Элизабет Кернер - Эхо драконьих крыл Страница 47

Весь следующий день я пребывала в каком-то оцепенении, пока вместе с остальными собирала лансиповые листья — почти не разговаривала и совсем ничего не ела, но под этой внешней отрешенностью скрывалось необычайное оживление. В каждой птичьей песне я различала малейший перелив, слышала шепоток ветра высоко в листве, что оставалась еще на деревьях; вдыхала запах горящей древесины, исходивший от костров, пьянящее благоухание лансипа вокруг и среди всего этого — едва уловимый аромат осеннего увядания, благотворный и терпкий. Мне слышалось похрустывание тончайших веточек под ногами, я различала тихий ропот бурой осенней травы, приминаемой и утаптываемой мною. Прерывистый дождик, зарядивший вскоре после полудня, покрывал мне щеки холодными блестящими каплями. Раскрыв рот, я глотала дождинки, словно малое дитя, и мне казалось, что я никогда не пробовала ничего более сладкого. Рукам моим было приятно ощущать прикосновение мягких листьев, когда я собирала их в пучки, набивая мешки из грубой холстины, затем накрепко завязывая жесткой пеньковой веревкой, от которой у меня горели ладони. Я и впрямь напоминала себе ребенка, впервые открывшего мир и воспринимающего все в необычном свете, со странной, пугающей четкостью; и с каждым мгновением, с каждым ощущением мысленно возвращалась к чудо-дракону.

Кордэшкистриакор.

Я боялась, что не запомню это имя, такое длинное и замысловатое — но, пока я прошлой ночью возвращалась в лагерь, вновь и вновь переживая в уме нашу встречу, оно беспрестанно звенело у меня в ушах дивным колокольчиком.

Все же я открыла, что человеческий разум недолго способен пребывать в подобном восторженном состоянии. Во второй половине дня я уже валилась с ног от усталости, и мне пришлось вернуться в палатку и вздремнуть, пока остальные продолжали работать. К счастью, я оказалась не единственной. Похоже, что среди листосборцев выработалось общее правило: собирать листья до тех пор, пока тебядержат ноги, затем притащиться в лагерь лишь для того, чтобы поесть и поспать (и чем меньше, тем лучше), после чего — вновь за работу. Прошлой ночью мои сотоварищи только и делали, что приходили и уходили, пока я лежала в палатке и пыталась уснуть, да и утром было то же самое — ни складу ни ладу. И моих уходов и возвращений никто не замечал, поскольку все поступали так же.

Отдыхала я недолго. Проснувшись от гула голосов, я поняла, что проспала всего час или около того. Было, наверное, часов пять пополудни. Оказалось, что Марик велел всем собраться возле костров, на которых готовился ужин. Его красивый голос звучал зловеще. Остальные вокруг шептались, гадая, что будет.

Марик стоял подле костра, позади него столпились его люди, а у ног лежала страшная кровавая груда.

— В полдень меня вызвал страж, — произнес он громко. Мог бы и не повышать голоса: все и так слушали очень внимательно. — Этот несчастный дурак решил, будто я солгал вам, и ночью он вздумал пересечь Рубеж. Они вернули его труп сегодня утром, — он оглядел тесные ряды лиц. — Боюсь, сейчас мне понадобится ваша помощь. Я попросил бы вас подойти и оглядеть труп. Я не знаю, как звали этого безмозглого молокососа, и лицо его мне незнакомо, но, быть может, кто-то из вас сумеет мне в этом помочь.

Я прекрасно знала мертвеца, но брат его опередил меня. Прошлой ночью я не разглядела во тьме мертвое тело, лежавшее слишком далеко; теперь же мне, как и всем прочим, было хорошо видно то, что осталось от юноши. В теле его зияла огромная рана, голова была отвратительно свернута набок, а на мертвом лице застыла гримаса ужаса. Меня едва не выворотило наизнанку, и я обхватила руками живот… счастье, что я многие часы ничего не ела. Мне и раньше доводилось видеть смерть, но то, что предстало у меня перед глазами сейчас, было просто ужасно. Я не переставала твердить себе, что он был вором, был вором, но от этого мне не становилось легче. У молодого человека впереди была вся жизнь, он мог бы еще искупить любое содеянное им зло.

Гул голосов возрос: присутствующие были охвачены возмущением и гневом. Марик ждал этого.

— Если вы помышляете о мести, то сразу можете отказаться от этой затеи, — произнес он громко, заглушая ропот толпы. — Как вы собираетесь отомстить тварям, которые вот так запросто убивают? Я видел их. Можете колоть их клинками из отменного южного булата хоть сто лет, они даже не почувствуют боли, говорю я вам. Нас охраняет договор, нас охраняет Рубеж; но стоит вам пересечь границу, и вы станете такими же мертвецами, как… как…

— Как Перрин, — произнес сокрушенно Дарин, брат погибшего; лицо его было белым от потрясения. — Его звали Перрин.

«Перрин, — повторила я про себя. — Перрин. Теперь-то уж я не забуду».

Никто не должен умирать подобным образом. Даже если он был вором.

Я должна буду как-то сказать об этом своему большому брату.

Марик

После того как тело было опознано, мы с Кадераном отправились назад в хижину.

— По крайней мере, это будет полезным уроком, — сказал я, пока мы шли туда. — Этот случай предотвратит повторные вылазки в земли драконов. Я не могу позволить себе потерять еще кого-нибудь из листосборцев.

— Разумеется, мой господин. А нет ли у тебя сомнений в том, что листосбор нельзя продлить? Нам так не хватает рабочих рук.

— Если желаешь пойти спросить об этом у тварей, чтобы они прикончили тебя за свое усердие, валяй, а я не хочу, — ответил я с раздражением.

Он лишь посмотрел на меня.

— Прости меня, Кадеран, — сказал я, — сегодня боль моя особенно сильна. Нет, страж сказал мне: шесть ночей, а на рассвете седьмого дня мы должны будем уплыть. Так я и намереваюсь поступить. Ладно, — продолжал я, когда мы зашли в хижину, — с магическими предметами, которые вы мне приготовили с магистром Берисом, все понятно: бесшумные сапоги, плащ-невидимка, который будет скрывать меня в темноте, амулет, уничтожающий запах, и все это без каких-либо следов участия демонов, хотя именно они и создали эти вещи. А что это за кольцо, которое он прислал?

— Кольцо семи кругов. Это великое творение, господин Марик, — Кадеран самозабвенно улыбнулся. — Никто из живущих, кроме Бериса, не имеет силы создавать подобное. Одно лишь это кольцо будет стоить десятой доли всего собранного тобою лансипа, — он понизил голос, словно боялся, что его могут подслушать: — Это оружие, которое будет действенным против истинных драконов. Каждый следующий из кругов еще более разрушителен, чем предыдущий. С помощью этого кольца ты сможешь с легкостью противостоять одной из этих тварей — и даже двум, при разумном использовании, — но для того, чтобы заклятие работало, ты должен носить кольцо на руке. Для каждого из кругов существует особое магическое слово, высвобождающее их силу. Если, к примеру, тебе нужно использовать огонь первого круга, ты должен направить кольцо на дракона, произнести нужное слово и повернуть внешний круг вот так… Я внимательно рассмотрел кольцо. На первый взгляд оно казалось всего лишь причудливой драгоценной штуковиной, но стоило мне его надеть, как я ощутил могучие толчки пробегавших по нему огней. Я тут же его снял.