Gamma - Цели и средства Страница 51

— Идемте, – разрешила Макгонагалл. – Идемте, а не бежимте!

— Диадема Равенкло – один из хоркруксов? – уточнил Эван, когда они поднимались по лестнице.

Невилл кивнул.

— Может, Волдеморт еще что‑то там запрятал – уже не узнаешь. Гарри говорил, была у него манера собирать сувениры. Еще в детстве прятал памятные вещички, знаете, всякие детские сокровища – губную гармошку…

Эван остановился резко посреди лестничного пролета.

— Детские сокровища! Ну конечно же… Я дурак, директор, я должен был догадаться! Идемте же, идемте, ее просто не может не быть!

На седьмом этаже он бросился к глухой стене, оставив Невилла и Макгонагалл позади. Серая каменная кладка, с которой был тщательно стерты следы пожара. Эван распластался на ней, будто пытался найти щелку среди камней и заглянуть внутрь. Когда он обернулся, на губах его сияла торжествующая улыбка.

— Есть! – крикнул он и закашлялся. – Идите сюда. Директор Макгонагалл, вы должны почувствовать. Вот здесь, слышите – пахнет гарью. И здесь. А здесь – нет. Вот отсюда, от середины, она отрастает потихоньку.

Он погладил стену и отшагнул.

— Нам нужно попасть в то место, где Джек Лэнни хранит свою коллекцию. Приступайте, Невилл. Откройте ее.

Ну что ж… Невилл сосредоточился на том, что сказал Эван. Где Джек Лэнни хранит свою коллекцию. Три раза туда–обратно.

Посреди стены беззвучно нарисовалась низкая дверка.

Они не вместились в комнату втроем, она была не больше кладовой для метел и почти вся занята сундуком и низким пуфиком. Сидя на пуфике, как раз удобно было открывать сундук, и Эван сделал именно это – втиснулся в комнатушку и открыл сундук.

Стереоскоп с подвижными картинками. Стеклянные шарики, цветные и прозрачные, в проволочной оплетке и с фигурками внутри. Маленькая метла «Ураган» – взлетела, едва поднялась крышка сундука, и выделывала фигуры высшего пилотажа перед лицом Смита. Жестяная коробка для завтраков с Мартином Миггсом. Стопка комиксов про него же и еще каких‑то незнакомых, неподвижных. И еще целая куча всего – цветного, блестящего, игрушечного.

— Ну вот и наш клад, – проговорил Смит, запихивая метлу под стопку комиксов.

Макгонагалл растерянно поправила очки.

— Это что же? Он вот это отбирал у младших?

— Выигрывал, – поправил Смит и выудил из сундука кусачую чашку. – Как мне хотелось такую на первом курсе, я вам словами передать не могу! Но сначала до «Зонко» не добраться, потом карманных денег нет, а потом, на пятом–шестом курсе, такую ерунду покупать неловко. Лэнни ведь на пятом, да? Наверное, ни «Умники Уизли», ни даже «Скривеншафт» не работали, когда он учился на первом?

— «Умники» открылись в девяносто девятом, зимой, – кивнула Макгонагалл, – а «Скривеншафт» пустовал до две тысячи первого.

— На войне не до игрушек, – вздохнул Смит. – И после войны тоже. А потом и денег жаль, и друзья на смех поднимут… Что ж, Невилл, похоже, вам пора отправлять патронуса к профессору Эббот. Пусть ведет сюда нашего победителя боггартов.

Он бросил чашку в сундук.

— Можем считать, что предотвратили появление еще одного Темного лорда.

Что‑то царапало Невилла, что‑то крутилось в мыслях, когда он выпускал патронуса и наговаривал послание для Ханны, и потом, когда они ждали Ханну и Лэнни и Макгонагалл слушала мальчишку. И лишь когда они уже шли к директорскому кабинету, Ханна, Макгонагалл и Лэнни впереди, он со Смитом позади, Невилл вспомнил – только упиванцы называли Волдеморта Темным лордом.

Еще одну странность он понял только в кабинете: что‑то Эван говорил о «Зонко», и это что‑то совершенно не срасталось с датами. Если, конечно, он учился не в Хогвартсе.

Неужели Гарри прав, и Эван Смит, отличный преподаватель и хороший человек, – бывший упиванец? И что делать теперь – поднимать тревогу? Но он проработал уже почти семестр и за все это время не сделал ничего подозрительного. А если в итоге выяснится, что филиал «Зонко» торчит у Дурмштранга с незапамятных времен, а Темным лордом Волдеморта в Дурмштранге называли все – с легкой руки директора? Тогда получится, что они с Гарри зазря обидят Смита, и он, чего доброго, оставит работу. Сработает проклятье профессора Снейпа…

Невилл решил до поры до времени молчать. В конце концов, Эван живет в школе и за ним можно присматривать. И случись что, прояви он себя – Невилл будет рядом, чтоб его остановить.

— И чем все закончилось?

— Я думаю, Эван расскажет лучше всех, чем все закончилось.

Эван поворачивается к маленькой седой волшебнице и проговаривает что‑то совершенно непроизносимое…

Андромеда не была в Хогвартсе пять лет, а в кабинете директора – и вовсе лет сорок, с тех пор как на третьем курсе объяснялась по поводу безобразной выходки Беллы. Все поменялось – и все знакомо. Те же портреты, высокие книжные полки. Директор Дамблдор сидит с чайной чашкой в руке и тоже жадно слушает застольный разговор. Директора Снейпа не видно. Зеленое кресло с высокой спинкой в его картине пустует, и это единственная вызывающе пустая рама на стене. В остальных – директора мирно спят, их давно утомила незнакомая речь и шумное чаепитие.

Андромеду пригласила Минерва Макгонагалл, и она сначала сомневалась, стоит ли ей идти, все‑таки официальный обед у директора школы.

— Какой там официальный обед, – махнула рукой Минерва. – Так, замятый скандал и личные связи. Андромеда, я прошу тебя, приди, а то что же это за прием – я, Эван и гостья. Будем сидеть и таращиться друг на друга.

Согласившись и придя, Андромеда едва не дала задний ход: за столом в кабинете директора сидели не только Эван с гостьей из Румынии, но и все деканы. Шанса тихо улизнуть Минерва ей не оставила – втащила в кабинет, представила гостье как свою добрую подругу и маму очаровательной Тонкс, да, той самой милой девочки. Гостья – седая дамочка, невысокая, но крепкая – оказалась директором Карпатского драконьего заповедника.

И они пили чай с песочными тритончиками, Минерва рассказывала, Эван быстро переводил и время от времени прихлебывал чай, куда щедро добавил зелья из своей неразлучной фляжки.

Мадам директор прибыла из Румынии не для развлечения, а по делу – в заповедник определили Джека Лэнни, виновника той неприятной истории в Хаффлпаффе, о которой подробно и возмущенно рассказывала Дора. По итогам честной работы и безупречного поведения у него появятся шансы сдать экзамены и получить дурмштранговский диплом. Перевод в румынский пансионат, пусть и у черта на куличках, – все лучше, чем позорное исключение из Хогвартса и громкое разбирательство. Дело было решенное и согласованное с опекунами, так что миссис Тодорова прибыла уже забрать мальчика и теперь слушала подробности истории, не отраженные в переписке, пока Лэнни собирал вещи под присмотром старосты и сопровождающего Тодоровой.