Карен Миллер - Утраченная невинность Страница 50

— Прекрасно, — произнес Эшер и шагнул к выходу из склепа. — Значит, завтра. Надеюсь, ничто тебе не помешает. Иначе Дарран сживет меня со свету.

Бледный и угрюмый, Гар последовал за Эшером. Возле гроба отца он остановился, наклонился и поцеловал холодный мраморный лоб.

— Прости, отец. Я скоро вернусь и сделаю все как надо. Обещаю.

— Конечно, сделаешь, — согласился Эшер, поджидающий его в дверном проеме. — Все это случилось только потому, что ты устал.

— Да, конечно, — произнес Гар, не отрывая глаз от лица Борна. — Думаю, ты прав.

Что-то в его голосе насторожило Эшера. Он шагнул назад в склеп.

— Гар…

— Со мной все прекрасно. Я просто…

— Гар, не надо. Магия — это тебе не прыщик, который может запросто вскочить, а ты можешь от него так же просто избавиться. Даже мне это известно. Если ты начнешь думать о том, что…

— О чем?

— О том, что… что… — Он не решался высказаться вслух. Пока слова не произнесены, они не влияют на судьбу.

Гар скривил губы:

— О том, что моя магическая сила, похоже, идет на убыль?

Проклятие…

— Не говори ерунды. Как магия может пойти на убыль? Это же магия. Ты ведь историк, Гар. Разве известны случаи, когда магия доранцев истощалась? Испарялась? Улетучивалась?

Гар медленно покачал головой.

— Нет, не известны. Однако никогда еще она не приходила к доранцу такого возраста, как я. То есть очень поздно.

— Ты теперь не просто изучаешь историю, ты ее творишь, — сказал Эшер. Ему очень хотелось, чтобы Гар стряхнул страх и сомнения и поверил в свои силы. — Ты просто устал, Гар. Этим все объясняется. Во имя Барлы, не забивай себе голову чепухой. У нас и так полно забот.

Гар вздохнул:

— Ты прав. Прости.

— Ладно, не извиняйся. Пойдем отсюда. Надо и делами заниматься.

Гар с облегчением улыбнулся:

— Какой ты грубый…

Эшер ухмыльнулся и подмигнул.

— Я не грубый. Просто таким родился.

— Это точно, — согласился Гар. — И я благодарен Барле за тебя.

Глава двенадцатая

Доставив Гара целым и невредимым в его апартаменты и счастливо избежав встречи с Дарраном и Уиллером, Эшер с головой окунулся в еще один день, до предела наполненный делами, документами, заседаниями и встречами. Власть, принятие решений… Он привыкал к ним, но медленно. С Дафной виделся только на бегу. Она улыбалась ему, и на душе светлело и прибавлялось сил. Он посвятил ее в опасную тайну, но не жалел об этом. Она стала ближе — вот главное, и ради этого ничего не жаль.

Наконец, день прошел. Эшер поужинал в «Гусе», стойко перенося восторги и дружеские подначки по поводу его предстоящего появления в Палате Правосудия. Парни Мэтта пообещали наложить навоза в его башмаки — «на удачу». Но за всеми шутками и остротами чувствовалась искренняя гордость за него. И даже благоговейный страх. Эшер был одним из них, его считали своим парнем, и все же он стал другим. Не лучше. Просто… он был особенным.

Поняв их чувства и мысли, Эшер едва не расхохотался. Сказали бы вы это моим братьям. До встречи с Гаром оставалось несколько часов, и он развлекался, играя в дротики с Мэттом и парнями Пеллена. Эшер очень надеялся, что в таверну заглянет Дафна, но она так и не появилась. Перед самым закрытием заведения он выплатил проигранные деньги, пожелал всем доброй ночи и со всеми предосторожностями двинулся к Погодной Палате.

Гар явился минут на десять позже — свежий, отдохнувший, уверенный в себе.

— Как прошел день? Ничего не случилось такого, о чем мне следует знать? — поинтересовался он, вызвав щелчком пальцев плавающий огонек.

— Ничего, с чем я не мог бы справиться.

— Дарран рассказал мне о Глоспоттле, — сообщил Гар с легкой усмешкой. — Не тревожься. Я поддержу тебя в Палате Правосудия.

Эшер кивнул.

— Большое спасибо. Что у нас на сегодня?

— Дождь над Равнинами. Снегопад в Глубоких лощинах. И реке Тей пора замерзнуть.

Так. Значит, долгая и трудная ночь. Чудесно. Мысленно вздохнув, Эшер уселся в кресло, сотворенное специально для его удобства, и приготовился к представлению.

Собирая все силы для нелегкой работы, Гар поднял левую руку. Закрыл глаза, прошептал короткую молитву и начертал в воздухе первый знак. Контур магического символа слабо засветился. Эшер встревожился.

— Гар… Это не тот знак.

Казалось, взгляд Гара способен испепелить камень.

— Тот.

— Ты только что начертал третий знак для правой руки. А не первый для левой, как надо.

— Я сделал то, что следует.

Эшер вздохнул.

— Я не в первый раз вижу, как ты вызываешь дождь, и заучил магическую формулу наизусть, словно школьник. Знак был не тот. И ты не пошел против движения солнца.

— Эшер!

Он откинулся на спинку кресла.

— Прекрасно. Ты король.

Гар начал снова, на этот раз двигаясь против часовой стрелки. Он рассек рукой неправильный символ, рассеяв его энергию, и начертал нужный знак.

— Толнек.

Эшер поморщился. Лукнек, Гар должен был сначала сказать Лукнек.

— Гар…

— Замолчи!

Эшер прикусил язык.

Тяжело дыша, Гар поднял правую руку и начертал не второй, а пятый символ. Вместо того чтобы вспыхнуть ярким огнем, он повисел недолго в воздухе, призрачно мерцая, потом рассеялся. Гар невнятно выругался и со второй попытки начертал правильный знак.

Чувствуя нарастающую тревогу, Эшер наблюдал, как Гар продирается сквозь магическую формулу вызывания дождя. Он все делал неправильно. Воздух Палаты уже должен был вибрировать от магии, но оставался неподвижным. Вместо того чтобы легко и изящно рисовать знаки на воздушном полотне, Гар хватал и рвал его скрюченными пальцами. Привычная отточенность движений исчезла, а вместе с ней не стало и четкости символов. Заклинание погоды свелось к сочетанию нелепых, бессмысленных жестов с неразборчивым лепетом, в котором с трудом угадывались отдельные слова заклинания. Гар как будто исполнял пародию на самого себя.

Наконец, Эшер не выдержал. Поднявшись из кресла, он шагнул к Гару, чтобы прекратить это безобразие.

— Остановись, Гар, остановись, прошу тебя.

— Нет! — выкрикнул Гар и оттолкнул его.

Эшер снова преградил ему дорогу.

— Ты недостаточно отдохнул. Оставь. Дождь подождет.

— Он не может ждать. Без заклинания погоды Стена рухнет.

— За одну ночь?

Гар провел по лицу дрожащей ладонью.

— Ты должен мне помочь.

— Что?

— Слова здесь! — сказал Гар, стуча по лбу кулаком. — И знаки. Но я не вижу их… они не даются…