Вероника Иванова - Комендантский час Страница 5

Тележка, в которую кое-как поместились чертежи, схемы, сметы и инструкции, осталась от бабушки: та ходила с ней по магазинам, пока еще могла ходить. И помогать не позволяла. Говорила, чтобы не брал на себя лишнего. Заботилась…

Я, наверное, для нее тоже был чем-то вроде груза. Пусть и своего, родного, но все-таки тяжелого. Потому и пыталась пристроить, как могла. Устроить то есть. Подругу старинную разыскала, хотя это было совсем непросто сделать. Главное, ушла в мир иной, веря, что у меня по жизни все складывается, вот что хорошо. И я тогда, кстати, тоже верил в нечто подобное. Пока не начались всяческие изменения в хозяйской среде.

Красиво, когда тротуар плиткой выложен, ничего не скажешь. Но тот, кто этим занимался, хоть бы сам раз попробовал через швы тележку катить! Только бы не развалилась на ходу, иначе…

— О, кого я вижу! Стас Батькович собственной персоной!

Его мне точно не хватало. Сегодня. Для полного счастья.

— Ты, я смотрю, тоже при колесах? Только не маловато ли их?

Тактом Витька Погорелов не отличался никогда. Тонким юмором — тоже. Правда, я бы на его месте, то есть небрежно облокачиваясь на капот серебристого двухместного «порша», наверное, шутил бы еще толще. Особенно если бы нашлось над кем.

— А сил сколько? Одна?

Подвизался он то ли в банке, то ли в инвестиционной компании, под крылом доброго дядюшки, громко называясь начальником какого-то начальника и его начальников. Сомнительно только, что часто показывался на работе: время детское, едва три часа пополудни, а Витька щеголяет не в костюме, а в фирменной куртке. Ну да, все с той же эмблемой, что и на радиаторе кабриолета.

— А ты, я смотрю, совсем «запоршивел»…

Мне-то казалось, что я это подумал, а на самом деле сказал. Вслух. И достаточно громко, чтобы Витька нехорошо так подобрался и сделал шаг в мою сторону.

— Вот что я тебе скажу, Стасик…

Окончания фразы я, к счастью или к сожалению, так и не услышал. В первую очередь из-за того, что в тротуар между нами вонзился обрывок жести, прилетевший откуда-то сверху. И именно вонзился, войдя ровнехонько в шов между плитками, как нарочно посланный снаряд. Громыхнул, потрепетал немного и замер.

Вместо того чтобы покинуть опасную зону, мы оба почему-то рефлекторно посмотрели вверх: я с нездоровым интересом, Витька — с определенной озабоченностью. И сверху на нас, что характерно, тоже посмотрели: блондинистый парень со смутно знакомой физиономией.

— Здесь еще много мусора, — улыбаясь, сообщил он, обращаясь вовсе не ко мне.

Витька понял намек сразу и отвалил. Вместе с «поршем». А я снова задрал голову.

— Никаких проблем? — спросили сверху.

— Никаких.

— Вот и отлично.

Он выпрямился, исчезая из виду, но потом снова перегнулся через ограждение:

— Помощь нужна?

Он про тележку, что ли?

— Сам справлюсь.

— Сам так сам.

Опять исчез. Ну да, разговор окончен. И логически, и физически. Так какого черта я все еще пялюсь в небо над карнизом?

Чем дешевле покупной сервис, тем больше пашешь сам: черта лысого копии были разложены по порядку. Но хоть деньги сэкономил, и то ладно. Деньги у меня теперь наперечет, каждая. Деньга. А вот времени — вагон, раз уж сам Фаня благодушно разрешил «не торопиться». Правда, дурака валять все равно не стоит. Днем больше, днем меньше — а полечу я скоро из этого дома далеко-далеко.

Кстати, о доме. Энтузиазм хоть и умирает на глазах, а вечерний обход никто не отменял. Тем более скоро господа-хозяева изволят собраться в родных пенатах после трудов, праведных и не очень. Понятно, что напоследок пытаться угодить — затея глупая и бездарная, но себя надо уважать. Хоть изредка.

М-да, не парк у нас теперь, а то ли передовая времен Первой мировой, то ли египетская пустыня в преддверии пирамидного бума. Странное дело: вроде и бригада у Шамшата аховая в смысле трудолюбия и скорости работы, а изгадить ухитрились… Не то что больше необходимого, а просто — всё. На газон без слез смотреть уже невозможно. На кусты лучше вообще не смотреть. И конечно, погоды у нас стоят самые подходящие для бетонирования, да? Сколько эта пакость будет застывать? Я в любом случае уже не увижу результат инновационной деятельности Пургена. Впрочем, и слава богу!

А вот тут уже не до славословий. Мать-перемать…

Роскошный ковер на лестнице. Был. Настоящий бархат, отреставрированный. Даже оригинальный цвет удалось вернуть, в точный тон к стенной росписи. А зачем, спрашивается, если теперь по глубокому багрянцу пролегает тропа каменного гостя? Вернее, бетонного.

И конечно, все уже засохло. Насмерть. Наверное, полчаса назад произведение искусства еще можно было спасти, вот только спасатели местные — такие отзывчивые люди…

— Зульфият Мамедовна!

— Курлы-мурлы?

— Вашим заботам поручена входная зона, правильно?

— Мурлы-курлы.

— Вы там давно последний раз были?

Глазки хлопают, пальцы бегают. По экрану телефона. И так каждый день, с утра до вечера. Если бы я столько времени проводил онлайн, давно бы по миру пошел. Тариф у них, что ли, какой-то свой особый, безлимитно-беспроцентный?

— Зульфият Мамедовна, нужно быть немного внимательнее.

Закивала, часто-часто. И смотрит понятливо, и с виду — сама исполнительность, а стоит мне зайти за угол, снова приткнется к вазе и начнет курлыкать с кем-то о своем, о девичьем.

С одной стороны, неплохо было бы знать, что означает весь этот птичий базар, с другой… когда Шамшатовы воробьи чирикают, лучше о сути происходящего не задумываться.

— Зульфият Мамедовна!

— Курлы-мурлы?

Ведро-тряпка-швабра, марш! Вот как надо руководить персоналом. И поймет ведь все, особенно то, что скрывается за словами. Потому что не было у нее бабушки, любящей повторять лозунг про почетность любого труда.

— Когда закончите переговоры, пройдитесь, пожалуйста, по коридору.

— Мурлы-курлы, мурлы-курлы!

Что ж с ковром-то делать? Уничтожать последствия катастрофы, пока следы Командора не стали достоянием широкой общественности. Пока закатаю к перилам, потом спущу вниз, в подсобку. Тяжелый, сцука… Позвать кого, что ли? Который у нас час?

Хрена их дозовешься, работничков. Вечерний отмаз в разгаре. То есть намаз. Война войной, обед обедом, как и положено.

Нет, я не против. Хоть Иисус, хоть Аллах, хоть Будда — верьте на здоровье. И традиции соблюдайте, кто ж вам мешает? Но почему всякий раз, когда требуется быстрое и немедленное реагирование на внештатную ситуацию, рядом вечно никого не оказы…

Цок-цок-цок. Дыша духами и туманами.

— Доброго вечера, Анжела Афанасьевна!