Сергей Смирнов - Дети выживших Страница 47

— Славное вино, Армизий. Видно, в городе полно припасов, если ты не жалеешь страннику вина из триумвирского подвала…

Армизий поднял брови.

— Боги… Кто ты?

— Ты не узнаешь своего повелителя?.. Видимо, я слишком сильно изменился… Что поделать — почти триста лет. Это, сам понимаешь, далеко не юность…

Старик рассмеялся скрипучим смехом. Зубы у него были почти идеальными, и Армизий внезапно понял, кто перед ним. Он вскочил, подбежал к старику, схватил его за руку.

— Магистр? Астон? Что случилось с тобой?

— Небеса наказали меня за гордыню, — скрипуче ответил Астон. — Превращение произошло мгновенно. Только что я был молод и полон сил, и вдруг…

Он развел руками.

— Но сначала прикажи приготовить мне ванну. Много горячей, чистой воды, и много, много вина…

— …Вот так они и захватили город, — закончил Астон рассказ.

Он сидел, полуразвалясь, на подушках, брошенных прямо на мраморный пол. Он завернулся в белое покрывало, и, несмотря на горячую баню, рука его, когда он коснулся Армизия, оставалась холодной. Высохшая старческая рука с выпиравшими уродливыми узлами вен.

— Теперь ты всё знаешь. Так слушай: если в самое ближайшее время я не найду лекарства, я иссохну и рассыплюсь в пыль. Да, в пыль…

— Я понимаю, магистр. Но что делать? Штурмовать Кут?

— Конечно же, нет. Хуссарабы разобьют твою армию еще на подступах к Куту. Надо найти верного человека… Очень верного. Он должен пробраться в Старую столицу, войти в мою потайную лабораторию в подземелье и вынести снадобья. Я скажу, какие.

Армизий почесал подбородок.

— Кто же это мог бы сделать?

— Я думаю — ты.

— Я? — Армизий искренне удивился. — Но ведь меня знает весь город. Сколько шагов я смогу сделать по улице Процессий, пока меня не схватят по доносу?..

— Я думаю, шагов девяносто.

Армизий непонимающе посмотрел на Астона.

— Именно столько шагов надо сделать, чтобы добраться до первой решетки ливневого стока. Поднять решетку. Нырнуть вниз. Опустить решетку. И — ты в безопасности. Я нарисую схему, как можно по клоаке добраться до подземелья.

Армизий с минуту переваривал информацию. Он всё еще не мог поверить, что Астон говорит вполне серьезно.

— Ну… — с трудом начал он. — Допустим, я пройду по клоаке и войду в твою тайную комнату. Но как я смогу выбраться из города?

— А вот это действительно задача, — отозвался Астон. Поднял палец, внимательно рассмотрел кривой желтый ноготь, длинный и тяжелый, как нож. И запустил палец в ухо.

— Старость, видишь ли, — пояснил он, поковыряв в ухе. — Я глохну, а мне кажется, что просто в ухе скопилась сера…

Он тяжело вздохнул, вытер палец о край покрывала.

— Думаю, выбраться можно будет, скажем, переодевшись рабом. Или женщиной. Или хуссарабом. И лучше — по воде. На озере, в нескольких милях южнее Кута, есть несколько островов. Там живут бедные рыбаки. Они могли бы помочь тебе переплыть через Нарро.

Он помолчал и добавил странным тоном:

— Конечно, если ты согласишься.

Армизий помолчал.

— А город?

— Что город? — раздраженно спросил Астон.

— Ведь эти варвары, как ты говоришь, совсем не дураки. Думаю, скоро они могут вернуться к Новой столице.

— Ну и что? Пусть возвращаются. Здесь, слава богу, нет пороховых складов. Хотя предателей, по-видимому, не меньше, чем в Куте…

Армизий наконец решился:

— Знаешь, магистр, думаю, что не гожусь на эту роль. Здесь нужен кто-нибудь, кто моложе, ловчее, быстрее меня. Кто-нибудь, на кого даже хуссарабская стража не обратит внимания, не говоря уж о жителях Кута. А я должен остаться, чтобы защищать город.

Астон колюче посмотрел на Армизия.

— И что же, у тебя есть на примете такой человек?

— Думаю, есть.

Кейт

— Эй, раб!

Карша поднял голову, оторвавшись от своего занятия.

Перед ним стоял высокий могучий человек с крупной седой головой и загоревшим до черноты лицом.

Карша, отложив обрезки кожи и сбрую, которую он чинил, ждал продолжения.

— Раб, — повторил незнакомец, — можешь оказать мне услугу?

— Какую? — настороженно спросил Карша.

— Открой мне свое настоящее имя.

Карша вздрогнул, выронил шило. Оглянулся, не слышит ли кто этого странного человека. За стеной, в конюшне, слышался голос главного конюха, но здесь, в закутке между конюшней и глинобитной стеной, отделявшей хозяйственный двор Кейтского дворца от улицы, посторонних ушей не было.

Карша поднялся. Он оказался одного роста с незнакомцем. И, чем больше он глядел, тем яснее ему становилось, что он уже где-то встречал этого человека. Давно. В свободной стране…

— Я — Карша, — твердо сказал он. — Раб царицы Домеллы.

— Хорошо, Карша, — кивнул незнакомец. — Я знаю, что плохие рабы не задерживаются у царицы. Так вот, передай ей вот это. Скажи, что ее друзья хотят встретиться с ней.

Он сунул в руку Карши что-то твердое, с зазубренными краями. Повернулся. Выбросил руки вверх, подпрыгнул, и исчез по ту сторону ограды.

Карша посмотрел на ладонь и невольно задрожал. Это была половина эмалевого аххумского орла — знака Хранителя.

Каршу не слишком утомляли работой. Более того, теперь он мог есть вместе со слугами, и спать на тюфяке, набитом соломой, а не на голых досках, как у госпожи Рахимы.

Вечером, когда слуги уснули, он поднялся и вышел во двор. Сел на ступеньку заднего крыльца и вынул из-за пазухи орла.

Орел засиял в свете полной луны.

Орел с одним крылом. Второе крыло — у другого Хранителя.

Карша помотал головой. Это было давно. Он знал одного хранителя — того, который принес страшные вести о падении Ушагана.

Тогда хранитель вынул свою половину орла и соединил с другой — той, что принадлежала темнику.

С тех пор прошло больше двух лет.

Половинка орла — это еще ничего не означает. Сколько их, этих половинок, затерялось за это время? Сколько их было всего? Сколько было хранителей? Трое, как говорил Эттаах, или четверо, как утверждал ординарец темника? А может быть, их было больше?..

Карша мучительно размышлял, и не мог прийти к решению. Домеллу уже пытались убить — прямо в склепе, над гробом ее отца. Тогда что-то — или кто-то — помешал злодейскому замыслу, и сам убийца погиб. Говорили, что его загрыз огромный волк, волк-оборотень, — но что только не болтают люди! А может быть, это был Хранитель? Один из тех, кто должен был беречь Аххум?

Знает ли о них Домелла?

Или все-таки это — еще одна попытка добраться до царицы?