Евгений Константинов - Факультет рыболовной магии Страница 52

Тубуз вспомнил, что не так давно видел этого человека в таверне «Две веселые русалки», только тогда он был закутан в плащ, а теперь…

Зрелище было омерзительнейшее. Гоблины и без того вызывали у Тубуза, так же, как и у всего лекпинского народа, отвращение, а тут еще какие-то немыслимые танцы при свете луны и бликов костров, да к тому же под дирижирование очень нелицеприятной личности. Но все это было еще ничего по сравнению с тем, что предстояло вскоре увидеть Тубузу.

На поляну выбежали четыре таких же, как и остальные, голых и разукрашенных гоблина, держащих в руках два шеста, между которых из веток терновника был сплетен пятиугольный щит, и к этому щиту был примотан за четыре лапы кот Шермилло, голова которого безжизненно болталась из стороны в сторону.

Тубуз в ужасе вскрикнул и тут же зажал рот руками. К счастью, никто из гоблинов не обратил на это внимания, хотя лекпину показалось, что человек в черных очках все же повернул голову в его сторону. Тубуз так и застыл, стоя на четвереньках и наблюдая за разворачивающимся действом.

Гоблины воткнули шесты в землю рядом с человеком, и только когда они выравнивали их, чтобы щит оказался строго в вертикальном положении, Тубуз по неестественному виду кошачьей морды догадался, что это не настоящий Шермилло, а всего лишь чучело. У него отлегло от сердца, но ненадолго. Он мало общался с адъютантом профессора Женуа фон дер Пропста и за время этого общения успел получить от котяры лишь пару затрещин да выслушать несколько замечаний по поводу нарушений дисциплины. Другими словами, испытывать нежные чувства к Шермилло у него не было никаких оснований. Но! Это был кот, которого очень любил один из лучших профессоров факультета, а это дорогого стоило. Поэтому, когда один из гоблинов походя плюнул в чучело, Тубуз воспринял это так, словно плюнули лично в него. А гоблины меж тем продолжали свой странный танец, больше похожий на какой-то обряд. Они разбились на группы и принялись кружить вокруг костров, держа кончики магических спиннингов над пламенем. Кончики раскалялись все сильнее, а гоблины двигались все быстрее, и уже казалось, что над кострами зависли вертящиеся малиновые кольца. Внезапно, как по команде, гоблины остановились и вскинули спиннинги вверх. Малиновые кольца, про должая вращаться, тоже поднялись над кострами и синхронно поплыли к центру поляны, туда, где стоял человек, продолжавший держать в руках два скрещенных спиннинга. Кольца словно магнитом притягивались к кончикам этих спиннингов, таких же малиновых, как и они. Одно за другим кольца влились в них, все больше раскаляя, и, когда влилось последнее кольцо, все костры на поляне разом погасли. Лишь два малиновых шарика, словно глаза невиданного зверя, таращились из темноты. Через несколько мгновений эти глаза вспыхнули и, превратившись в две молнии, ударили в распятое чучело кота. Оно вспыхнуло ярким пламенем, вновь осветив все вокруг, а поляна взорвалась дикими радостными воплями.

Тубуз вдруг почти физически ощутил, что на него смотрят, и тут же встретился взглядом с человеком, стоявшим напротив горящего чучела и скрестившим руки на груди. Теперь человек был без очков, и Тубуз разглядел под его левым глазом большую, словно набухшая капля, бородавку.

«Он не может меня видеть, я же стою в темноте!» – успел подумать Тубуз, прежде чем человек показал рукой в его сторону и что-то крикнул гоблинам.

Завопив пуще прежнего, размахивая руками и подпрыгивая, те бросились в сторону лекпина. Если бы не звериный лаз за спиной, Тубуз был бы схвачен почти сразу. Но лаз давал шанс на спасение, а в том, что его ждет такая же участь, как и сгоревшее чучело, если он окажется в руках гоблинов, лекпин не сомневался. Никогда еще он не пятился на карачках с такой скоростью, как сейчас. Заросли терновника сослужили лекпину хорошую службу, ломившиеся через них гоблины заметно отстали, неуклонно увеличивалась дистанция и от тех, кто полз за ним по звериному лазу.

Но вот лаз закончился, и теперь Тубуз бежал по лесу, наскакивая на деревья, спотыкаясь о корни и падая. Отдалившаяся было погоня начала приближаться. То сзади, то справа, то слева раздавалось улюлюканье гоблинов, они гнали его, охватывая широкой дугой. Это становилось похоже на кошмарный сон, вот только проснуться Тубуз не мог. И бежать дальше он уже был не в силах, кое-как передвигал ноги, с ужасом понимая, что через несколько шагов упадет и не поднимется. Внезапно лес расступился, и лекпин оказался на берегу реки.

«Спасен!» – подумал он и тут же рухнул лицом в песок – ноги больше не держали. Но в руках силы еще оставались, и Тубуз пополз вперед, подстегиваемый приближающимися криками гоблинов. Когда до воды оставалось меньше метра, он оглянулся и увидел своих преследователей. Не меньше десятка гоблинов высыпало на освещенный луной берег. Они тоже увидели его и с торжествующими воплями помчались к жертве.

Последний рывок, и Тубуз окунулся в прохладу Ловашни. Может, лучше так и остаться под водой? – подумал он. – Продержаться, сколько возможно, потом выпустить из легких воздух и захлебнуться! Все лучше, чем сгореть заживо! И все же он вынырнул и даже сделал несколько взмахов руками, совсем ненамного отдалившись от берега, на котором столпились гоблины, решавшие, кто из них полезет за ним в воду. И тут случилось то, чего никто не мог ожидать. Из воды с фонтаном брызг взлетел в воздух серебристый рыбодракон и, прежде чем опуститься обратно, из его раскрытой пасти в сторону застывших в изумлении гоблинов исторгся сноп голубого пламени. Каждый из гоблинов мгновенно превратился в живой факел, визжащий и мечущийся по берегу.

На Тубуза хлынула волна отвратительного запаха горелого мяса. Он развернулся и, собрав последние силы, выплыл на середину реки, где перевернулся на спину и отдался на волю течения, которое понесло его к озеру Зуро…

На берег Тубуз выкарабкался там, где Ловашня впадала в озеро, и откуда до лекпинского квартала и улицы Каменка, где он жил по соседству со своим другом Железякой, было рукой подать. Он брел по берегу озера, не веря в спасение. И лишь когда, ощупывая себя, наткнулся на висевший на шее некогда пышный бант, вздохнул с облегчением и даже позволил себе улыбнуться.

Однако улыбка его была бы не такой безмятежный, знай он, что в это самое время один из обгоревших, но уцелевших в пламени рыбодракона гоблинов передает человеку в черных очках галстук с брошью его двоюродного дяди Чассока…

Глава двенадцатая

БЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ В ГОРОДЕ ФАЛЛЕНБЛЕК

Магистр ордена монахов-рыболовов, профессор Женуа фон дер Пропст, проснулся от непрекращающегося мяуканья. Взглянув на светящийся циферблат часов, профессор пошарил рукой по полу, нашел тапок и швырнул его в сторону ширмы, за которой на широком матрасе спал его верный помощник и друг, факультетский кот Шермилло. Мяуканье не прекратилось.