Тим Пауэрс - Черным по черному Страница 47

— Деньги! Он предлагал тебе третье по могуществу положение в Восточной империи! — Он покачал головой — Проклятие! Уж и не знаю — может, лучше, что ты смотришь на вещи так приземленно. Возможно, в этом твоя сила.

— Так Ибрагим прочит Даффи в султаны? — хмыкнул Блуто. — Я-то думал, все султаны — трезвенники.

Ирландец не слушал.

— Под конец он вроде как зашел в тупик — точно торговец, предлагающий золото дикарям, привыкшим вести торговлю за рыбу и шкуры. Он сказал: «Откровенно, ты не знаешь, кто ты есть?» Тут выстрелила пушка. — Он нерешительно повернулся к Аврелиану. — Ты ведь… ты не думаешь… что Ибрагим и вправду послал его? Предложить мне… это?

Аврелиан отвел глаза.

— Я не уверен, — ответил он, но Даффи показалось, что старик явно юлит.

— Так кто же я тогда? На что он намекал?

— Повремени немного, — взмолился Аврелиан. — Нет смысла говорить с тобой об этом, пока ты сам не разобрался в происходящем хотя бы наполовину. Стань я объяснять все теперь же, ты рассмеешься мне в лицо. Имей немного терпения. Скоро все прояснится.

Не будь Даффи таким уставшим, он бы так просто не отстал. Но сейчас он только пожал плечами.

— Ладно. Оставим все как есть. Оно не слишком меня и занимает. — Решение убежать с Ипифанией сообщало приятное чувство отрешенности от Аврелиановых планов и догадок. — Анна, еще пива! Кувшин вдруг опустел. Да, Аврелиан, когда, кстати, откупоривают «Херцвестенское» черное?

Аврелиан прищурился:

— Кто, черт возьми, тебе наболтал? Блуто, не соизволишь оставить нас ненадолго? Тут личный вопрос.

— О чем речь! — Блуто поднялся и пересел за другой стол, перехватив, к досаде ирландца, новый кувшин.

— Кто, — с расстановкой проговорил Аврелиан, — рассказывал тебе о черном?

— Никто. Я заслышал шум в подвале и наткнулся там на какого-то рыжеволосого парня. Прошел за ним через дверь в стене и увидел тот здоровенный чан. Оттуда идет все «Херцвестенское» пиво?

— Да. Но ты… не знаешь, кто бы это мог быть? — Старческий голос дрожал от скрытого волнения.

— Я? Да нет. Он исчез в комнате с чаном. Я пытался отыскать потайную дверь, но так и не сумел ее найти. — Даффи рассмеялся. — Судя по всему, это был призрак.

— Вот именно. Он говорил с тобой?

— Нет. Так и ты его видел? — Выдумка о призраке не убедила Даффи, который настроился опознать незнакомца.

— Боюсь, что нет. Я лишь слышал описания очевидцев.

— Ну, — спросил Даффи, — кто же он?

Аврелиан откинулся на спинку стула.

— Я расскажу. Позволь все же сперва заметить, что виденный тобою чан используется со дня основания пивоварни три с половиной тысячи лет тому назад. Отдельные части заменили, емкость увеличили вдвое, но мы… хм… они всегда сохраняли пиво внутри. Сродни методу выдержки шерри. Сверху наливаем новое сусло, готовое пиво цедим снизу, так что процесс брожения и выдержки не прерывается. По сути дела, внутри вполне могут сохраниться остатки ячменя с первой закладки тридцать пять столетий назад.

Даффи вежливо кивнул, не забывая, что лучший способ разузнать что-либо у Аврелиана — говорить об отвлеченных материях.

— Обыкновенно такой чан надлежит чистить каждый год, — продолжал Аврелиан. — Мы избежали этой необходимости, полностью удалив дно, так что сам чан и пиво в нем покоятся прямо на земле.

Даффи едва не поперхнулся и отставил кружку.

— То есть пиво смешивается прямо с грязью? Господи помилуй, мне и голову…

— Терпение, хорошо? Пиво впитывается в грязь, это так, но грязь со дна не поднимается. Мы не взбалтываем содержимое. Только осторожно сливаем пиво на разных уровнях, не трогая донного слоя. Приходилось тебе пробовать лучшее пиво?

— Пожалуй, нет.

— Так прекрати вести себя как ребенок, впервые услышавший про суп из требухи. — Старик критически сощурился. — Надеюсь, ты созрел для всего этого. А то задаешь вопросы и, не дослушав ответа, впадаешь в истерику.

— Впредь не шелохнусь, — пообещал Даффи.

— Да будет так. Человек, виденный тобой, — призрак. Как ни жаль. Ты встретил его в момент, когда он возвращался в могилу. — Старик вновь подался вперед. — Клянусь Ллиром, я выложу все начистоту. То был призрак Финна МакКула, возвращавшийся к останкам своего бренного праха. Финн, видишь ли, захоронен в шести футах прямо под чаном.

Даффи моргнул.

— В котором нет дна? Тогда ему впору совсем раствориться в пиве.

— Верно. А пиво насыщено его… сущностью и силой, в особенности нижние слои.

— Тогда это черное, раз оно в самом низу, должно быть едва ли не бульоном из Финна.

— В духовном смысле так оно и есть, — согласился Аврелиан. — Фактически же это лишь необычайно плотное, очень давней выдержки пиво. Не воображай, что в нем плавают сгустки крови или мы вытаскиваем из засорившегося крана кости и зубы.

— Разумеется, нет! — воскликнул Даффи, про себя решив больше не притрагиваться к этому пиву. — А когда его разливают? Я ни разу не слышал даже намека на то, что кто-то его пробовал.

— Ничего удивительного. В последний раз черное разливали в 829 году, когда, помнится мне, сыновья бедного императора Людовика пошли войной на отца. Вновь мы будем разливать его в этом году, тридцать первого октября. Так заведено, что каждую каплю черного выдерживают семьсот лет.

— Боже милостивый, — воскликнул Даффи, — но пиво не выдерживают так долго! Столько лет не выдерживают даже бренди или кларет.

— Верно, — согласился Аврелиан, — после такого срока вряд ли можно назвать напиток пивом. Он становится чем-то другим. Во многом сродни вину, что ты пил в таверне Вакха в Триесте. Полагаю, ты заметил, что кран для розлива черного всего в нескольких дюймах над грязным полом? Так что за один раз уровень понижается всего на три-четыре дюйма, и количество черного крайне ограниченно.

— А большой на него спрос? — поинтересовался Даффи, сам уверенный, что едва ли.

— Да… но не среди любителей пива. Из-за своего… хм… источника черное необычайно насыщено психически, духовно… магически. Равно и физически, нередко уровень его крепости куда выше получающегося при натуральном брожении. Как бы там ни было, спрос многократно превышает наши скудные возможности. Вот чего на самом деле хотел от меня Антоку — чашку, способную поддержать в нем жизнь, по сути, отнятую тысячу лет назад. Ребенком он был убит в японском морском сражении, так-то. В прошлый раз я расщедрился для него… — Он запнулся и исподлобья покосился на Даффи, виновато улыбнулся, кашлянул и продолжил: — В общем, теперь он считает себя вправе получить еще. Однако боюсь, это не так. Равно и остальные Черные Птицы — эфиоп, несколько индусов, абориген Нового Света и прочие — все они тоже надеются получить глоток. У многих положение столь же отчаянное. Только никто не получит ни капли.