Юрий Нестеренко - Крылья Страница 55

— Эй, на орудиях! — крикнул капитан. — Как только он снова покажется, стрелять! Целить под ватерлинию!

Никакой ватерлинии у дракона, конечно, не было, но, очевидно, этим оборотом обозначался угол, под которым следует направить пушки. Так, чтобы ядра ударили в тело над самой водой или даже уже под водой…

Несколько минут прошло в напряженном ожидании. «Уходи, — мысленно обратилась я к дракону. — Они убьют тебя. Этих аньйо хлебом не корми, дай только убить того, кто не похож на них».

Вновь с шумом отхлынула в стороны вода, выпуская огромный горб — на сей раз гораздо ближе, но не напротив борта, а чуть впереди. Дракон плыл быстрее корабля. Лишь первая пушка могла достать его; бабахнул одиночный выстрел. Сквозь пороховой дым я не видела его результата, однако горб тут же пошел в глубину, а вдоль всего борта над водою взметнулся гигантский хвост! У основания он был толщиной с набатную колокольню, да и по длине ей отнюдь не уступал. Два вертикальных плавника, сверху и снизу, тянулись вдоль него до самого кончика. Мы в ужасе смотрели, как этот хвост навис над нами. Если бы он ударил по кораблю, то, несомненно, разнес бы бриг в щепки. Но хвост вновь ухнул в море с оглушительным плеском; судно швырнуло набок, и на палубу обрушились потоки воды. Я не устояла на ногах, но успела вцепиться в леер; ослепленная, оглушенная, захлебывающаяся, я держалась за него скорее инстинктивно, чем сознательно. Затем вода наконец схлынула; я смогла проморгаться и вытряхнуть воду из ушей. Большинство пассажиров ползали по палубе возле левого борта, куда их отнесло волной; кто-то обнимал мачту. Лишь капитан и его помощники по-прежнему стояли, держась за леер правого борта, хотя с них ручьями текла вода.

Капитан ругнулся и принялся протирать рукавом камзола объектив трубы.

Я поднялась на ноги и взглянула за борт. Справа по курсу в синей воде расплывалось бурое пятно в клочьях розовой пены. Значит, выстрел попал в цель. Но вряд ли одно ядро, тем более попавшее не в голову, могло убить столь крупное существо.

— Аньйо за бортом!

Это крикнул матрос с мачты. Удивительно, как он сам не свалился оттуда… Впрочем, морякам в шторм доводится испытывать и не такое. Пассажиры, еще не оправившиеся от внезапного купания, должно быть, не скоро заметили бы, что одного из них не хватает. Но теперь они торопливо вскакивали на ноги и оборачивались туда, куда показывал вахтенный. Я тоже поспешила к левому борту.

Увы, волной смыло отнюдь не гадкого ремесленника и не кого-то из сочувствующих ему. За кормой бултыхался купец, который во время конфликта первым посоветовал мне вернуться в каюту. Конечно, он тоже смотрел на меня не как на равную, а скорее как на дворовое животное, которое обижают мальчишки, но он, по крайней мере, не желал мне зла. Я оглянулась в поисках каната, который можно было бы ему бросить, но не увидела ничего подходящего; прочие просто стояли и галдели.

— Шлюпку на воду!

Дробной россыпью протопали башмаки, заскрипели тали; через несколько мгновений шлюпка шлепнулась широким брюхом в волну, и шестеро матросов дружно заработали веслами. Вряд ли они могли не думать об опасности, но ни один не пытался нарушить приказ.

Пострадавший, как видно, неплохо умел плавать и уже вовсю греб навстречу спасателям. До него оставалось локтей двадцать, когда вдруг вокруг него поднялось и лопнуло несколько крупных пузырей.

Один из матросов резко затабанил; остальные продолжали грести вперед, и лодку повело в сторону. Купец испуганно вскрикнул и забил по воде руками. Пару секунд спустя голова его ушла под воду словно поплавок. Мгновение спустя он отчаянным усилием снова вынырнул, чтобы затем скрыться уже окончательно. Там, где он только что боролся за жизнь, образовалась небольшая воронка.

