Алекс Орлов - Золотой воин Страница 50

Казалось, масса огромных молоканов должна была раздавить горстку просочившихся смельчаков, однако разбросанные камни и напиравшие сзади боевые товарищи заставляли передовых орков падать, в то время как легкие и проворные пехотинцы действовали успешнее, ухитряясь наносить удары и вовремя смотреть под ноги. Они были вооружены короткими мечами и большими надежными щитами, которыми отбивали удары тесаков, и тут же контратаковали, всякий раз нанося оркам ранения.

Питер покосился на Корнелия – тот вытащил из ножен меч, но в дело пока не вступал, дожидаясь задачи по силам. Питер тоже достал свой меч и судорожно вздохнул. Его била нервная дрожь, ладони вспотели. В пролом протиснулись еще несколько пехотинцев, и двум из них удалось заскочить на лестницу.

Бой завязался на стене, и оркам пришлось прекратить швырять камни, но стоило им подняться в полный рост, как их стали расстреливать из-за арпашей.

Это была коварная и безупречная тактика – двое пехотинцев начали теснить огромных молоканов, пользуясь узостью фронта на стене и поддержкой своих стрелков.

Теперь уже в крепости было не менее двух десятков пехотинцев, которые пытались разорвать фронт, но дальше пятачка с рассыпанными камнями орки их не пропускали, методично ухая по щитам тесаками так, что от них летели щепа и склепки.

Внезапно что-то переменилось, Питер понял это по быстрому движению Корнелия – тот поспешил к переднему краю, а через пролом уже вваливались первые манукары.

Теперь Питер сумел по достоинству оценить их внешний вид и стать. Они были на голову ниже орков, однако выглядели куда опаснее со своими длинными мечами, зачерненной броней и узкими прорезями смотровых щелей. Их налокотники были снабжены острыми отточенными крюками – прихватами, о которых рассказывал Корнелий, такие же прихваты, только побольше, были пристегнуты к сшитым из бычьей шкуры, проклепанным железом башмакам.

Глядя на длинные мечи манукаров, Питер подумал, что в плотной схватке с орками они будут неудобны, однако он и не предполагал, каково мастерство этих воинов. Едва сойдясь с орками, первый императорский гвардеец перехватил свой меч посередине второй рукой и, словной косой, одним ударом снес головы двум молоканам. Тем временем второй нанес разящий удар сверху еще одному орку и ударом ноги сорвал прихватом панцирь с другого.

Манукары работали, словно мельницы, без опасения хватаясь за свой клинок кольчужными рукавицами и при случае вырывая из рук молоканов их тесаки. Своими мечами они владели великолепно, пользуясь ими, как пикой, алебардой и даже дубинкой, когда вдруг наносили удар тяжелым шишаком у основания рукояти.

В пролом полезли новые пехотинцы, уже без массивных щитов, они не спешили помогать манукарам, которые справлялись и без них, а разбегались во всех направлениях, разгоняя лучников, опрокидывая воду для раненых и рубя каждого, кто попадался навстречу. Это было частью тактики атаковавших, позволявшей расстроить тылы противника и его общую войсковую организацию.

Питер бросился наперехват одного из таких вредителей. Тот увидел преследователя и принял вызов, первым атаковав щуплого парнишку в новеньких кожаных доспехах.

Короткий меч дополнялся дагой в левой руке противника, но Питер решил не отступать и навязал плотный бой, не размыкая клинков. Пехотинец не был готов к такому темпу и стал пятиться, не заметив подскочившего орка. Взмах тесака – и Питер побежал искать другого противника, но вокруг царила такая свалка, что приходилось уворачиваться даже от своих. Многие орки в горячке боя ранили друг друга, в то время как манукары деловито продолжали свою жатву, расширяя занятый пятачок и ступая по трупам поверженных молоканов.

Наконец за мечущимися фигурами Питер увидел Корнелия. Он вел бой сразу с тремя манукарами, однако в этом случае их манера значительно отличалась от шквальной атаки против молоканов. Императорские гвардейцы поочередно делали быстрые выпады, стараясь издали поразить защитника. Их осторожность была понятна: неподалеку лежали двое их товарищей, в пылу боя не распознавших в очередном противнике защитника.

Пехотинцев и манукаров в крепости становилось все больше, они уже не только держали все расширявшийся круг на площади, но и бегали по крепостной стене, сбрасывая орков и освобождая место для своих стрелков. Стоило тем забраться на стену, и падение города было бы ускорено, ведь они смогли бы выбивать цели на выбор.

Питер стал пробираться к Корнелию, ему показалось, что учителю нужна поддержка, однако, когда он оказался в нескольких шагах, Корнелий стремительным ударом распорол кирасу одного из манукаров и успел крикнуть:

– Не лезь сюда, лучше придержи стрелков, чтобы они на стену не вышли!

Место упавшего манукара тут же занял новый, и они продолжили свою опасную игру, а Питер огляделся: из бреши уже выбирались лучники с полными колчанами стрел. Пробиться к ним через строй махавших мечами манукаров было невозможно, и Питер помчался к другой лестнице – она находилась всего в пятидесяти ярдах.

Однако солдаты императора действовали безупречно, лестницу уже караулил пехотинец.

– Убью! – закричал Питер, замахиваясь мечом. Пехотинец чуть подался назад, готовясь отбить сильный удар, но Питер быстро ударил его ногой в наколенник, потом мечом вышиб его меч и добавил ногой по левой руке, чтобы выбить кинжал, но солдат вовремя подался в сторону, оставшись при кинжале и пропустив Питера.

Понимая, что опаздывает, тот стремительно взбежал по лестнице и помчался в сторону пролома.

Заметив несущегося по стене чужака, стрелки снаружи крепости оживились, защелкали тетивами, разряжая луки и арбалеты, но взять нужное опережение никто не сумел, Питер бежал все быстрее и быстрее.

Он уже представлял себе ужасную картину, когда вражеские лучники станут выцеливать Корнелия. Учитель в этом городе был единственным, за кого Питер готов был рисковать жизнью.

Первые лучники уже выбегали на стену, на ходу вкладывая стрелы в луки, еще немного – и начнется хладнокровное истребление, но Питер несся, как ветер, и был уже в нескольких шагах. Еще мгновение, и он, как ураган, врезался в скопление лучников, работая мечом, кинжалом, ногами и локтями. Раненые с криками падали со стены, скатывались по лестнице, увлекая за собой тех, кто поднимался, а Питер продолжал наступать сверху, не давая противнику опомниться, ведь, получив передышку, они могли достать его метким выстрелом.

Но стрелкам было не до этого, те, кто уцелел, выбегали через брешь наружу, а им на смену тотчас прибыли двое манукаров, которые сразу двинулись к лестнице.

Питер окинул взглядом поле битвы – манукары уверенно одолевали орков. Сумев по стене выйти на одну из улиц, они рассекали массу молоканов с двух сторон.