Терентий Гравин - Игрок поневоле Страница 56

— Удар! — А мне оставалось надеяться, что громадная туша монстра останется висеть на стене и тотчас не рухнет мне на голову. Привстал максимально в стременах и ударил поверху над собой, насколько достал. Рассек частично кошмарные жвала и часть головы, попутно кусок каменной арки и притормозил коня уже в глубине выходного тоннеля. Глянул на оружие — цело! Оно с таким скрежетом рубило плоть и камень, что я опасался новых зазубрин. Оглянулся — лошадь сияды сдавала назад, но сама баронета показывала открытой ладонью, что всё в порядке.

Через пару секунд сверху рухнула туша жандарма. Причём не просто рухнула, а с жутким визгом, от которого кости вибрировали. Он стал в судорогах кататься в разные стороны. Скорей всего, краб катался и вращался, ничего не соображая от боли, но в какой-то момент оказался далеко от арки, и Даниэлла с Эваном быстро проскочили внутрь, а там, не задерживаясь, наружу. Неожиданно академик прокричал:

— У жандарма невероятная регенерация восстановления, так что надо убраться от стены как можно дальше, пока он встанет на ноги. За черту города он не выйдет, но мало что у него в мозгах заклинит.

Проскакивая мимо, я вызверился на Саньку, который внимательно присматривался к запорному вороту:

— Чего застрял? По коням!

Тот и в самом деле выбежал наружу, но сразу садиться на коня, которого придерживал уже сидящий в седле рыцарь, не стал. Вместо этого снял со спины свой готовый к бою арбалет, коротко прицелился и выстрелил. Болт раздробил и вышиб клин из ворота, и с пугающим шелестом да скрипом вниз рухнула тяжеленная кованая решётка. Мало того, и сами створки ворот стали с ускорением закрываться. А потом и захлопнулись со смачным, гулким грохотом.

Шикарно получился наш уход: ушли и хлопнули дверью.

Глава 23

Непредвиденная погоня

Оглядываться на деяния своих рук и хвалить Пятницу за сообразительность оказалось некогда. Чтобы ринуться дальше, набирая максимальную скорость, нам достаточно было сообщения академика:

— Этот краб, как очухается, может легко и через стену перемахнуть. Лучше скрыться с его глаз подальше.

На максимальной скорости и не поговоришь, и мнениями не обменяешься. Хотя у меня в сознании крепло убеждение, что попытка жандарма нас задержать основывается не столько на доносах главного приказчика «Буже Вайс», сколько на не совсем правовых действиях Эванджелина Брока в последние часы. Вызывали сомнения все эти его сумки, тюки и связки, часть которых он прямо на ходу забросил в повозку. Сомневаюсь, чтобы он своё достояние собирал по тайникам тихо, без шума и пыли.

Да и его ужасная на вид коняка могла стать причиной применения санкций против нашей троицы, оказавшейся в дальнем арьергарде. Сам-то караван не тронули, выпустили без проволочек, значит, причина не в нас. А большинство поводов для этих причин — за плечами некроманта.

Заскочив за первые три плавных поворота меж холмов, я решил сделать остановку. Так сказать, оправиться, осмотреть оружие и в бинокль присмотреться к городским воротам. Всё-таки было интересно, что там после нашего прорыва творится.

Спешился, приподнялся на косогор и стал наблюдать, пока остальные члены команды осматривали подпруги, крепления и укладывали вещи более компактно в повозке. Первый взгляд — вздох облегчения. Дорога чиста, и нас никто не преследует. Более подробный осмотр крепостной стены — лёгкая обеспокоенность: ворота медленно, но уверенно стали открываться. Тоже вроде ничего страшного, они ведь всегда были открыты. А раз нарушители смылись из Ихреза, чего держать створки закрытыми?

Ну и постепенно возле меня скапливались управившиеся с проверкой товарищи по команде. Первым послышался голосок Даниэллы:

— Что там видно? Пушки не выкатывают? Салюты в нашу честь не запускают?

— О, несравненная! — тут же с другой стороны загнусавил бойкий академик. — А что такое пушки и что такое салюты?

Если судить по вопросу, то он явно не игрок. Скорей всего, и в самом деле уроженец этого мира, созданного под Средневековье. Хотя, может, и притворяется. Так что я его попытался подначить:

— А бинокль, значит, тебя не удивляет?

— Так я сразу понял, когда ты ещё из окон канцелярии в него город рассматривал. У нас есть нечто подобное, только для одного глаза, подзорная труба называется.

Наша дама вопросы к ней проигнорировала, продолжая присматриваться к воротам:

— Мне кажется, или они и в самом деле открываются?

— Ага, уже наполовину… — бормотал я, присматриваясь. — Вот и решётку стали поднимать… только не вижу, кто именно ворот крутит… О! Скелеты-толстяки!.. Только не простые, а со шлемами… Но бармицы нет такой длинной, как у канцелярских… и позолоты не видать… Там ещё и другие топчутся… такие же…

— Оружие у них какое? — заволновался некромант.

— Э-э-э… алебарды! Вообще немыслимо огромные!

— Плохо. Это специальный отряд алебардщиков разбудили. А его применять должны только в случае штурма или осады города неприятелем. Но будем надеяться, что за ворота они не пойдут.

Ещё через минуту я сообщил:

— Выходят… встали двумя шеренгами вдоль дороги. Широкий проход оставили… О-о! А это нам уже знакомо! Четыре скелета тянут повозку, полную трупов! А за ними… ну да! Тот самый Поедатель! Вот уж!..

Монстр выглядел из-за своей величины ещё более ужасным, чем тот, которого мы уничтожили возле соляного прииска. Причём в его теле просматривались не только головы лошадей и прочих животных, но и человеческие. Поедатель довольно ходко выкатился наружу, да так и двинулся следом за повозкой в нашем направлении. Отряд алебардщиков, в количестве примерно полусотни особей, пристроился за монстром следом. Но и это ещё не всё! В завершении колонны показался порубленный мною, но восстановившийся краб, а следом за ним — ещё больший, раза в полтора.

— А этот откуда взялся? — Я протянул бинокль Броку. Тот глянул и застонал:

— У-у-у! Самый главный жандарм с крыши канцелярии сполз! Плохи дела! Надо уматывать как можно дальше отсюда.

Естественно, что после такой новости мы ринулись к лошадям, понукая криками, и весь караван двинулся в путь. Удивило то, что наша фейри не стала взлетать, а так и осталась сидеть на повозке, а на мой вопрос, что случилось, призналась:

— Плохо себя чувствую, голова болит, и всё тело, как желе, вздрагивает… Но это у меня пройдёт… Это всё по причине открытых просторов. Давно не была, кровь застоялась.

Пока я успел сообщить своё мнение, высказался степенным голосом Бол:

— Да пусть сидит, нам она совершенно тяжести не прибавляет.