Ник Перумов - Эльфийский клинок Страница 52

К тому времени Фолко сдружился с хозяином «Рога Арахорна», очень ценившим своего маленького помощника, и, выждав, когда у трактирщика было особенно хорошее настроение (после подсчета дневной выручки), хоббит как бы невзначай спросил, не знает ли почтенный хозяин, где бы можно было подешевле найти скромное жилище для троих.

— Фолко, ты что это, что? — тотчас же испугался хозяин. — Неужто уходить надумал?.. Аль я обидел тебя чем? Тогда прости великодушно! Или тебя эти шерстоухи в «Звезду Арвен» сманили?

Выслушав объяснения хоббита, трактирщик на минуту задумался, а потом вдруг звонко хлопнул себя по лбу.

— Послушай!.. А пойдем-ка со мной!.. Он привел хоббита на трактирный двор, где, в стороне от сараев и склада, среди разросшегося боярышника стояло небольшое, слегка покосившееся строение, больше всего напоминавшее чуть покосившийся амбар, только не бревенчатый, а каменный.

— Вот! — с гордостью сказал хозяин. — Чем тебе не жильё? Отличный домик получится, если руки приложить…

Фолко осторожно заглянул внутрь. Рассохшаяся дверь жалобно скрипела, колыхаясь на последней уцелевшей петле, окна были выставлены, пол взломан. Вместо печки — груда камней.

— Руки приложить, конечно, нужно, кто ж говорит, что это дворец, — возник за спиной у хоббита трактирщик. — Зато, если отделаете, я его вам насовсем продам, почти задаром… — и он назвал на самом деле очень низкую цену.

Не долго думая, Фолко помчался к Торину. Видавший виды гном и то удивленно крякнул, взглянув на царивший в домике хаос. Посвистывая, Торин тщательно обшарил все углы, потом молча хлопнул хоббита по плечу и повернулся к хозяину:

— Мы берёмся. За три дня всё сделаем.

Заговорщически подмигнув ничего не понявшему Фолко, Торин скорым шагом отправился куда-то на улицу. Пропадал он недолго, а когда вернулся, вид у него был весьма довольный.

— Потом все вопросы, потом, — отмахивался он от настойчиво пристававшего к нему хоббита. — Ночь пройдёт, утро присоветует, как говаривал старик Гэндальф…

На следующий день, когда Фолко с Малышом заканчивали очередной урок, хоббит увидел, как по их улице идут с десяток гномов, озираясь при этом по сторонам, словно что-то разыскивая.

— Видал? — подошел к хоббиту Торин. — Это одиннадцать братьев Гунгниров, я их вчера удачно встретил. Они нам помогут.

Фолко с сомнением взглянул на затарабанивших в двери трактира братьев: вид они имели весьма помятый, а одного даже поддерживали под руки — он всё время норовил привалиться к чему-нибудь и задремать; едва ему это удавалось, пусть даже на краткий миг, как на улице словно начинали работать кузнечные мехи, старые и дырявые: всхрапывания гнома слышны были во всём доме.

— Ничего, не обращай внимания, — перехватил недоверчивый взгляд хоббита Торин. — Это они сейчас такие, а как за дело примутся — всё как рукой снимет. А тот, кого под руки ведут, — лучший знаток канонов резьбы, которого я когда-либо видел. А каноны, брат хоббит, это такая вещь… — Гном вдруг почесал затылок и умолк, словно вспомнив то, о чём давно хотелось забыть.

Тем временем к ним дружной толпой подвалили все одиннадцать братьев. Судя по всему, они успели славно повеселиться даже в это утро — вокруг них распространялся густой аромат крепкого пива. Вид у многих был осоловело-томный; видно было, что они с большим трудом оторвали себя от стола.

Старший из братьев, немолодой уже гном с полуседой бородой и свежей царапиной на ухе, шумно приветствовал Фолко и Торина.

Торин без лишних слов повёл всю команду к купленному друзьями домику. Братья дружно почесали кто затылок, кто бороду, дружно вымолвили неопределенно-скептическое «да-а-а…», после чего тотчас принялись развязывать свои объёмистые заплечные мешки, где у них оказалось всё необходимое для работы. Фолко с недоумением следил за этими приготовлениями — в Хоббитании таких горе-мастеров уже давно бы прогнали со двора взашей, не позволив тем, кто навеселе, даже взяться за дело. Однако Торин и бровью не повёл.

И действительно, стоило братьям взяться за работу, как весь хмель мигом слетел с них. Исчезли сонный вид и помятость, взгляды, как по волшебству, стали ясными, и работа у них в руках прямо-таки закипела. Только знаток канонов остался сидеть, привалившись спиной к стволу старого боярышника, категорически заявив, что ворочать камни он не собирается, и будет лучше, если он займётся своим прямым делом. Старший из Гунгниров что-то шепнул на ухо двум младшим, те ненадолго куда-то скрылись, и вскоре появились, таща на плечах здоровенную дубовую колоду. Положили её перед заупрямившимся братцем и без лишних слов присоединились к остальным.

— Что он хочет делать? — шёпотом осведомился у Торина ничего не понявший хоббит.

— Как что?! Жилище всякого истинного тангара должно украшать изображение священной бороды Дьюрина. Хар Гунгнирлинг, я же говорил, — лучший резчик бороды в Лунных Горах! Бороду должно изображать строго по канону, каждый волосок и каждый извив в ней давно исчислены и освящены… Это большое искусство! Впрочем, хватит болтать, давай-ка лучше и мы за дело, брат хоббит, негоже нам в стороне стоять!

Позже Фолко не раз признавался себе, что без братьев Гунгниров им никогда бы не удалось привести в порядок свое обиталище. Гномы выбросили из дома весь мусор, выломали из стен растрескавшиеся куски, потом во двор въехал груженный камнем воз, и мастера взялись за камнетесные молотки. Тем временем Хар покрыл слоем коричневой стружки всё вокруг себя, а священная борода Дьюрина приобрела вид длинной распластанной ящерицы с оторванными лапами, как не очень почтительно подумал о ней хоббит.

Прошло три дня непрерывных трудов, лишь изредка прерываемых стуком очередного пивного бочонка, выкатываемого из погреба старательным Торином.

Вскоре жалкую развалюху нельзя было узнать. В углу братья сложили затейливый очаг с искусно выкованной чугунной решёткой, настелили новый пол, вставили рамы и стекла, починили стены, подвели под углы огромные валуны, чтобы больше ничего не заваливалось и не оседало, а на новую, опять же дубовую, дверь торжественно водрузили законченную к тому времени Харом Священную бороду Дьюрина длиной почти в полсажени.

В тот же вечер Торин, Фолко и Малыш молча смотрели на пляшущие язычки огня в камине их нового дома. Хоббитом владело странное чувство — он впервые стал хозяином, полноправным владельцем собственности; это было приятно, но какое-то смутное ощущение, копившееся в душе, подсказывало ему, что владеть этим новым достоянием ему суждено очень и очень недолго…