Брайан Джейкс - Рэдволл Страница 45

— О, моя шея! О, как больно! Где я? — простонал он. Винифред заботливо поднесла миску воды к потрескавшимся губам лиса.

— Выпей и лежи спокойно, — сказала она. Куроед принялся жадно хлебать воду, а аббат заговорил:

— Сейчас ты в лазарете аббатства Рэдволл. Пока я еще не знаю, насколько серьезны твои раны. Когда ты немного окрепнешь, мои друзья отмоют тебя от глины и перевяжут.

Куроед не верил своим ушам.

— Я могу здесь остаться? Вы мне верите?

Аббат вытер капли воды с подбородка лиса.

— Послушай меня, сын мой. Мы не прогоняем никого, кроме врагов, которые являются сюда, чтобы причинить нам зло. В аббатстве Рэдволл ухаживают за всеми больными и ранеными — это наш долг. Мы отвечаем за твою жизнь и здоровье. А хочешь ли ты нам что-то рассказать или нет — это остается на твоей совести. Это решать тебе самому. Ты можешь пользоваться нашим гостеприимством до тех пор, пока полностью не поправишься.

Куроед, поразмыслив над словами старика, заговорил быстро-быстро:

— Таран — только прикрытие: Пока вы будете оборонять ворота, Клуни будет делать подкоп. Я не знаю точно, где он будет копать, но мне точно известно, что он готовит подкоп. Винифред прикрутила фитиль лампы и задернула занавески, а настоятель сокрушенно покачал головой:

— Этот Клуни — настоящее исчадие ада. Он не остановится ни перед чем, сын мой. Я верю, что ты сказал правду. Но скажи, почему ты, рискуя жизнью, приполз к нам? Ведь, казалось бы, какое тебе дело до аббатства?

Куроед изобразил на своей морде скорбь и ярость:

— Потому что они убили мою мать Селу, сэр. Я не успокоюсь, пока не отомщу убийцам.

Аббат легонько пожал лисью лапу:

— Благодарю тебя за правдивые слова, юноша. А теперь закрой глаза и постарайся заснуть.

Как только аббат вышел, Куроед блаженно растянулся на чистых белых простынях. Он уже чувствовал себя намного лучше и тихо засмеялся. Кто бывает глупее, чем старый дурак?! Этот аббат ничуть не умнее старухи Селы. Пусть мыши воюют с крысами, пусть крысы воюют с мышами, ему-то что за дело до этого? О, Рэдволл — настоящий клад для хитрого молодого лиса!

16

Темное Крыло была матерью Клювы и сестрой грозного короля Быка. Когда она узнала, что ее дочь сбили стрелой, она решила, что ее убили. Теперь, увидев дочь живой и невредимой, она то ругала ее, то обнимала. Среди стоявшего вокруг шума и гама Клюва, быстро чирикая, рассказала матери обо всем, что с ней случилось. А Матиас в это время лежал на полу, прижатый лапами десятков свирепых воробьев. Повернув голову набок, он попытался рассмотреть чердак, который король Бык предпочитал именовать Воробьиным Двором. Чердак, над которым буквой Л сходилась остроконечная крыша аббатства, служил беспокойному и драчливому воробьиному народу приютом. Повсюду бросались в глаза воробьиные гнезда, все до одного, казалось, набитые пищащими птенцами. Один угол отгораживала неровная стена, сложенная из черепицы, — за стеной находились покои короля. А выше, как понял Матиас, был только флюгер.

Король воробьев отличался крутым нравом. Заметив, что Матиас с любопытством оглядывается по сторонам, он тут же сильно пнул его ногой.

— Что хочет мышечервь при дворе короля? — выкрикнул он. Матиас, понимая, что сейчас не время для непринужденной светской беседы, прокричал в ответ громко, словно глашатай:

— О король! Я пришел вернуть тебе одного из твоих храбрых воинов!

Эти слова были встречены оглушительным чириканьем, но король хлопнул крыльями, и все мгновенно стихло. В наступившей тишине он, наклонив голову набок, стал внимательно разглядывать наглеца, осмелившегося вторгнуться на его территорию.

— Лжешь, мышечервь! Ты не друг воробьям! Мышь — враг! — прочирикал он. — Слово короля — убей врага, бей, бей! Матиасу пришлось ох как несладко! Воробьи, яростно чирикая, старались разодрать его когтями и заклевать. Мышонку все же удалось высвободить одну лапу и оттолкнуть нескольких птиц. Но все новые и новые воробьи налетали на него. Почти над самым ухом звучал безумный голос короля:

— Бей, бей, смерть мыши, бей!

И вдруг Матиас почувствовал, что воробьиный натиск ослаб — ему на помощь пришли Клюва и Темное Крыло.

— Не бей! Мышь хороший! Спасает моего птенца! — кричала мать Клювы. Но король не слушал свою сестру.

— Мышь враг, надо убивать! Клюва была любимой племянницей короля, и она бросилась к дяде, умоляя пощадить мышонка:

— Нет, нет, король! Не убивай мышь! Он спас Клюву! Я давала воробьиное слово не убивать мышь.

Выслушав племянницу, король одним прыжком подскочил к воинам-воробьям и разметал их, словно солому. Те бросились врассыпную, а король уже провозглашал новый указ:

— Король сказал не убивать мышь! Птенец моей сестры дал воробьиное слово! Почувствовав себя свободным, Матиас поднялся и отряхнулся.

— Фу ты ну ты! Спасибо тебе еще раз, Клюва. Ты мой друг, и я уже дважды обязан тебе жизнью.

Король обернулся к двум воробьям:

— Острый Клюв, Быстрый Ветер! Взять мешок. Проверить, что имеет мышь.

Воробьи быстро сорвали мешок у Матиаса со спины, но никак не могли сообразить, как его открыть. Тогда они разорвали материю коготками и клювами, и содержимое мешка посыпалось на пол. Матиас отошел в сторону, а король самолично принялся рыться в его скромных съестных припасах. Вот король отпил воды из фляжки и тотчас выплюнул ее.

— Червей нет, только мышиный червекус, — недовольно объявил он.

Клюва, с тоской глядя, как ее дядюшка разрывает пакетик с засахаренными орехами, печально вздохнула. Король недоверчиво попробовал один из них, и лицо его просияло.

— Вот хорошая еда для короля. Плохая для мышечервя. Беру себе.

Он запихал орехи себе под крыло, потом поднял с пола ошейник и поводок и поманил к себе Матиаса:

— Мышечервь, сюда. Мышечервь счастливый — король Бык тебя не убивает. Матиас, опасаясь перечить взбалмошному королю, подошел. Король туго, едва не задушив Матиаса, затянул ошейник вокруг его шеи, затем пристегнул поводок и громко захохотал. Остальные воробьи подобострастно засмеялись вслед за ним. У Матиаса закипела кровь в жилах, но он постарался ничем не выказать свой гнев, он отлично понимал: при дворе короля Быка гневаться имеет право только сам король. В душе мышонок поклялся, что никого больше никогда не будет сажать ни на поводок, ни на цепь. Король вручил поводок Клюве. Затем дико захохотал и указал своим подданным на Матиаса:

— Воробьиный король милует мышь. Подарок, племянница. Мышь, теперь ты раб моей сестры и ее птенца, смешно, а? Воробьи захохотали, стараясь как можно шире раскрывать клюв. Король был полновластным тираном, и потому его шутки неизменно считались удачными и смешными. Клюва потянула за поводок и шепнула своему другу: