Александр Сухов - Танец с богами и драконами Страница 48

Поначалу сильного давления на мою шею не оказывалось. Эльф попросту зафиксировал «Удавку», лишая меня способности вертеть головой. Но постепенно объятия становились все крепче и крепче, и через десяток секунд я лихорадочно ловил ртом воздух, не в состоянии пропихнуть его в легкие. Руки сами потянулись к горлу и стали беспощадно терзать ногтями кожу, не в силах сбросить руки душителя. Сонная артерия начала бешено пульсировать, в глазах потемнело, в голове застучало. Поскольку внутреннюю охранную сигнализацию я отключил еще до начала поединка, чтобы не отвлекала, оставалось предположить, что внутри моей черепной коробки некто предприимчивый разместил кузнечный цех, и не просто разместил, а сразу же запустил его на полную катушку.

Казалось, я вот-вот потеряю сознание, но, не доведя дело до полного удушения, эльф ослабил хватку. Я лихорадочно начал глотать ртом горячий воздух. Даже альпийская свежесть Хараля или утренний зефир Кванка были для меня сейчас лишь жалким подобием того изумительного «нектара», что с хрипом врывался в мои дыхательные органы и, провентилировав легкие, тут же выбрасывался ими наружу. Я упивался раскаленным воздухом знойного Офира и не мог напиться. Каждая клеточка моего организма кричала изо всех сил: «Кислорода!.. Немедленно дайте кислорода!»

К великому моему сожалению, передышка оказалась лишь кратким мгновением перед очередным этапом пытки. Эзерг Утиол отпустил на нее ровно столько времени, чтобы я смог немного оклематься, затем так же методично и безжалостно, как и в предыдущий раз, начал затягивать магическую удавку на моей многострадальной шее.

«Интересно, долго он так собирается меня мучить? – я задал самому себе вопрос, вполне осознавая его риторичность. – Заканчивал бы, что ли, побыстрее».

Я нисколько не кривил душой, моля Создателя о скорейшем избавлении от мук, хотя умирать вот так нелепо не хотелось до безумия. Как индивидуум, по натуре вовсе не склонный к фатализму во всех его проявлениях, я готов был бороться за жизнь любыми доступными способами, но в то же время прекрасно осознавал – нет у меня под рукой ни одного доступного способа, и конец мой наступит очень скоро. Что я мог противопоставить магии эльфа, если не имею возможности не только войти в состояние гипера, но и воспользоваться каналами экстрасенсорного восприятия? Если бы я мог прощупать заклинание на ментальном или, еще лучше, астральном уровнях…

«Чего мечтать о невозможном, – мысленно начал я успокаивать сам себя. – Нужно готовиться к тому, чтобы как можно достойнее принять неминуемую гибель. Вот сраму-то будет, если спаситель Мира, умирая, начнет судорожно дрыгать ножками и, не приведи Создатель, опорожнит мочевой пузырь и кишечник…»

Додумать начатую мысль до конца я не успел, поскольку мой мозг, лишенный достаточного количества кислорода, решил смилостивиться над своим хозяином и отключился…

Не могу сказать, сколь долгое время мое сознание пребывало в беспамятном состоянии. Разбудите любого человека и спросите: сколько тот спал, и он, не взглянув на циферблат будильника, вряд ли сможет хотя бы приблизительно ответить на ваш вопрос.

Очнулся я в кромешном мраке, лишь где-то далеко-далеко мерцала слабая искорка света. Первым делом внимательно прислушался к своим ощущениям: вроде бы ничего не болит, будто меня никто не душил. На всякий случай потянулся руками к горлу, но ни рук, ни горла, как оказалось, у меня не было.

Ерунда какая-то – очередное дежавю. Невольно сравнил свое теперешнее состояние с тем, что испытал ночью несколько дней назад, когда не по своей воле летал на свидание с Хранителем – весьма похоже. Единственное отличие: тогда меня силой выдернули из телесной оболочки, теперь же мне предстояло самому ее покинуть.

Кажется, я все-таки умер. Все точно – умер. Вот он – длинный темный коридор, пройдя по которому моя душа оставит бренную оболочку и либо устремится в рай, либо низвергнется в адскую бездну. Существовал, правда, третий вариант исхода: остаться на Земле в форме эктоплазменного образования и пугать по ночам местное зверье, огров и заезжих искателей приключений истошными завываниями и горькими стенаниями.

«Хватит размышлять над извечным философским вопросом о бренности всего сущего! – мысленно приказал я себе. – Пора вылупляться – на месте разберемся, какая судьба уготована безвременно почившему вору».

Я сосредоточил все свое внимание на бледном пятнышке, расположенном, как мне казалось, на другом краю вселенной, внутренне напрягся и всем своим естеством устремился к нему.

Как ни странно, либо выход оказался намного ближе, чем я предполагал, либо после смерти скорость света перестает быть главным лимитирующим фактором, ограничивающим быстроту перемещения материальных тел в пространстве, либо моя душа не имеет никакого отношения к материи и способна передвигаться с неограниченной скоростью. Так или иначе, я достиг «другого края вселенной» всего за пару секунд своего субъективного времени и быстро выскочил на свет божий.

Очутившись на воле, резко остановился, осмотрелся и от удивления присвистнул.

Мой дух витал на высоте десятка метров над переливающейся всеми мыслимыми цветами и оттенками землей. Внизу толпа светящихся гномов и магов окружала плотным кольцом две одинокие фигуры. Внутри обозначенного круга творилось нечто нехорошее. Один индивид, отрастив пару огромных клешней, протянул их к расцарапанному в кровь горлу другого индивида, опутанного светящейся сетью и бессмысленно хлопающего едва не вылезающими из орбит очами.

Внезапная радость охватила всю мою загробную сущность. Я жив, я еще как-то трепыхаюсь и здесь – в небесах, и там – на земле, значит, остается еще надежда продлить срок своего земного существования в столь любимой мной телесной оболочке! Приятно, конечно, вот так парить в горних высях, поплевывать на всех, кто ниже тебя, и мнить себя ангелом господним. Однако еще неизвестно, что станет с этим ангелом после того, как мое тело окончательно задушит этот наглый тип с острыми ушами. К тому же за двадцать шесть лет я успел сильно привязаться и полюбить свою материальную оболочку не меньше, чем духовную субстанцию. Нет, не такой Коршун человек, чтобы своим добром разбрасываться. Значит, необходимо что-то предпринимать во спасение себя бесценного.

В состоянии эйфории я пребывал недолго. На смену ему пришло состояние озабоченности. Надежда – надеждой, но каким образом моя нематериальная душа может повлиять на ход дальнейших событий? Призадумался и вспомнил, как мне удалось подбросить дровишек в костер и до смерти напугать своего компаньона. Значит, смогем, коль захотим.