Александра Верёвкина - Темные души Страница 50

— Но ты не чувствуешь мою любовь, — не преминула укорить его девушка.

— Вероятно, я сам еще не научился различать все твои чувства, — согласился Дамон.

— Тогда я предлагаю немного попрактиковаться, — весело рассмеялась Елена, потянув вампира на себя и снимая с него куртку. — Заодно сумеешь разобраться: где любовь, где страсть, где нежность. И почему ты упорно ходишь в рубашках? С ними столько проблем…

Девушка раздосадовано вздохнула, пытаясь справиться с мелкими пуговицами.

— Если бы эта практика мне помогала! — картинно огорчился юноша. — Когда ты такая, я с трудом могу вспомнить свое имя, а о том, что я вампир — вообще категорически забываю.

Елена засмеялась еще громче:

— А раньше сказать было нельзя? Я ведь лежу, боюсь — а вдруг укусишь…

Дамон обнажил ряд ровных белых зубов и стянул с девушки одеяло.

— Да, твоя манера одеваться больше нам подходит, — восхищенно оглядывая обнаженное тело девушки, подметил вампир.

Мэтт распахнул дверь и первый раз в жизни потерял дар речи. Перед ним стояла невысокая девушка с копной вьющихся рыжих волос и улыбкой, которая слепила почище палящего солнца.

— Привет! — тоненьким, почти детским, голоском поприветствовала она друга.

— Бонни! — как-то по девчачьи вскрикнул парень, и с силой прижал девушку к себе. — Я так рад тебя видеть!

— Мэтт, — глухо протянула она, пытаясь сделать вдох, — Твоя радость меня душит.

Он резко разжал объятия, натянув на лицо виноватое выражение.

— А Мередит где? — дрожащим от возбуждения голосом, спросил он.

Бесконечное счастье буквально переполняло его душу. Парень так соскучился по своим друзьям, но больше всего именно по этой рыжеволосой ведьмочке.

— Мередит не со мной, — расстроено ответила Бонни. — Вернулся Аларих и они вместе уехали из Феллс-Черча. Так что я осталась одна и просто не выдержала. Парочку бабушкиных советов на практике — и я тут, — чуть смущенно улыбнувшись, закончила девушка.

— А где Елена? И Дамон? — спросила она, оглядывая комнату.

— Они прилипли друг к другу и загремели в психушку, — отрапортовал Мэтт, не сводя с девушки восхищенного взгляда.

Она непонимающе посмотрела на парня и переспросила:

— Прилипли? С Еленой что-то случилось? При чем тут больница?

— Не заморачивайся. Они скоро нагрянут, потом и разберешься, — утешил ее парень и потянулся к телефону, чтобы заказать еды. У него вдруг проснулся зверский аппетит, который он приписал к внезапному приезду Бонни.

— Ладно, — все еще теряясь в догадках, прошептала девушка. — Но с ними все в порядке?

— Ага, — кивнул ей Мэтт. — Ума лишились и радуются. Когда их заберут в поднадзорную палату, мы сможем вместе навещать этих немощных. Заодно, я получу возможность потрогать мягкие стены руками.

Парень весело рассмеялся над собственным остроумием, чем еще больше напугал девушку. Ей показалось, что это его стоит навещать, но она не осмелилась произнести это вслух.

— Спасибо, — он закончил разговор с портье, положил трубку и, жестом предлагая девушке располагаться на диване, уселся в кресло.

— О Стефане есть новости? — тут же задала следующий вопрос Бонни.

— Он сбежал, и теперь мы не знаем, где его искать. Дамон чего-то задумал, но с ним трудно поговорить начистоту. Скользкий, как рыба, — начал он вводить ее в курс дела. — Мудрит опять. Билеты в Италию купил, лыжами запасся — и ни слова из него не вытянешь. В общем, давай я начну по порядку!

Девушка с радостью поддержала его предложение. Несвязный стиль речи — его конек, поэтому приходилось по нескольку раз переспрашивать одно и то же.

Ей пару раз не удалось сдержать вскрика по ходу повествования парня. Он сознательно опустил все, что касается отношений Елены и Дамона, чтобы чуть позже с удовольствием полюбоваться на ее вытянувшееся лицо, рассказывая лишь факты и добавляя рассказу эмоциональности емкими словечками и довольно пошлыми шуточками.

Обстоятельное разъяснение событий прошедших дней заняли почти всю ночь и большую часть утра, поэтому Бонни сама не заметила, как заснула, сидя прямо на диване.

Дамон ласково погладил девушку по волосам и ответил на ее мысленный вопрос:

— Должны, Елена.

— Жаль, — полным несчастья голосом протянула она. — Я не хочу никуда отсюда уходить.

— Я знаю, моя принцесса. Мне не больше твоего хочется возвращаться, — с тяжелым сердцем подтвердил вампир. — Но мы должны найти братца.

Сердце Елены екнуло на последних словах. Ей вдруг стало так плохо, как никогда прежде. Она практически забыла Стефана, без остатка растворившись в его брате. Именно эта мысль причиняла столько боли, что девушка старательно отогнала ее на самый задний план. Она не хотела огорчать Дамона, не хотела снова заставлять его страдать. Но он без труда догадался о смене ее настроений.

— Не кори себя, — тихо попросил он. — Как бы мне ни было больно, я смогу со всем справиться, если ты будешь счастлива. Возможно, я даже когда-нибудь смогу принять твой выбор.

Елена в ужасе посмотрела ему в глаза и удивилась, увидев там то, чего никогда раньше не замечала: понимание, желание сделать ее самой счастливой, пусть даже и путем, который он не хотел признавать. Никакой агрессии, лишь смиренное принятие будущего.

— То есть ты тоже отказываешься бороться? — ее задели его слова. Она не привыкла видеть Дамона таким, и ей стало не по себе.

— Нет, — он отрицательно покачал головой и еще крепче прижал к себе. — Я не говорил, что сдаюсь. Просто сейчас я решил для себя — все будет так, как захочешь ты. Мне неприятно чувствовать твою боль, осознавать, что я продолжаю делать тебя несчастной, когда дал себе обещание никогда больше не причинять тебе страданий.

— Прекрати! — она яростно зажала ему рот рукой и уверенно сказала, — Не надо самобичеваний. Ты опять во всем неправ. Да, мне больно, но это делаю я, а не ты. Я никогда в жизни не была так счастлива. Мне хорошо с тобой каждую минуту, секунду, каждое мгновение. И я знаю, кого выберет мое сердце. Ты тоже это знаешь, Дамон. И давай закроем эту тему на сегодня. Я ведь уже просила тебя забыть обо всех, кроме нас двоих. Или ты хочешь испробовать силу моего гнева на себе?

Вампир рассмеялся над ее словами, но почувствовал невероятное облегчение. Все было так странно — такое чувство, что он окончательно потерялся в ярко освещенном палящим солнцем лесу, который на самом деле был его бесконечной любовью к этой девушке — чистой, светлой, бескорыстной и всепоглощающей. Его пугали перемены в собственной душе, и одновременно он был безумно счастлив. Она принадлежит ему, он живет в ее сердце, и между ними появилось что-то, что навсегда связало их судьбы вместе. "Сложно, все слишком сложно" — он не мог найти в себе объяснения происходящему. Вопросы лишь порождали вопросы, старательно стирая ответы.