Кристофер Сташеф - Маг-крестоносец Страница 48

Свет костра озарил тот угол, где прятался жрец Аримана, а вот тень, отбрасываемая дыбой, стала еще гуще. Злобный жрец шагнул в эту лужицу мрака, мстительно ухмыляясь, и завел стихотворение на языке, который был Мэту понятен, но незнаком. И костер, и все факелы сразу погасли.

С упавшим сердцем Мэт догадался о том, что сделал жрец: он удалился во тьму, царство своего божества, и обрел дар речи.

Но свет, излучаемый дастуром, по-прежнему наполнял темницу, а приспешники жреца Аримана продолжали неравный бой со своими дубинками. Дастур указал на жреца Аримана и заговорил стихами. Колдун в темно-синем балахоне прочел ответное стихотворение, но ничего не произошло — только напряжение в темнице сразу возросло — доброе волшебство сошлось в поединке со злым.

Мэт узнал это ощущение и в отчаянии подумал о том, что если бы мог говорить, то сразу же сумел бы нарушить равновесие сил, склонил чашу весов в пользу Добра. И только он успел об этом подумать, как почувствовал, что его затылка коснулись чьи-то пальцы и повязка ослабла и упала на пол. Мэт не стал выяснять, кто его освободил от повязки. Он вдохнул поглубже и выпалил:

Ну, кто не любит поплясатьВ хорошем настроении?Под пенье флейт потанцевать,Под звонких скрипок пение?

Ах, как приятно, спору нет,Носиться по паркету...Но как станцуешь менуэт,Когда и пола нету?

Подручные жреца Аримана от страха и изумления раскричались. Ноги не слушались их — из-под них как бы исчез пол. К несчастью, пытаясь удержаться на ногах, они выпустили обретенные ими дубинки, и те принялись колотить их с новой силой. Две дубинки с первого же удара угодили злодеям по макушкам, и их былые владельцы, обмякнув, повалились на пол. Тут и дубинки замерли, пару мгновений повисели в воздухе и тоже упали на пол, став обычными палками.

Жрец Аримана развернулся. Лицо его потемнело от злости. Он проговорил нараспев:

Пусть сдохнет эта франкская букашка...

Но не успел он начать вторую строчку, как дастур вымолвил:

Ты властью тьмы колдуешь, жрец,Так сгинь во мраке наконец!

Тени словно бы потянулись к жрецу, стараясь поглотить его. Он сдавленно крикнул, и мрак поглотил его.

Дастур возвысил голос, он зазвучал громче воплей исчезнувшего жреца:

Пылай, огонь! Изыди прочьИз подземелья, злая ночь!

Факелы на стенах снова ожили, их пламя взревело, взметнулось двухфутовыми языками. Темница наполнилась светом, свет беспощадно изничтожал мрак. Тени исчезали, таяли вопли невидимого жреца.

Мэт мысленно содрогнулся, гадая о том, куда угодил злодей.

Двое его приспешников взвыли от ужаса. Страх придал им сил. Они вскочили и бросились к выходу. Увы, на их пути оказался Мэт. Он отпрыгнул в сторону в последнее мгновение и, догадавшись о том, что эти двое могут привести подкрепление, прокричал:

Притормозите, ребята, немножко,Я вас не скушаю, не укушу —С ног вас собью фигуральной подножкойИ напоследок сознанья лишу.

Оба верзилы рухнули на пол, как подкошенные. Мэт испустил вздох облегчения и обернулся к дастуру.

— Благодарю тебя, досточтимый, за весьма своевременное спасение.

— Я был рад, что сумел помочь.

Дастур улыбнулся, но губы его дрогнули, и свет, озарявший его, померк.

Молодой жрец встревоженно шагнул к старику и успел подхватить его в то мгновение, когда его колени подкосились.

— Благодарю, — проговорил жрец, вяло улыбнувшись. Несмотря на то что он был изможден до предела, он все же обернулся к Мэту и сказал:

— Поблагодари и свою кошку. Она прибежала к нам, испуганно мяукая. Мы просмотрели ее недавнее прошлое и нашли этот храм — она шла по следам тех злодеев, что похитили тебя. А потом мы сами перенеслись сюда и захватили ее с собой. Она славно послужила тебе.

— Это точно, — кивнул Мэт, присел и протянул руку к Балкис, гадая, к какому же заклинанию прибегла она сама, чтобы перенестись в храм почитателей Ахурамазды. — Она сражалась с моими врагами.

Балкис обнюхала его пальцы и устремила на него подозрительный взгляд.

Мэт встал и повернулся спиной к одному из спутников дастура.

— Вы были бы очень любезны, если бы развязали меня.

Молодой жрец исполнил его просьбу, а Мэт спросил у дастура:

— А кто развязал тряпку, которой был завязан мой рот?

— Дух, — коротко ответил мобед, широко раскрыв глаза. Дастур кивнул:

— Это выглядело очень странно. Позади тебя неожиданно возникла девушка в белых одеяниях. А в следующее мгновение повязка упала на пол, а девушка исчезла.

— Поразительно, — согласился Мэт, не спуская глаз с Балкис. — Мне и в самом деле повезло в том, что на моей стороне оказался такой сообразительный дух.

Балкис села прямо. Похвала явно пришлась ей по душе.

По другую сторону от двери оказался туннель, стены которого были сложены из крупных камней, а пол вымощен каменными плитами. Мэт и Балкис решили преодолеть туннель пешком, оставив возможность магического перемещения в пространстве дастуру и его спутникам.

Выбравшись из храма даваясни, Мэт и Балкис оказались в самой обычной деревушке, очень похожей на ту, где жили парси. Вот только эту деревню населяли индусы, о чем Мэт догадался по знакам, обозначавшим принадлежность к разным кастам, и статуям, стоявшим около храма. Наружу Мэт и Балкис вышли ночью, поэтому их никто не заметил.

Мэт опустился на колени, посмотрел на Балкис и сказал:

— Спасибо. Огромное тебе спасибо — ты спасла мне жизнь.

— Не за что. — Кошка вздернула голову и подняла хвост. — Любая кошка поступила бы так же.

— Любая кошка прежде всего позаботилась бы о том, как уцелеть самой, — возразил Мэт.

— Ну что ж... Ведь я в некотором роде заинтересована в том, чтобы ты остался в живых, — призналась Балкис и на миг перестала походить на кошку, хотя и пребывала в ее обличье. Ее широко открытые глаза смотрели на Мэта с откровенным обожанием. Но вот перед Мэтом снова была обычная кошка. Она отвела глаза. — В конце концов, мне еще многому надо у тебя научиться и проделать долгий путь — а куда идти, я сама не знаю. По крайней мере ты хотя бы предполагаешь, куда нам следует направиться.

— Я знаю только, что нам нужно двигаться на север. — Мэт поднялся и выпрямился. — Хочешь прокатиться?

— Не надо. Я не устала, смогу идти. На север — это сюда.

С этими словами Балкис нырнула во мрак ночи.

Мэт пошел за ней. Теперь, когда кошка повернулась к нему спиной, он дал волю своему изумлению. Ее взгляда, который она задержала на нем всего-то на секунду, Мэту вполне хватило, чтобы потрясти его до глубины души. Этот взгляд — пусть это был взгляд кошки — яснее всяких слов подсказал Мэту...