Анатолий Радов - Язычник: Там ещё есть надежда [СИ] Страница 51

— Какие-такие недочёты? — взгляд головы стал заинтересованнее. — Эт ты расскажи, мил-человек, поделись мудростью.

— Ну, вот хотя бы речка перед весью.

— Ты о Серебрянке молвишь?

— Да мне ж почём знать, как вы её зовёте. Так вот, чего бы этот берег, который к веси притулен, не поднять землицей на пару саженей мерных[*]?

— Хм, как мыслю мою читаешь. То ж самое я вчера Будимиру толковал. А сёдьни в вечеру и мужикам растолковать думал, абы до зимы, пока землица не схватилась морозцем, те две сажени накидать. То верно ты, паря, приметил, верно, — закивал Кузьма Прокопыч. — А в Рогожинском-то как, добрее нашего укреплено? — он вдруг уставился на Вечеслава, давая понять, что обращается именно к нему.

Упс, вздрогнуло где-то в районе желудка, и Вечеслав быстро откусив от ножки, которую всего пару секунд назад протянул ему ведьмак, принялся усердно жевать, указывая при этом голове пальцем на свой рот. Мол, занят, не могу сказать, как там в Рогожинском.

— Рогожинское не на мысе стоит, у них такой речки перед весью нету, — спокойно проговорил ведьмак, делая вид, что не заметил, у кого спрашивал голова. — Зато они ров глубокий сварганили прямо под частоколом, и вышло от верхушки до дна почти три косых сажени[*]. И вот теперь попробуй, возьми нахрапом.

— Эт да, — с неким разочарованием переводя взгляд с одного гостя на другого, проговорил Кузьма Прокопыч. — Так-то ж дело наживное. Вот с хлебом кончим, чуть в Муромах расторгуемся излишками, да за стены примемся. Я тут, правда, по-инакому, нежели в Рогожинском, удумал. Ну, для зачина скажу — рва у нас вырыть не выйдет, речка не даст. Потому вот вам замысел мой, — голова снова принялся наполнять кружки. — Скрепить один тын с другим брёвенками, да промеж них землицу накидать. А уже поверх ещё два тына выставить, поближе друг к дружке. Как?

— Тоже хорошо, — согласился ведьмак. — Но так сколько сделать можно, ну раз, ну два. А вот если берег речки всего разок приподнять, то получится, из воды на такую высь выбираться уже тяжко будет, если вообще выберутся.

— Так для того мост нужно сделать, абы поднимался, — понимающе кивнул голова. — А мост такой мы всё никак не удосужимся поставить. То жатва, то обмолот. Людота, да вы ж щас у него были, — голова обвёл гостей взглядом, — Обещал какую-то мудреную подъёмную выходку из цепей справить. Говорит, камень громадный с тына бросаешь, и мост сам вверх в один миг подымается. Мечом хвастался?

— Хвастался, а как же, — улыбнулся ведьмак. — Работа без подобия. Я таких клинков ещё не встречал.

— А родич-то твой, как мыслит? Много ж мечей повидал в своей жизни, у Олега Светславича в гриднях ходя. А правду люди говорят, что князь с моста свалился?

Кузьма Прокопыч снова уставился на Вечеслава. Как назло, тот только что проглотил разжёванное мясо и отмазаться набитым ртом возможности не было. Вопрос поставил в тупик. Не помнил он из школьной программы ни про какие мосты и падения. А кроме школьной программы, откуда ж ещё взяться всей этой истории.

— И как же ж оно случилось-то эдакое? — Кузьма Прокопыч, не удержавшись, слегка подался вперёд, с интересом уставившись на Вечеслава.

Хм, не известно нихрена, а промолчать всё равно хуже будет. Махнув внутренне рукой, и ругнувшись, Вечеслав выпалил скороговоркой:

— Да как-как. После дождя доски мокрые были, вот и поскользнулся.

Закончив фразу, Вечеслав снова впился в мягкое печённое мясо, бросив косой взгляд на ведьмака. Того словно столбняк хватанул. Значит, судя по нему, ляпнул он охренительную глупость.

Выход из этой ситуации был один. Он снова перевёл взгляд на недоумённое лицо Кузьмы Прокопыча, и проговорил набитым ртом:

— Пофутил я. Футка это такая.

— А чего ж мы тут рассиживаемся? — спохватился вдруг ведьмак, пытаясь замять казус. — Люди там почитай уже седьмым потом умылись, а мы тут в тенях квасок хмельной попиваем. Нам всё равно ж сёдьни, да завтра делать нечего, подсобить можем.

— А? Да, — Кузьма Прокопыч кивнул с немного отрешённым взглядом, видимо всё ещё переваривая сказанное Вечеславом. — Шутка. Хех, — он вдруг улыбнулся. — Да и то поди верно.

— Так чего голова, показывай, где у вас гумно[*].

— Так вон там, — Кузьма Прокопыч махнул рукой вперёд себя, — К закату по мыску. Мы в том месте городище ставить удумали со временем, а пока два гумна с овинами у нас там. А твоему родичу гоже ли будет на гумне руки мозолить?

— А чего ж не гоже? — пожал плечами ведьмак. — Ратную службу он теперь решил оставить. У нас в Ладоге воевода из поморских варягов, христианской греческой веры человек, так под его рукой служить многие наши вои отказались. Вот и родич мой служить не станет.

— А в Новгороде чего? — спросил голова. — Там-то поди нема такой напасти?

— Да что ли служба краем стала? — улыбнулся ведьмак. — Ты б знал Кузьма Прокопыч, какие в нашем роду мастера по кедровым кадям. Будешь гостить в Ладоге, спроси, тебе любой укажет, где нас сыскать. Вот и Вечеслав бондарем решил стать, родовое наше ремесло до самого донышка постичь.

— И-то дело, — с уважением кивнул голова, поднимаясь из-за стола. — Знатный бондарь завсегда имовито сидит. Да как и любой другой, у кого руки из правильных мест растут.

Кузьма Прокопыч выйдя из под холстины, вскинул взгляд в небо. Там, курлыча и присвистывая, кружилась стайка птиц, которые время от времени застывали на месте, распуская против ветерка красивые, оранжевого цвета крылья.

— Ишь, щуры своих деток летать учат. Видать осень скоро пожалует. Ну, так чего, идём, али передумали?

17

— Скоро все старые хаты на избы сменим, — говорил голова, широко вышагивая впереди.

Вечеслав с ведьмаком поспешали следом, слушая воодушевлённые речи Кузьмы Прокопыча по поводу будущего Рязанской веси. И судя по словам головы, будущее должно было быть радужным.

— У вас ильменских все поди в таких живут? — спросил Кузьма Прокопыч, и не дожидаясь ответа, продолжил. — Вот я сам из вятичей, отцы и деды мои всё по старинке жили. А я как в весь эту пришёл, гляжу, а тут у Елизара избы высоченные стоят. Не избы, а хоромы, ей-богу. Он сам из радимичей, но на меже с кривичами сидел, там и перенял мастерство хоромы такие ставить. Упросил я его помочь мне, и сел не по-дедовски, а по-новому. А таперича меня и калачом обратно в старые «низёхи» не заманишь. Вот новые лядины в будущем лете засеем, да за построй возьмёмся всем миром. Борти тоже удвоим. Шибко хорошо воск берут в Муромах, абы потом в Царьграде сбывать. Идут муромские Волгой через булгар, там волочатся на Дон, и дале уже в Сурожское море. Самим бы нам так же, да не дают муромские мимо них проходу, пакости грозят утворить. А так бы, понастроили лодей, да в путь.