Ольга Николаева - Я иду искать Страница 51

— Он мёртв, Вадим. Можешь о нём больше не думать.

— Мёртв?

— Да. Это из-за него ты мучился всё это время?

Вадим опустил голову.

— Скажите, а… Антон? Ему ничего не было?

Некоторое время Сергей внимательно смотрел, как медленно поднимается вверх и растворяется дым от его сигареты, потом наконец ответил:

— Он проходил свидетелем.

— Он меня спас.

— Да, я знаю. Но давай сначала вернёмся в тот вечер, пять лет назад. Если ты не против. О чём вы говорили с Антоном? Я имею в виду — в самом начале, когда встретились с ним в разрушенном доме.

— Я не помню точно. Я хотел вызвать ему «скорую», а он отказался. Сказал, что его рана неопасна… всё крутилось вокруг этого.

— Он сказал что-нибудь о себе?

— Нет… я не помню. Кажется, нет.

— Просил о чём-нибудь?

— Нет… То есть, да. Я отдал ему свои очки.

— Очки?

— Да. У меня были тёмные очки, он их попросил.

Сергей откинулся на спинку стула и рассмеялся.

— Ну конечно! Очень трогательный юноша. Вадим, эти очки — они, случайно, не зеркальные были?

— Нет… обычные.

— Стёкла большие и не слишком выгнутые? В них можно было смотреться?

— Да… — Вадим вспомнил, как Антон и правда смотрел на своё отражение в стёклах очков. — А что?

— Ничего, Вадим. Просто один важный психологический момент.

— Я не понимаю.

Сергей тяжело вздохнул, снова внимательно глядя на дым сигареты.

— Антон подействовал на тебя… не лучшим образом. Это такое особое состояние, когда один человек может передать другому свои мысли. Ладно, позволь спросить тебя ещё кое о чём.

Вадим вопросительно на него посмотрел.

— Когда тебя сбила машина, Антон был рядом?

— Вы и это знаете…

— Вадим, я же предупредил, что многое о тебе знаю. Ладно, самое важное я выяснил, теперь нам с Максимом надо посовещаться. Посоветоваться насчёт методов лечения. Только я должен сказать тебе ещё кое-что… — Сергей на какое-то время задумался, потом заговорил и при этом создавалось впечатление, что он тщательно подбирает слова, от чего Вадиму почему-то вновь стало неуютно. Но, пока Сергей говорил, это чувство постепенно перерастало в реальную тревогу. — Понимаешь, ситуация, в которую ты попал, имеет не только… психологический аспект. А ещё и, можно сказать, криминальный. Тебя никто ни в чём не обвиняет, на этот счёт ты можешь быть спокоен, но ты… как бы это сказать… оказался не в том месте и не в то время.

— То есть, я видел что-то?

— Да.

— Но я же не знаю, о чём речь!

— Кое-кто может думать иначе. И заинтересоваться тобой.

— И что мне делать?

— Пока ничего. Просто будь осторожен. Не выходи лишний раз на улицу, дома ты будешь в безопасности. И… не отвечай на телефонные звонки. Я имею в виду — не говори с незнакомыми людьми, просто вешай трубку. Хорошо?

— Да… не буду.

— Хорошо бы тебе установить со мной связь.

— Через меня! — Максим сказал это так поспешно, что оба едва не вздрогнули, оглянувшись на него. — В случае чего-нибудь странного сразу звони мне. — Максим подошёл к Вадиму и протянул ему картонный прямоугольник с телефоном. — В любом случае звони. Понял?

Вадим неуверенно кивнул. Он чувствовал себя совершенно растерянным. Сергей взглянул на него и улыбнулся.

— Ладно, хватит на сегодня. Иди домой.

— И… что будет?

— Ничего, — Сергей пожал плечами. — Я же сказал, мы посоветуемся с Максимом по поводу методов лечения. И… всего остального. Не волнуйся. Просто будь осторожен.

— Мне правда идти домой?

— Да.

— Сколько я вам должен?

— Что? — Кажется, Сергей сначала не понял вопроса, но потом рассмеялся. — Ты про деньги? Нисколько. Мне не нужны деньги.

— И поэтому вы возите пассажиров по цене маршрутки?

— Ну надо же, что вспомнил! — Сергей снова рассмеялся.

— Почему?

— Ой, Вадим, лучше не спрашивай, честное слово! Добрался тогда до дому и благодари судьбу. — Он поднялся. — Всё, приём окончен.

Сергей быстро вышел из кабинета, не давая Вадиму времени сообразить, о чём он хочет спросить в первую очередь. Вопросы в его голове устроили чехарду, никак не желая складываться в хоть сколько-нибудь упорядоченную картину. Он посмотрел на Максима, но тот поднялся вслед за Сергеем.

— Вадим, я понимаю, что многое тебе показалось странным, но нам с Сергеем правда нужно поговорить. — Он поймал взгляд Вадима и улыбнулся. — Сергей иногда странно себя ведёт и говорит странные вещи, но в своей области он безупречен.

И Максим вышел из кабинета, оставив Вадима в одиночестве.

Сергей стоял у окна, задумчиво глядя на клонившееся к крышам домов солнце.

— Ты мог бы меня предупредить.

— Макс, я же не ясновидящий. Откуда я знал, кого ты мне подсунешь? Он ухитрился дважды уйти от меня. Дважды!

— Мне это не нравится. Говорят, бог любит троицу.

— Макс, я не бог. Успокойся, его нельзя убивать. Он попал в такую сеть, которую ни в коем случае нельзя рвать.

— Объясни, я не понимаю.

— Да я сам не понимаю. Во всяком случае, настолько, чтобы объяснить. Но я не верю в случайности. Этот парень — как пущенная стрела. Только я не понимаю, кем она пущена и в кого нацелена.

— Всё-таки попробуй объяснить.

— Когда Вадима сбила машина… понимаешь, Макс, она сбила его насмерть. Никакая медицина, никакие приборы, стимуляторы и что там ещё, ничто бы не вернуло его к жизни. С того света его вытащил Антон, он был там, был рядом. И он был его проводником… вывел его обратно.

— Всё-таки я не понимаю. Почему он это сделал?

— Всё просто, Макс. Вадим исполнил его последнюю волю. И заимел себе ангела-хранителя.

— Я не понимаю, — повторил Максим.

— Тёмные очки, Макс. Стёкла, в которые можно смотреться. Антон понимал, что никогда больше не увидит себя живым, что скоро забудет собственное лицо. Самым сильным его желанием тогда было — увидеть себя и попытаться запомнить таким, каким был при жизни.

— Ты хочешь сказать, что отражение…

— Какое-то время остаётся прежним. Тело ведь не сразу разлагается.

— Господи… Антон… — Лицо Максима стало беспомощным.

— Последняя воля — страшная вещь. Она как ошейник для собаки. Потому Антон и бросился за мальчиком за последнюю черту. Обменялся с ним кровью и использовал эту связь, чтобы вывести его. А плохо то, что они… как бы это сказать…спустились слишком глубоко и вытянули оттуда за собой нечто. И я, хоть убей, не могу понять — что именно. И почему оно теперь гоняется за тобой, а не за ним.

Оба замолчали, глядя на отливающие золотом близкого заката облака.