Елена Минькина - Хозяин шара Страница 50

Нюрка впала в ступор. «Неужели Сусанна умом тронулась? Наверное, мой Гришенька так влияет, в каждом мужике сын мерещится. Но разве я могу осуждать ее? Если бы мой Гришенька пропал, я бы этого не пережила!» Ей вдруг стало жалко Сусанну. Она ведь любила эту дуру старую, правда, по-своему. Нюрка присела рядом, обняла ее за плечи и завыла, причитая по-бабьи:

— О-о-ой, Сусанночка, ой как плохо тебе, ой как я тебя понимаааю…

Сусанна резко перестала плакать, оттолкнула Нюрку.

— Ты чаго орешь? Чай, ня твой Гришка помярает, а мой Сенячка.

— Сусанночка, что с тобой? Неужели опять умом тронулась? Что я без тебя делать буду-у-у, если тебя в психушку затолкаю-ю-ют?! Как мы с Гришенькой кормиться станем?! На кого оставлять его буду?!

— Ты, Нюрка, сама мозгой тронулась. Видяшь знак у яго под лопаткою? Поцалуй Ангела назавается. Многа таких видала? Толька у Думновах он и есть. Мене про энтот знак ишо гадалка Заира гаварила, што по яму толька я сыначку и узнаю. Мой энто сын, Нюрка. Мой! Толька помярает он. Сама судьба мене яго прислала, но мы с табою злыдни, дяте у Вальки отняли, вот и у мене таперя сына отымают второй раз, за грехи мои тяжкаи-и-и. Ох, божанька, есля ты есть, то прошу-у-у, не забярай яго от маня, кравинушку мов-о-о. Ежели жавой будят, про саночка Валюшки все расскажу…

Нюрка вскочила, забегала по горнице.

— Дура, дура, дура ты, Сусанна. В тюрьме сидеть будешь, не отмажешься. Твое признание ничего не стоит, срок не больно скостят. Посадят на всю катушку! Спасать его надо! Чует мое сердце, к тебе он шел, но его подстрелил кто-то. — Нюрка остановилась и прислушалась. — Слышь, Сусанна, он говорит что-то, но не по-нашему. Слышишь, зовет кого-то? Бенну все повторяет. Кто такой Бенну?

— Ой, девка, права была Заира. Он пряшел к мене, пряшел из другого мира, не по-нашему он балакает.

— Слушай, точно он иностранцем стал, — Нюрка сделала страшные глаза. — Вот Заира и сказала, что он из другого мира.

— Ой, Нюрка, што ж мы, дуры, стоим-та! Давай натярать яго, нада тямпаратуру сбить, а то помрет.

Они принялись натирать его самогонкой. Парень вдруг затих и задышал ровно и спокойно. Он больше не метался.

Сусанна приникла к его лбу губами:

— Нюр, божанька услыхал мене. Уснул он, тямпаратура спала. — Старуха, опьяненная радостью, ползала вокруг сына на коленях. — Саночак мой! Саночак мой са мной! Божанька вярнул мене яго! Скоко лет ждала я табя, и Бог вярнул мене яго таким красамцем! Значат, не помяр ты! Как я люблю табя! Таперь мене усе равно, што у других матярей есть дети, таперь мене до энтого нет дела. Пусть таперь увесь мир глянет, што у маня есть. Вот мой саночек, увесь мой. Вот яго ручка, гляди ко, как выросла! А шейка што за прелясть! А волосики! Точно знаю, што у няго ужо и нявеста есть, таакая жа прекрасная, как он сам! Усе годы я плакала.

Сусанна нашептывала сыну сотни безумных фраз. Она гладила его по волосам, целовала руки, лоб. Восхищалась каждой черточкой лица, выискивая сходство с собой в молодости. И находя что-то похожее, приходила в неописуемый восторг.

Нюрка всерьез опасалась за рассудок Сусанны.

— Сусанночка, иди поспи, я подежурю.