Теперь уже все матросы поняли, что происходит, и изо всех сил гребли назад, к кораблю. Воронка росла, и казалось, в следующий миг в нее утянет и шлюпку. Но гребцам, яростно орудовавшим веслами, удалось удержать лодку на месте, а затем вода на месте воронки вновь сомкнулась, из глубины всплыло еще несколько пузырей. Вслед за ними на том же месте расплылось кровавое пятно…

Матросы так спешили, что едва не разбили шлюпку о борт; ее поспешно втащили на корабль. Несостоявшиеся спасатели тяжело дышали и не могли произнести ни слова; кто-то из товарищей поднес им флягу с вином.

— Пассажирам очистить палубу, — мрачно приказал капитан.

— Но, согласно регламенту, — возразил Каайле, — в случае опасности для корабля пассажирам надлежит быть на палубе, дабы успеть вовремя покинуть судно.

— Что будет с покинувшими судно, вы видели, — отрезал капитан.

Каайле не стал настаивать, не говоря уж об остальных, которые, как видно, считали, что каюты защитят их, как раковина — улитку.

Но меня совершенно не прельщала перспектива дрожать от страха в неизвестности; я, как ни банально это звучит, предпочитаю встречать опасность лицом к лицу. Поэтому я решила встать за грот-мачтой, укрываясь от глаз капитана; правда, меня могли видеть другие члены команды, но я понадеялась, что у них хватит своих дел.

Корабль шел, не меняя курса. Я мысленно одобрила решение капитана: чудовище все равно могло догнать нас, куда бы мы ни направились, во всяком случае, при таком ветре, но, начни мы вилять, вернее привлекли бы его любопытство. В последний раз оно было у нас за кормой; но кто знает, откуда оно вынырнет снова? И если опасения капитана оправдаются и оно атакует нас снизу, нас не спасут никакие пушки.

Время тянулось ужасающе медленно. Казалось, после гибели купца прошло уже с полчаса, но, взглянув на тень от мачты, я поняла, что на самом деле намного меньше. И все же, казалось, с течением времени наши шансы на спасение увеличиваются. Может быть, дракон оставил нас в покое? Может быть, несчастного торговца чудовищу оказалось достаточно для того, чтобы утолить голод? Впрочем, вряд ли, учитывая размеры животного…

— Ты что здесь делаешь?

Надо мной нависал боцман. Занимался б ты, боцман, своими матросами…

— Принимаю солнечные ванны, — ответила я, нагло стоя в тени мачты. Он, однако, не оценил моей иронии.

— Давай-давай, дуй отсюда. Не слышала, что капитан велел?

— Я же никому не мешаю, — сопротивлялась я.

— Йорп, что там у тебя? — окликнул капитан.

— Да снова эта девка с крыльями, сударь. Команда и так бурчит из-за того, что она на борту…

— Опять ты?! — Капитан уже шагал ко мне, разгневанный не на шутку. — Я тебе что, нянька?! Сейчас же брысь в каюту, черта тебе за пазуху! Одни проблемы от тебя в этом рейсе!

Но тут громкий всплеск напомнил ему, что у него имеются проблемы и посерьезней. Прямо по курсу из воды вздыбилась голова на гибкой шее длиной с наши мачты! В широкой пасти, усеянной коническими зубами, мог поместиться небольшой крестьянский дом — по крайней мере, сарай точно; сейчас из этой пасти, сверкая на солнце, стекали потоки воды. На фоне головы зубы казались мелкими, хотя, наверное, в каждом из них было не менее полулоктя. Ученые, исследовавшие ту мертвую самку, установили, что еще одни зубы, помельче, у морского дракона в горле и последние, самые мелкие, — в желудке… и мне очень не хотелось проверить это на практике!