Ольга Хараборкина - Гнев гор (СИ) Страница 47

— Твердь содрогнулась, — слова Лазара для Илоны были непонятны. — Он ворочается.

— Ты мне надоел, гном! — спокойно произнес Рупперт, и голова тара Дара отделилась от тела. — Он стал бесполезен.

Склянка выпала из рук гнома и покатилась по полу, вслед за ней рухнуло и тело. Пузырек остановился около лежащей Илоны.

— Дорогая, будь так добра передай мне полип, — любезно попросил маг.

— Конечно, — покорно произнесла она, и, схватив пузырек, кинула ему в лицо. Фон Корнтлан не успел ничего сделать. Тонкое стекло лопнула, а серая слизь растеклась по коже мага. Мужчина взвыл дурным голосом, пытаясь снять дрянь с себя, он только ее размазывал. Источник мага стал лихорадочно выпускать силу, стараясь спасти его. Гули, скованные магическим служением, упали на пол, их накрыло отдачей.

Илона подползла к Корему и тихо прошептала:

— Ну же гар вставай! Рупперт скоро уничтожит всю округу, пытаясь убить паразита.

— Почему? — разлепив глаза, только и спросил воин.

— Как бы сказала твоя колдунья, из двух зол выбирают меньшее, воин, — горько произнесла девушка.

Интерлюдия VII

Оливер в очередной раз проклинал тот день, когда пошел на сделку с Аделардом. Охе даже подумывал о том, что сошел с ума. Душа‑то у него появилась, значит, и разум мог помутнеть под ее пагубным воздействием. По — другому он никак не мог объяснить свое положение. То же, в свою очередь, было печально. Студиоз Хос прятался. Тут бы Оливеру стоило бы вздохнуть, все‑таки он уже привык изображать работу легких, но сделать это было трудно. Охе находился глубоко под водой, а точнее во Впадине Праведника. Это было самое глубокое место в Мерейском море. По легенде, мученик Ульманас утонул там. Земля разверзлась в этом месте, и образовалась впадина. Оливер предполагал, что скорей всего церковники убили сильного волшебника, а магия, вырвавшаяся в момент гибели, принесла разрушения. Но от подобных рассуждений Хосу легче не становилось.

Спасаясь от служителей Лучезарного студиозу удалось подобраться к окну. Поэтому недолго думая, он приказал доспеху воспользоваться им. Терять Оливеру было нечего: живым он никогда не был, а голему подобная высота нипочем. Конечно, крысе переломало несколько костей, но по сравнению с жаркой на медленном огне, — это ласковое прикосновение матери. Дальше хуже. За редким артефактом вместе с его похитителем началась погоня. Охсу ничего не оставалось, как нырнуть в Мерейское море. Теперь нежить сидела на дне, а церковники, как чайки кружили над морской гладью, ожидая свою жертву. Выбраться на сушу Оливер тоже не мог, маги Лучезарного раскинули ловчую сеть по берегам. Пролив, который открывал доступ к океану и свободе, патрулировали корабли.

Оливер не знал, сколько еще выдержит. Все‑таки соленая вода не самая приятная жидкость для нежити, вот если бы он прятался в крови, то даже бы и не возмущался. Эта же гадость жгла и разъедала его шкуру, а магические потоки внутри "живого" доспеха добавляли мучений. Оливеру почему‑то вспомнился музей артефакторики, где маги не способные управлять стихиями предлагали различные изобретения. "Живой" доспех был похож на один из этих шедевров.

Ко всему прочему, охсу приходилось защищать свое "имущество" от морских гадов. Оливер сам себе напоминал улитку. У одного из магистров на столе в аудитории стоял аквариум с ними, провинившийся студент должен был опускать руку в сосуд. Дальше магически измененные твари облепляли кисть и пили кровь. На этих занятиях всегда кто‑то кормил любимцев магистра Леева. Оливеру эта честь досталась единожды, после чего все улитки сдохли. Если бы не вмешательство ректора охс бы стал подопытной крысой. Даже сейчас эти воспоминания вызвали у Хоса неприятное чувство: магистр Леева славился любовью к боли, чужой боли. Маг с упоением наблюдал за работой внутренних органов еще у живых существ. Даже отпрыски благородных семейств теряли голос в присутствии магистра: никто не был защищен он участи лабораторной крысы. Леева в своем безумии являлся гением, именно он создал боевых монстров. Даже Туман отзывался о маге, как о великом человеке: несколько поделок мастера бродило по топям.

Сидя на дне морском, Оливер мечтал о доме. Нет, не об Академии, а о родных болотах, где он охотился на других, а не где был дичью Ему даже показалось, что в воде есть тот самый сладкий вкус. Кровь… Охс встрепенулся, усы на морде крысы зашевелились. Оливер почувствовал приближение чего‑то огромного, несущего за собой смерть. Крыса запрокинула голову вверх, но из‑за глубины ничего не было видно. Хос решил рискнуть и подняться повыше.

Выбравшись из доспеха, Оливер принял получеловеческую форму, чтобы было легче поднимать груз. Когда охс оказался на глубине всего нескольких десятков метров, он понял, что случилось. В Империю Сарратал пришла беда. Орки не стали высаживаться на восточном побережье материка, они решили обогнуть его и проникнуть в Мерейское море через пролив Савара. Почему‑то студиоз решил, что города, в честь которого назвали это узкое место, больше не существовало.

Черный день для Империи Сарратал стал днем спасения для Оливера Хоса.

Глава 14

Темнота. В детстве мы боимся ее. Боимся того, что может скрываться в ней. Самые страшные кошмары оживают там, питаясь силами нашего воображения и страха. Я никогда не боялась ее, мне казалось, что в свете дня живет гораздо больше ужасных существ. Со мной согласятся простые люди, но теперь все изменилось. Если раньше страх темноты мне был неведом, то после падения в пустоту все иначе. Здесь, действительно, обитают наши кошмары. Казалось, протяни руку и коснись их, ведь все реально. Туман и его порождения в сравнение с тьмой пещер стали всего лишь страшной сказкой. Как бы мне хотелось вновь очутиться на болотах! Правду люди говорят, что лучшее познается в сравнении. Не создан человек, чтобы жить в пещерах.

В первый момент, когда я сорвалась в пропасть, единственной мыслью было, что это конец. Но жизнь распорядилась иначе, недра поглотили меня и перенесли в неизвестность. Самое ужасное заключалось в том, что я оказалась, где‑то в глубинах без капли магии. Камень вокруг меня был с вкраплениями редкого минерала. Именно его используют, чтобы запирать магический дар. Источник просто не отвечает на призыв носителя. Минерал используют при изготовлении "ошейников" для плененных магов. Я оказалась неизвестно где, без возможности использовать дар. Когда мой разум это осознал, стало нечем дышать. Страх поглотил меня без остатка, я, как рыба, открывала и закрывала рот, пытаясь заглотить воздуха. Хотелось жить, как никогда!