхом и даже травой, больше похожей на водоросли.

– Я здесь не пройду, – сказал я нервно и пугливо оглянулся, никто ли не услышит. – Не селенит, чтобы вот так над пропастью во ржи по бревнышку.

Зайчик фыркнул, в нетерпении топнул копытом. Из-под подковы брызнули красноватые искры. Я привстал в стременах и взглянул вперед, стараясь не смотреть вниз. Там далеко мои спутники разделывают дракона. Сюда сможем добраться разве что к вечеру, но все же доберемся… возможно. Но если проедут они, то для меня будет позор…

– Ладно, – сказал я хриплым голосом, – уговорил. Ведь как-то же попал на эту сторону? Только закрою глаза.

Я в самом деле чуть опустил веки и вскинул голову, стараясь смотреть на облака и верхушки деревьев, но ни в коем случае не опускать взгляд ниже. Все мы такие: легко пройдем по бревну, что лежит на полу, но обязательно сверзимся, если его поднять хотя бы на метр выше.

Прогрохотали копыта, потом сильный толчок, короткий полет и снова грохот копыт, я поспешно перевел Зайчика на обычную иноходь. Какой же все-таки здесь древний мир: среди леса, древнего и дремучего, возвышаются исполинские статуи, явно высеченные из цельных кусков камня, каждая высотой с трехэтажный дом, изображает массивных птиц, если это птицы, во всяком случае клювы я распознал, головы сидят на узких плечах, дальше туловище расширяется, уходя в землю. На теле старательно вырезаны крупные перья, наползающие слоями, наподобие чешуи. Видны остатки гребней, темные впадины на месте глаз, ноздри на массивных клювах, но мелкие детали сгладили дожди и ветра.

Сердце стиснулось, как будто попал совсем на другую планету. Что за народ здесь жил, что изобразил настолько чуждых богов, а если это не боги, то кто?

Конь шел быстрой рысью, но не успел в галоп, из леса громкий треск, через кусты ломится какой-то зверь. Рука метнулась к рукояти молота, над зелеными ветвями мелькнула храпящая конская морда, кусты распахнулись, на конской спине почти лежит всадник, обхватил коня за шею. Кровь залила лицо, кожаный кафтан и штанина пропитались кровью.

Он увидел меня, прокричал слабым голосом:

– Ваша милость!.. Ваша милость, там моя госпожа…

Он начал сползать с седла, я двинул коленом, Зайчик мигом оказался с ним рядом. Придержав его на седле, я спросил быстро:

– Ты чей?

– Люди Черного Волка…

– И что с нею?

– Напали, – прошептал он. – Все убиты!.. Мы победили, враг бежал, но госпожа осталась одна… и тоже…

Он умолк, глаза закрылись. Я помог сползти на землю, Зайчик вскинул голову, всхрапнул. В багровых глазницах полыхнул огонь, из глаз пошел алый свет. Я чуть стиснул коленями, направляя в ту сторону, откуда примчался раненый.

Часть 2

Глава 1

По обе стороны замелькали деревья, кое-где я пригибался, чтобы не снесло череп проносящимся над головой сучком, взгляд хватал капли крови на листве, сломанные ветви, вообще путь всадника легко проследить, пусть даже конь не ломает ветви: потревоженные листья обычно переворачиваются другой стороной, а у всех тыльная сторона обязательно светлее…

С грохотом копыт мы выметнулись на широкую поляну. Я остановил коня и, с ладонью на рукояти меча, огляделся. Примяв траву, лежат, раскинув руки, люди с оружием в руках. Кровью забрызганы не только земля, но и корни деревьев, а на том краю поляны к невероятно толстому дереву привязана женщина. Заслышав топот копыт, она вскинула голову, в глазах страх и стыд, отчаянно замотала головой. Роскошные золотые волосы красивой волной заходили из стороны в сторону. Я узнал таинственную незнакомку из подземного каземата моего замка.

– Иду, – крикнул я.

Конь в один гигантский прыжок оказался рядом с нею. Я соскользнул с седла, оставив на нем меч, и с ножом в руке бросился к ней. Она замычала, округляя глаза, рот заткнут грязной тряпкой, руки и все тело туго перетянуты толстой веревкой.

– Сейчас-сейчас, – успокоил я. – Одну минутку…

Глупо пилить ножом веревки до того, как дать ей возможность заговорить, вдруг да успеет сказать о чем-то важном, я осторожно подцепил свисающий краешек тряпки, потянул. Ее лицо мучительно исказилось, я потянул сильнее, удивляясь, как это столько рванья впихнули в такой крошечный женский рот, но вытянул до половины, и тут сзади лязгнуло железо.

За спиной прогремел металлический голос:

– Замри!.. А теперь поворачивайся медленно. Если не хочешь получить десяток арбалетных стрел в спину.

Спина застыла, будто к ней приложили льдину. Я повернулся как можно заторможеннее. Из кустов блестят наконечники стрел и металлические ложи арбалетов, а также шлемы самих арбалетчиков. Осторожно огибая их, чтобы не становиться на линии прицела, выходят с мечами наголо. Последним выбрался высокий человек в полных рыцарских доспехах. Закованный с головы до ног в сверкающую сталь, он казался отлитой из металла статуей, где нет ни щели, ни зазора. Даже в узкую прорезь в шлеме нельзя рассмотреть глаза.

– Сработало, – произнес он с мрачным удовлетворением. – Вот так дураков и ловят.

Остановившись в трех шагах, он медленно поднял забрало. Судя по всему, я должен содрогнуться, увидев злую ухмылку на этом жестоком лице. Сразу три шрама на щеке и подбородке, дьявольская усмешка на красивом мужественном лице.

– Барон Уландр де Венден, – назвался он, – по прозвищу Черный Волк. Не знаю, почему черный, доспехи у меня всегда светлые. Даже герб: красный волк на зеленом поле… А ты и есть Ричард Длинные Руки, убивший сэра Галантлара?

– Я, – ответил я. – Можно мне опустить руки?

– Нет, – ответил он резко. – Не двигаться… Связать его!

Справа и слева подбежали крепкие воины, ухватили за руки и, опять же стараясь не оказываться между мной и арбалетчиками, привязали к дереву. Толстые веревки больно врезались в тело. Я попытался напрячься, бесполезно, Волк заметил, жестоко расхохотался.