Вадим Друзь - Сателлит Его Высочества Страница 50

Когда ростовщик с супругой миновали карету, и уже нечего было рассматривать, кроме их спин, Макс сочувственно произнёс:

— Да, вашему подчиненному не позавидуешь: нагрузили его по полной…

Штейн отлип от шторок, откинулся на спинку дивана и в тон ему произнёс:

— Ничего, наградные всё окупят.

— Ч-шш, граф, — Грей приложил к губам палец, — о наградных пока ни слова…

И снова потянулось ожидание. Граф внешне безмятежно развалился на диване и только барабанящие по подлокотнику пальцы выдавали его напряжение. А Грей перебирал в памяти узоры плетения заклинаний, которые как кокон опутывали прошедшего мимо резидента, и его никак не покидало ощущение залетевшего в ботинок камешка — маленького, но надоедливого. Что-то там было не так, тоже незначительное, но зудящее, а понимание — что же именно? — постоянно от него ускользало…

«Ну да ладно, по ходу дела разберёмся», — и Максим, по примеру графа тоже расслаблено откинулся на мягкую подушку дивана.

Через полчаса снова стукнули по ободу.

— Он на подходе, — продублировал Штейн.

— Работаем, — как эхо отозвался Грей и, распахнув дверку, покинул карету.

Он сразу заметил в полуквартале от себя неспешно идущую по безлюдной улице фигуру ростовщика. Максим, делая вид, что разыскивает нужный ему дом, с совершенно нейтральным выражением лица двинулся навстречу.

В магическом зрении резидент напоминал без всякой меры опутанную разноцветными гирляндами рождественскую ёлку. Из плотного светящегося клубка выбивалась только одна нить: она поднималась вверх над головой ростовщика и по пологой дуге уходила в сторону его дома.

«Вот она — связь, с неё и надо начинать. Только прежде хотелось бы разобраться, что же в этой иллюминации не так… — Грей одну за другой прослеживал нити заклинаний, особо уделяя внимание местам, где они переплетались слишком уж густо, и, наконец, был вознаграждён за свою недоверчивость, — Ага, вот он, „камушек“: в случае обрыва связи с домом объект должен стать невидимкой. Ну что же, это дела не меняет — сам он далеко не сразу осознает, что стал невидимым, а я-то его буду видеть как на ладони … Всё — пора».

Они были уже метрах в двадцати друг от друга, когда Макс, сформировав собственное энергетическое «щупальце», сначала завязал им петлю на связующей нити, а после, разорвав эту петлю, «вживил» один из свободных концов назад в нить, в её уходящую к дому часть. «Жаль, что такое же нельзя проделать и со вторым концом, не смогу ведь потом порвать точно по узлу, условия не те. Ну да ладно, невидимость не самое опасное, главное, пока он еще ничего не понял, успеть его коснуться …» — с этой мыслью Максим разорвал нить между петлей и резидентом и, всё так же глядя поверх его головы, немного ускорил шаг.

Последствия обрыва связи не замедлили себя проявить: в магическом зрении ростовщик окантовался переливающимся ореолом, а значит, перестал быть видимым для простых смертных. Грей уже был в десяти шагах от резидента, когда сзади резко стукнула дверца кареты, и над улицей раздался резкий командный рык:

— Все ко мне! Кто видел, куда делся этот чертов ростовщик?!! Быстро обыскать всё в округе!

Хлопнуло несколько дверей в соседних домах, и донёсся топот десятка сапог.

«Тьфу ты — будь ты неладен…» — Максим замер на месте, видя животный испуг на лице резидента и понимая, что уже не успеет дотянуться рукой до него самого: сейчас точно должен был сработать «самоликвидатор», скорее всего, это заклинание настроено не просто на панику, а на мысль вроде «Это провал!».

Грею оставалось только одно, и медлить было нельзя: он накрыл ростовщика мощнейшим энергетическим полем из арсенала изолирующих заклинаний — «Гробницей Высших», и тут сработал «Последний поклон» — самоликвидатор.

Топот ног и крики стихли как по мановению дирижерской палочки. И было от чего застыть в оцепенении: посреди улицы вдруг снова материализовалась фигура только что исчезнувшего ростовщика, но теперь это была только повторяющая его форму оболочка, а внутри неё яростно и совершенно бесшумно бушевали языки ярчайшего пламени, перемежаясь с густо-черными, закрученными в спирали, полосами дыма. Всё это длилось не более десятка секунд, и так же беззвучно завершилось, и вот теперь на мостовой перед оцепеневшими жандармами застыл в испуганной позе не резидент, а угольно черный истукан — всё, что осталось от объекта многомесячной оперативной разработки…

Тишина длилась недолго. Позади Максима торопливо прозвенели о мостовую шпоры графа, и за своим плечом он услышал его взволнованно-раздраженный голос:

— Барон, ну зачем же его надо было сжигать? Ведь теперь все надежды на продолжение разработки — псу под хвост!..

— Хм… Маленькое уточнение, господин Штейн, — Грей развернулся и, чуть подавшись корпусом в сторону графа, перешел почти на шепот, — сжег его не я. По большому счету, его сожгли вы, — Штейн невольно отшатнулся. Макс взял его за лацкан форменного сюртука и снова подступил ближе, — Да, граф, именно ваше несвоевременное появление в поле зрения привело к самоликвидации объекта вашей разработки! И у меня сейчас просто нет приличных слов, чтобы выразить вам всё, что я по этому поводу думаю!..

Максим отпустил лацкан и, глубоко вдохнув, медленно стравил воздух сквозь крепко сжатые зубы. Лишь чуть успокоившись, он, всё так же, не повышая голоса, продолжил:

— Господин граф, я что — попросил вашего вмешательства? Или подал вам знак, который можно было истолковать подобным образом? Я же не вмешивался в ваши оперативные мероприятия, так зачем же вам надо было влезать в мои?..

— Барон, но он же вдруг исчез!..

— Это для вас он исчез, а для меня он оставался видимым каждое мгновение, и я продолжал работать… Но когда он услышал ваши крики и увидел вылетающих из всех щелей жандармов, он, извините, не мог не догадаться, что всё это — по его душу, и что это — провал! А именно эта мысль и была ключевой для срабатывания самоликвидации…

«Гебист», до этого глядевший на Грея исподлобья, отвёл глаза. Похоже, до него стала доходить вся неприглядность ситуации.

— Ладно, — окончательно взяв себя в руки, уже нормальным тоном продолжил Грей, — имеем то, что имеем. Попробуем и из этого извлечь максимально возможную пользу. — Он кивнул в сторону черного истукана. — Надо не мешкая погрузить то, что осталось, на какой-нибудь транспорт и доставить на ближайшую вашу точку. Если хотите более-менее успешного продолжения операции — поторопитесь. До ближайшего времени выхода на связь мне необходимо проделать еще чертову уйму работы. У вас есть возможность найти поблизости какую-нибудь повозку, или нам придётся втискивать «это» в карету?