— Што ты, што ты, — в ужасе вскричала старуха, — иди спи сама, я тут с им посяжу, все равно не усну таперь. А ты мать кормяшая, табе спать нада. Корми Гришку, да айда у койку. Бог даст, саночак мой оклямаятся. Мы таперя уедям отсюдова. Мы будям счасливы! Смотри, Нюрка, одет сын богато, знать дяньгу имеят. Зажавем таперь, слава богу!

— Ты, Сусанна, сегодня столько раз бога вспомнила, сколько за всю свою жизнь не вспоминала.

— Ой, и не говари, девка. Повярнешься тут к яму, когда такое творится. Первай раз у моей жизти Бог на маня посмотрел, — Сусанна быстро перекрестилась.

В доме воцарилось долгое молчание. Уже засыпая, Нюрка пробормотала:

— Разбуди меня часа через два, тебе тоже поспать надо.

Сусанна только махнула рукой.

Глава 20

Человек шел по пустыне. Не помнил кто он, как попал сюда. Его мысли тянулись будто кисель, нестерпимо жгло солнце. Пустыня казалась мертвой, но человек знал, что это не так.

Бурная жизнь начинается поздно вечером. Человек не помнил ничего про себя, не понимал, что с ним произошло, но он знал все о человечестве. Выражение детского изумления не покидало его. Голова гудела, как котел. Скоро наступит ночь, он мог и ночью идти. Он твердо знал, что от этого зависит его жизнь, а может, и еще чья-то… Дойдя до очередной горки из песка, он начал окапываться, и уже через минуту провалился в тяжелый сон.

Очнулся ночью, пустыня тоже очнулась. Она наполнилась странными звуками, очень знакомыми человеку. Он сто раз их слышал, а значит, уже был здесь. Мысли были быстрыми, какие-то воспоминания хотели пробиться сквозь небытие. Лицо молодой красивой женщины с лучистыми синими глазами то и дело возникало перед ним. Человек чувствовал, что он в беде. Что это за женщина? Он знал, что она очень важна для него. Когда появлялось это видение, становилось трудно дышать, так сильно начинало биться его сердце. Затем опять проваливался в небытие.

И вдруг эта женщина стала реальной: подошла к нему вплотную, дотронулась до лба, сняла остатки тяжести с его головы.

Он открыл глаза, и с удивлением огляделся. Рядом с ним на полу, прижавшись к нему, лежала безобразная старуха. Человек в ужасе отпрянул от нее, больно ударившись затылком о стену, и тут же память вернулась.

— О, Амон, меня зовут Сенах! Я видел во сне Бенну! Может, я умер и нахожусь в мрачных полях Иалу?

Лежащая рядом с ним старуха открыла глаза и радостно закричала:

— Оклямался, роднянькай мой, кровинашка моя!

— Неужели я умер? Но разве это случилось в долине смерти? Верховный жрец рассказывал о ней по-другому. Значит, врал?

А старуха уже вопила во все горло:

— Нюрка, гляди-ка, не понямает он мене! Иди сюды, помогни. Можат, ты чаво по-англицки знаяшь?

Нюрка сползла с кровати, накинула на плечи старенький платок Сусанны и подошла.

— Ты что, Сусанна, забыла? У меня три класса образования, я по-английски только «йес» знаю и то потому, что работа у меня такая.

Сенах не понимал, о чем говорят девушка и старуха. Он с недоумением смотрел на них. Наконец до него дошло, что он не умер, а находится в компании смазливой девчонки и сумасшедшей старухи, которая почему-то постоянно дергает его за рукав. Он смотрел на них, силясь оценить, что происходит.

— Где я?

Старуха от неожиданности отпрянула от него и завопила:

— Ой, матушкы святы! По-русски умеет балакать! Нюрка, слыхала?! Кровинашка моя родная! Ой, помру щас от счастия, ой дяржи мяня, Нюрка, дяржи!