Елена Величка - Ушедший в бездну Страница 45

У винтовой лестницы Конрад приостановился и глянул себе под ноги так, словно едва не наступил на что-то живое, тихо рассмеялся и быстро побежал вверх по ступеням.

Феррара повидал немало людей, одержимых бесами. Это были и темнокожие африканские колдуны, и цыгане, и нищие бродяги без роду и племени, и надменные белые вельможи, продавшие душу сатане в надежде обрести ещё большую власть, чем та, что была дана им Богом. Мальчик, которого так опрометчиво принял у себя пан Мирослав, жил двумя совершенно разными жизнями, в одной из которых был несчастен и одинок, в другой — окружён преданными и любимыми существами. Но чего хотели от него незримые друзья, зачем следовали за ним, охраняя и оберегая днём и ночью?

В своей комнате Конрад внимательно рассмотрел браслет. Он был не нов: на металле виднелись лёгкие царапины, но крупные, прекрасно обработанные камни выглядели очень нарядно.

Опустившись на колени перед распятием, Конрад поблагодарил Бога за неожиданный дар. В его жизни было слишком мало подарков, и он дорожил каждым из них. Ему не хотелось молиться за Мирослава. Скорее уж следовало просить небеса о том, чтобы благополучно выбраться из Хелльштайна! Конрад силился прогнать тревогу, но она возвращалась вновь и вновь. Он ничего не мог с собой поделать — ему было страшно. Его беспокоила судьба Лендерта и Дингера. Куда они исчезли? Что сделал с ними Мирослав?

День уходил. В роскошные покои украдкой вползали вечерние сумерки, и Конраду вдруг захотелось возвратиться в комнату Феррары. В замке стояла необычная, гнетущая тишина. В ней было что-то противоестественное, зловещее. Конрад вслушивался в неё, пытаясь уловить хотя бы какой-нибудь звук. Сквозь толщу стен ему временами чудились шаги на винтовой лестнице. Очевидно внизу, у Феррары, накрывали стол к ужину.

Можно было бы позвать Штефана, Вернера и Хайне, но Конрад не хотел, чтобы они видели его страх. Сидя у окна, он смотрел, как тускнеет над холмами розовое зарево заката. В преданности Лендерта и Дингера он не сомневался, но у итальянца было бесспорное преимущество перед ними: он не был слугой. Конрад не подозревал, насколько в дружбе важно равенство. Все его друзья были его слугами. Исключение составлял пан Мирослав, но теперь Конрад боялся его не меньше, чем Герхарда, и неосознанно искал себе защитника. Но чем мог помочь ему Феррара? Он также находился во власти хозяина замка…

Наконец на лестнице отчётливо послышались шаги. Явился Штефан пригласить гостя на ужин.

Стол в комнате Феррары был уставлен невообразимым, как показалось Конраду, количеством блюд. В трёхъярусном канделябре горели все свечи. Прислуживало гостям сразу несколько человек. В присутствии слуг беседа не получалась. Феррара начал рассказывать о своём путешествии в Моравию. Конрад молча слушал, улыбаясь его шуткам, и размышлял о том, как поговорить с ним о пане Мирославе и стоит ли это делать. Возможно, за ними обоими следили. В Норденфельде подобное было в порядке вещей.

Поглядывая на Конрада, Феррара силился угадать, что его тревожит. Для человека, искушённого в магии, не слишком сложно проникнуть в мысли ребёнка, но этот мальчик был невероятно лжив и лицемерен, его настроение поминутно менялось, и мысли неслись, опережая друг друга. Он вежливо улыбался, но был взволнован. Казалось, он хочет в чём-то признаться, но не решается.

— Скоро мне придётся уехать в Баварию, — вздохнул Конрад. — Отец хочет, чтобы до совершеннолетия я жил в нашем старом замке…

"Прелюдия к серьёзной беседе о том, чего мне не следует знать", — подумал Феррара, но вслух сказал иное:

— Вашей светлости предстоит долгое путешествие. Мне — возвращение домой. Но сейчас мы оба в гостях у самого щедрого и добродетельного хозяина и можем на время забыть о тяготах и опасностях, ожидающих нас в дороге. После ужина мы поднимемся на башню, и я покажу вам звезду, оберегающую странников и мореходов.

По малолетству Конрад не понял истинной причины этого приглашения, но обрадовался ему, так как больше всего боялся остаться один в своих покоях…

На башне было холодно. Огромная луна стояла прямо над холмами.

— Сегодня последний день полнолуния, — сказал Феррара. Его рука лежала на плече Конрада. Тёплая, сильная рука уверенного в себе человека. — Присядем на скамью, ваша светлость. Мне кажется, нам есть, о чём поговорить. Если я не ошибаюсь, вы хотели рассказать мне о вашем путешествии. Очевидно, оно началось интересно.

— Очень интересно, — мрачно согласился Конрад. Его охватило сомнение, стоит ли посвящать постороннего человека в свои дела. Доверяться Ферраре было опасно, но он мог знать о том, где находились Лендерт и Дингер. — На меня напали разбойники.

— Разбойники? — удивился итальянец. — Каким образом это произошло?

— Мы остановились в лесу, возле ручья. Я отошёл от кортежа, заблудился и попал на заброшенное кладбище. Оттуда был виден Хелльштайн. Пан Мирослав — друг моего отца, и я подумал, что он меня примет. Я пошёл в Хелльштайн через ячменное поле. Там на меня напали какие-то бродяги. Их было трое. Мне кажется, они знали, кто я. Если бы не мой слуга Лендерт, они бы меня убили или похитили.

— Вы очень неосторожны, ваша светлость.

— Мне об этом уже сказали мои люди.

Феррара чувствовал неискренность Конрада. Мальчик чего-то не договаривал, но зачем он начал этот разговор?

— Утром мой кортеж увидел пан Мирослав, и теперь я у него в гостях. Но я ничего не знаю о своих слугах. Я привык, что Лендерт всегда со мной. Он мне нужен, а я не могу добиться, чтобы его прислали ко мне!

Так вот в чём дело! Феррара усмехнулся собственной несообразительности. Мальчик вовсе не собирался посвящать его в свои тайны. Он нуждался в помощи.

— Слуги вашей светлости живы и здоровы. Я постараюсь узнать о Лендерте и, если это возможно, его допустят к вам.

Конрад молча кивнул, кусая губы, чтобы не расплакаться. Феррара подвёл его к скамье, усадил и сел рядом.

— Я обещал показать вашей светлости звезду, которую знают все, кто путешествует в море. Вон она, самая яркая над нами — Полярная звезда.

Конрад послушно взглянул вверх, думая совсем не о звёздах. В его влажных от слёз глазах отразился лунный свет. Небо было не чёрным, а тёмно-синим с серебристым отливом.

— Когда вернётся пан Мирослав? — робко спросил Конрад.

Феррара обнял его, защищая от холодного ветра.