Александр Гарм - В щупальцах дракона (СИ) Страница 52

Впереди была лестница, спиралью уходившая куда‑то вниз в темноту.

Неожиданно для себя Андрей очнулся. Кто‑то тряс его за плечо. Он вновь был в своём физическом теле. Лейтенант Орсо с извечной недовольной миной навис над ним и рассматривал с едва скрываемым отвращением, словно перед ним было какое‑то насекомое.

— Эр Федоро, простите, что бужу посреди дня. Уверен, вам ужасно нравится роль корабельного кота. Но хозяйка требует вас на палубу.

Андрей поднял голову со столешницы. Выглядело всё так, будто он и впрямь задремал на столе в кают — кампании.

Из всех помещений доступных для него на корабле это было самым просторным, с большими окнами, выходившими на корму. Он любил устраиваться здесь, особенно в часы смены вахты, когда зал практически пустовал.

Следом за офицером он вышел на палубу. Солнце стояло высоко. Как и обещала Феличиана за завтраком, «Элина Мари» к полудню прибыла в Ренеграну.

Что бы ни происходило с его знакомыми в далёких руинах, он едва ли мог им сейчас помочь. Андрей чувствовал огонь злобы на себя, разгоравшийся внутри. Всё происходит одинаково из раза в раз и он ничего не может сделать. Никому не может помочь. Какой прок в этом странном даре, если ты никак не можешь вмешаться? Если бы был способ расширить обзор, посмотреть на мир не только глазами несчастного наёмника.

От невесёлых мыслей о брошенных им посреди схватки новых знакомых отвлёк резкий запах горелого дерева.

Первыми черный дым поднимавшийся из‑за скал, опоясывавших бухту, заметили с боевого марса. Андрей поднялся на ют, стараясь никому не мешать, и поклоном поприветствовал ди Бруне. В свете солнца чад казался легкой дымкой, поднимавшейся по ту сторону скалистой гряды и стелившейся над волнами.

— Что‑то горит? — спросил он.

— Вероятно, Андре, — ответила посол, всматриваясь в даль, — Пожары в это время года не редкость.

Сменив галс и обрасопив реи по ветру, «Элина Мари» подходила к краю скальной стены, увенчанной живописно разрушенной башней. Рядом с ней Андрей увидел врытые в землю изломанные мачты и корабельные реи на которых раскачивались, точно чудовищная гирлянда, повешенные. Андрей насчитал тридцать человек.

— Какое дружелюбное место, — попробовал пошутить он.

Однако, по напряженным лицам на мостике Андрей понял, что и для них это зрелище показалось необычным.

Вскоре «Элина Мари» миновала песчаную косу и начала поворот через фордевинд, готовясь к заходу в бухту. Андрей разглядел камни башни, валявшиеся на

песке у основания скалы. Всё выглядело так, словно откололись они совсем недавно.

Но он позабыл о башне едва ему открылась панорама порта. Перед ним предстал прекрасный некогда город с выбеленными каменными домами, маленькими огороженными двориками и узкими улочками. У самой воды раскинулся огромный порт с многочисленными пакгаузами и широкими причалами. Чуть в стороне от центра над жилыми домами возвышался форт, прикрывавший город с внутренней части бухты.

Но красоту картины, словно чёрные оспины, нарушали многочисленные следы разрушений. Больше всего досталось укреплениям. Вместо кровель башен форта вверх торчали лишь обгорелые их скелеты, а в стенах зияли внушительные проломы. Город выглядел не многим лучше, несколько зданий, выходивших на залив, были полностью разрушены, на остальных были видны отметины от обстрела и пожаров. Надо всем этим висели облака сизого дыма, поднимавшегося из глубины города несколькими витыми столбами.

Судя по всему, пожары давно были потушены, но кое — где всё еще тлели пепелища. Далеко позади, на высоком холме, доминировавшем над городом, возвышался небольшой замок из жёлтого камня с куполообразными закругленными башнями и высокими зубчатыми стенами. Следы ядер также кое — где проступали на его стенах, однако Андрей с такого расстояния не мог точно сказать, были ли они нанесены во время последнего нападения. Казалось, что эти раны на камнях выкрашены в единый с ним желтый цвет. Над главной башней замка реяло огромное бело — синее полотнище, с гарцующим золотым жеребцом в центре.

Однако же, сильнее всего пострадали причалы. Набережная была сплошь разбита и пестрела многочисленными воронками, один из пирсов, глубоко вдававшихся в залив, был полностью разрушен и грудой обломков виднелся сквозь бурлящие волны прибоя. Тут же из моря проступали остовы и мачты полудюжины кораблей, сгоревших и затонувших прямо у причалов. Но порт всё ещё действовал, Андрей насчитал с десяток больших и с полсотни малых кораблей и лодок. Среди пестрого многообразия мачт, рей и спущенных парусов выделялся один большой трехмачтовый корабль. Украшенный резьбой и позолотой, он напоминал дворец. Удивительно, но побоище совершенно его не коснулось. Возможно, он прибыл уже после битвы, подумал Андрей. Впрочем, плавучий дворец не долго занимал его.

На фоне других судов, стоявших у причала, выделялось четыре галеры с хищными контурами.

Низкие и широкие их корпуса были выкрашены в черный цвет, весла убраны, а паруса,

напоминавшие крылья летучей мыши, сложены вдоль бортов.

Они как раз миновали скалу и он, наконец, увидел флагман, стоявший на рейде у самой горловины бухты. В животе у Андрея похолодело, лоб пробило испариной и он почувствовал слабость в коленях.

Корабль был красным точно кровь и в свете дня казался ещё больше, чем ему запомнилось. Андрей узнал его очертания, эти мачты, знамена, хищный бак и

вздымавшийся точно расправленные крылья ют. Это был тот самый корабль, что приговорил к смерти его друзей.

Над всеми пятью себастийскими кораблями развевались четырёхцветные флаги. Красная, желтая, зелёная и фиолетовая полосы веером расходились из левого нижнего угла. У стоявших возле причала галер были видны лишь погонные пушки на баке, у флага же помимо них виднелся ряд орудийных портов вдоль борта. Помимо них на верхней палубе галер Андрей заметил несколько фальконетов.

Он не сомневался, что все разрушения, нанесенные городу, были причинены с помощью этих орудий.

— Себастийцы, — проговорил Андрей.

— Союз Медвежьих Островов, — поправил лейтенант Гасто.

На мостик выскочил взмыленный Орсо. Лейтенант на ходу застегивал ремни на кирасе.

— Капитан, рекомендую не швартоваться у причала, а встать на якорь в бухте, носом к

морю, — сходу выпалил он.

— Согласен, — сказал Гасто.

— Убрать паруса, — скомандовал ди Торрильяни и на палубе эхом повторили его команду.

Палуба затряслась от топота множества ног. Капитан обернулся и посмотрел на посла.