Ирина Анненкова - Мой личный чародей Страница 48

Коротышка громко засопел.

— Дядя, — спросил он низким сиплым голосом, в котором я не услышала ни малейшего страха, только осторожный интерес, — а ты что, эльф?

Маленькая коренастая фигурка подобралась. Казалось, что она вот-вот сорвется с места и исчезнет в густых зарослях. Неожиданно для себя я внутренне напряглась, вспомнив трогательную девушку, на деле оказавшуюся коварной нежитью, и потихоньку сложила пальцы правой руки щепотью, готовясь в случае чего залепить оборонным заклинанием — ну, или бросить ловчую сеть, это уж как придется. Но вдруг Ал широко улыбнулся и ласково промурлыкал:

— Ну, конечно же, малышка, я эльф! Меня зовут Аллардиэль. А это — Веслава. А у нее на руках — Стёпа. Не бойся, тебя никто не обидит. Ты как здесь очутилась — так далеко от дома? Кто тебя сопровождает?

Малышка?! Это что, ребенок? Девочка? Ох, ты…

— Я не малышка, — сурово нахмурилось дитя. — Я взрослая!

— Конечно же, взрослая, — всё так же нежно проворковал эльф, смешно морща нос. — Присаживайся и расскажи нам, как тебя зовут, и куда же ты держишь путь?

Ага, прям щас. Малютка пропустила вопросы мимо ушей и недоверчиво сощурилась.

— А если ты эльф, то тогда почему ты такой… синий?

Степка обрадованно осклабился; Ал укоризненно покосился в мою сторону и слегка порозовел.

— Ну… это… синяк неудачно свели…

Не убедил. Ребенок снова шмыгнул носом, а затем строго припечатал:

— Докажи!

Аллардиэль растерянно хлопнул глазами — ну как, спрашивается, эльфу доказать, что он эльф?! Но тут в разговор встрял Степка, которому надоело, что он снова оказался не в центре внимания. Кот мягко спрыгнул с моих рук, вальяжной походкой приблизился к Алу, задрал голову и невинным голосом посоветовал:

— А ты ушами пошевели!

Ух, ты! Я неоднократно видела, какое яркое и незабываемое впечатление на неподготовленную публику производит говорящий кот. На этот раз номер тоже удался: девчушка подскочила на месте, заверещала басом, а затем резвой белочкой взлетела по гладкому стволу дерева и мгновенно скрылась к его густой кроне.

— Тьфу ты! — с досадой сплюнул эльф. — Стёпа, ты что, не мог помолчать?! Ну и как, скажи на милость, мне ее теперь оттуда снимать?

— Ал, — я тихонько подергала парня за рукав, — а это, вообще, кто? Ну, что за ребенок? Откуда он здесь взялся — посреди леса-то? Может, нежить какая? — с некоторых пор я настороженно относилась к слабым трогательным созданиям, невесть как оказавшимся на моём пути. Тем более, как я успела убедиться на личном опыте, аура нежити далеко не всегда имеет специфический тусклый оттенок — те же змеевихи, к примеру, ее прекрасно маскируют. Прощупать же поглубже с помощью магии свалившееся нам на голову существо я не могла — моя вторая сущность и так уже нехорошо оживилась. Видно, сочла его вкусной и здоровой пищей…

— Да какая нежить? — рассеянно отмахнулся эльф, разглядывая густую листву, в которой укрылась беглянка. — Ах, да, ты ведь никогда их не встречала. Это девочка из народа лесных гномов. Совершенно точно. Даже думаю, что знаю, откуда именно. Эй! — вдруг заорал он, — ты из клана Ганд-а-Скрунд, да? Я угадал? Спускайся! Вождь Тромм — друг моего отца! Три седмицы назад вождь Тромм приезжал в наши земли договариваться о покупке овса и винограда, верно?

Ветви вяза зашевелились, и мне на голову, изящно кружась, спланировало с полдюжины листьев. Больше оттуда никто не появился.

— Теперь ее оттуда не достанешь, — скривился Ал.

— А… зачем доставать? — осторожно спросила я. — Может, она вовсе этого и не хочет. Ребенок, может, за грибами пошел, а тут дядька незнакомый, в крапинку. Я бы тоже слиняла…

— Веслава, ну какие грибы? — возмутился эльф. Он упорно продолжал использовать исключительно моё полное имя, не опускаясь до фамильярных сокращений. Наверное, пытался вот таким замысловатым образом пробудить во мне совесть. Совершенно напрасно — я не собиралась каждый раз ломать язык о его заковыристое имя. — Земли лесных гномов совсем не близко. До них же не меньше четырех-пяти дневных переходов!

— А давай я заберусь на дерево и убежу… нет, убедю… нет, всё-таки убеждю… в общем, уговорю эту трусливую девочку спуститься! — вылез с предложением довольный Степка. Вредный кошак очень любил, когда кто-нибудь его пугался.

— Да ты уж молчал бы! — хором рявкнули мы с Алом, а эльф уныло добавил: — К ней сейчас полезешь, так она верхами, по деревьям удерет — ловкие они, эти лесные гномы, просто жуть!

— Слушай, — наконец-то сообразила я, — но раз земли гномов далеко, значит, малышка была с кем-то из взрослых и потерялась! Бедняжка! Надо взять ее с собой, а потом и домой переправить.

— Я не малышка, не трусливая и не потерялась! — послышался прямо надо мною знакомый басок. Мы дружно задрали головы: над нашими головами на толстой ветке удобно лежала ловкая беглянка и недовольно сверлила нас глазами. — И домой не пойду!!

При виде девчушки Аллардиэль немедленно расплылся в ослепительной улыбке (которая смотрелась на его пятнистом личике, скажем прямо, жутковато) и энергично зашевелил ушами. Видно, Степкин совет всё-таки пришелся ко двору…. Малявка удивленно посмотрела на эльфа, но попыток спуститься на землю не предприняла. Мы с Алом стали судорожно соображать, что бы ещё такого сказать убедительного.

В это время листва неподалеку от девочки зашуршала, и оттуда осторожно выглянула ухмыляющаяся кошачья морда — поганец Степка воспользовался тем, что мы отвлеклись, и всё-таки решил провести переговоры самостоятельно. Не подходя близко к насторожившейся гномихе, кот уселся на соседний сук, несколько раз лизнул лапу, потер ею нос — умылся, — искоса глянул на малышку и бархатно мурлыкнул:

— Ты есть хочешь?

О-о-о! Можно было бы считать, что Степан только что изобрел новое заклинание, если бы я с успехом не применяла его уже не первый год — по отношению к самому "изобретателю". Круглые глазенки девчушки радостно вспыхнули, она радостно крикнула что-то на незнакомом мне гортанном языке, а потом лихо соскользнула по стволу на землю и нетерпеливо завертелась вокруг нас:

— Где? Ну, где же?! А что у вас есть?

Не мудрствуя лукаво, Ал тут же вывернул прямо на землю свою сумку, в которую утром хозяйственно припрятал остатки нашего завтрака, и, бормоча себе под нос что-то вроде "Эх, как это я сам не догадался-то?", начал выбирать из кучи вытряхнутого барахла свертки с едой. Малявка жадно цапнула печеный корешок дикого хлеба, сунула его в рот, довольно зажмурилась, а затем, задрав взъерошенную головенку, снова что-то крикнула — на этот раз довольно невнятно. Проследив глазами за направлением ее взгляда, мы с Алом остолбенели.