Терентий Гравин - Игрок поневоле Страница 48

Одевшийся и оправившийся академик вдруг выдернул откуда-то из воздуха великолепную чуть ли не с метровым стеблем розу и бросился к сияде, восседающей на лошади:

— О! Несравненная! Прими в дар это жалкое подобие твоей красоты! И позволь мне поцеловать хотя бы твой мизинчик, одним своим видом дарующий сказочный покой и умиротворение!

И протянул даме ярко-пурпурную, величиной с два мужских кулака, розу.

Вот тут весьма неприятное для меня чудо и случилось. Даниэлла сменила свой ледяной взгляд на поощрительный и мило улыбнулась. Потом взяла протянутую ей розу, присмотрелась к ней, принюхалась и величественно протянула правую ручку для поцелуя.

И этот наглый потс осмелился её поцеловать! Причём не только мизинчик, а со стоном и мычанием облобызал ей все пальчики и, кажется, добрался даже до запястья!

Я, конечно, видал свиней неблагодарных и наглых, но с таким встретился на своём веку впервые. Мы его, понимаешь ли, спасали, носили, возили и одевали, а он тут моей женщине из мечты ручки слюнявит?! Да для такого двурушника и костра жалко! Сразу в булыжную мостовую закопать и сверху гербицидом полить, чтобы ничего даже случайно не выросло!

Но пока я так возмущался, просто открывая и закрывая рот как рыба, Брок отскочил от лошади с наездницей в сторону и вскинул руки к ней, словно к солнцу:

— А теперь, о, прекрасная и несравненная богиня, я помчусь укрощать ради тебя легендарного Ажара! И ты вскоре увидишь, как он преклонит свою голову к твоим стопам и будет готов повиноваться каждому движению твоего пальчика! Это будет мой первый подвиг, совершённый ради тебя!

После чего на солидной скорости, высоко поднимая колени, легко, словно красуясь, умчался на рынок, где и скрылся среди многочисленных навесов и прилавков. Не знаю как кто, но я ещё никому в жизни не желал такой скорой, пусть и несколько неприятной смерти от гигантской клешни. И прошептал еле слышно себе под нос:

— Приятного аппетита, Ажар!..

Глава 20

Моральные терзания

Кажется, смерти для академика желал не только я и паладин Чайревик. Стоящий возле меня Александр как-то печально вздохнул и попытался меня утешить:

— Да не переживай ты так, что у нас в команде своего некроманта не будет. Зато он нам успел помочь с регистрацией и с нужными метками. Ну и повеселить успел изрядно своими выходками… Да! Ты ещё вспомни, сколько он ценной информации передал! Особенно о травках. Сегодня же вечером попробуем поэкспериментировать. Э-э… после того, как помянём, конечно…

— Никакой выпивки! — покосился я на него строго. — Хватит, вчера тебя носил, как малолетнее дитя.

Пятница выглянул из-за меня в сторону сияды и перешёл на шёпот:

— Да не пил я почти совсем! На пол выплескивал всё. Это на меня явно эта ведьма специально воздействовала. Сам вспомни, мы с тобой на хуторе троекратно больше пили, и то я на ногах оставался. А тут отключился, словно кто булавой по голове огрел. Да и вы оба с Димоном с чего так опьянели?

Мы принялись с ним тихонько препираться и считать, кто сколько выпил, тогда как время шло, рыцарь угрюмо молчал, баронета всё любовалась розой да с нетерпением посматривала на рынок. Наконец она не выдержала и выдвинула обвинение против всех товарищей по команде:

— Это всё потому, что вы не дали ему оружия! Специально послали человека на смерть!

Мы все трое, с разными эмоциями во взгляде переглянулись, после чего Чайревик доказал, что и он не чужд тонкому юмору:

— Понимаю нетерпение вашей светлости, но будьте милостивы! Лучше уж так пусть человек сгинет, чем сгорит в жарком пламени костра.

Ну и я постарался от него не отстать:

— Согласен, мы тоже спешим на обед. Но назначенное время не прошло, так что пять минут ещё подождём. Есть же всё-таки правила хорошего тона, гласящие: семеро одного — полчаса ждут.

— Нас всего четверо, — ледяным голосом заметила красавица, даже не взглянув в мою сторону. Пришлось считать:

— Уже давно семеро. Учитывай Бола, Каца и Тьюшу.

Дама закатила глазки, словно восклицая: «Ты ещё лошадей посчитай!» Я и в самом деле вспомнил о благородных животных:

— Наших скакунов тоже пора кормить и поить. Они точно не виноваты ни в чём и не обязаны понимать бесполезности нашего ожидания.

— Конечно! Это лишь ты виноват, что отпустил невинного человека без оружия, без сопровождения в пасть смерти! — в запальчивости воскликнула сияда.

— Повторяешься… — проворчал я, начав разворачивать Гнедого и командуя остальным: — Отправляемся в гостиницу.

В этот момент со стороны прилавков донёсся до нас резко нарастающий шум. А рассмотрев, кто к нам несётся, мы все, кроме Даниэллы, спешились, встали клином и приготовились к бою. Стало не до размышлений о предательстве и пожеланий кому-то бесславной гибели. Всё-таки человек человека в этом мёртвом мире просто обязан спасать, несмотря на личные антипатии или ревностные предубеждения.

Первым делом виднелась несущаяся в нашу сторону треугольная голова богомола. Точнее, не совсем треугольная, а сильно скособоченная после попадания в неё болта из арбалета нашего Сандера. Причём эта морда только с одним глазом ещё и была перебинтована белыми бинтами. Под головой виднелась и вся туша, несколько странно петляющая между прилавков. И только чуть позже стала понятна непрямолинейность движения этого монстра. На его спине, держась за выступ чуть ниже шеи богомола, стоял Брок и, наклоняясь в стороны, довольно лихо опрокидывал за собой лотки и прилавки.

Ну а там и погоня стала видна, опрокидывающая эти самые прилавки с особенной жестокостью и вандализмом. Она велась силами двух хорошо нам внешне знакомых гулей с копьями. Неизвестно, что одни умертвия не поделили с третьим и какое участие в этом принимал некромант, но шестилапые постепенно настигали прихрамывающую многоножку и замахивались копьями явно не для того, чтобы пощекотать беглецов.

Выскочив на открытое пространство, убегающие и преследователи заметно ускорились, и порча человека могла состояться гораздо раньше, чем он спрячется за нашими спинами. Поэтому я скомандовал изготовившимся к действиям товарищам:

— Пли! — и сам резко двинулся вперёд, занося свой Меч для замаха.

Слева от меня щёлкнула струна арбалета, справа прошелестело трофейное копьё наёмника из пустыни. Болт идеально точно попал в правый глаз гуля, выбивая его начисто, а копьё так вообще пронзило второго шестипалого монстра насквозь. Иначе говоря, осталось торчать из груди, а острый наконечник вылез в районе филейной части. Подобные подарки оказались для преследователей не смертельными, но скорость значительно сбавили. И они наконец-то заметили и правильно определили для себя новую цель. Неизвестно, как они нас оценили: как опасность или как лакомство, но бросились именно в нашу сторону, так и не выпуская из передних лап своих копий.