Светлана Фирсова - В погоне за правдой Страница 57

Луч Франца указывал на здание, одна часть которого обрушилась, а вторая смотрела поломанными окнами и разрушенными стенами.

— Похоже на то, — согласилась я.

— Жутко, — обобщил Франц.

Я скосила глаза на его лицо — настороженное, но полное решимости. Глаза поблёскивали, отражая лучи света.

— Лучше помолчать, чтобы не привлечь внимания, — недовольно сказала я, желая его заткнуть.

— Свет всё равно привлечёт внимание, — тоном, почти язвительным, заметил Франц. — Лучше просто признай, что ненавидишь меня и хочешь заставить заткнуться.

— Да. А смысл говорить, если ты и сам понимаешь? — без заминки ответила я.

— Нет, я не понимаю. Не понимаю, почему ты пыталась меня придушить над могилой Герата. Разве я виноват в его смерти? — прямо спросил Франц.

— Хочешь поговорить начистоту? — я прищурилась, напрягая каждую мышцу, чтобы не сорваться на него.

— Да.

— Хорошо… Я считают, что в катастрофе виноват один ты. Если бы ты не затормозил, все бы мы сейчас находились на базе Еаи, а не в этой дыре. И все были бы живы.

Он помолчал.

— Мой план должен был сработать. Ни один корабль-охотник не может ожидать, что его добыча рискнёт затормозить на такой огромной скорости. Они должны были промчаться мимо, даже их радар не успел бы уловить мгновенное изменение.

Я споткнулась на шатких развалинах, не успев секунду раньше осветить себе путь. От неожиданности я не удержала равновесия и упала, больно ударившись о выступ стены. Франц даже не остановился. У меня возникло сильное подозрение, что я ему не по душе также, как он не по душе мне.

— Отлично, пускай так, — я быстро догнала его. — Тогда как ты объяснишь случившееся?

— Я долго думал над возможностями, — не меняя нейтрального тона ответил он. — И решил, что был ещё один корабль.

— Радар показывал только один, — вспомнила я.

— Возможно. Но ты вспомни, каким резким было наше торможение. За это время второй корабль мог запросто нагнать нас. А если он следовал за первым охотничьим на приличном расстоянии, то за время торможения мог оказаться сзади нас как раз на расстоянии удара.

— Интересная теория, — признала я.

— Тебя это бесит, — презрительно бросил Франц.

— Не напоминая лишний раз, — отозвалась я.

— А ты задумалась над тем, что случилось бы, продолжи мы удирать от корабля-охотника? Нас объявили бы преступниками, не пожелавшими останавливаться при погоне с кораблём служб. Если только это действительно были службы… Но а если это был корабль-истребитель, он нас рано или поздно настиг бы. И тогда бы не избежать нам крушения. Так что потери, какими бы отделались, можно считать минимальными…

— Минимальными?! — признаться, часть, где Франц расписывал два возможных пути, показалась мне почти приемлемой. А вот о "минимальных" потерях!

Он замолчал. Через несколько минут я возобновила разговор.

— Хорошо, наверное, ты прав. Но мы могли бы выпутаться…

— Могли бы, — чётко повторил он. — А могли бы пропасть космосе. Расщепить корабль на мелкие кусочки — дело нескольких секунд.

— Ты говоришь как профессионал, — не удержалась уколоть его я.

— Я просто много думал, — холодно ответил Франц.

Я задумалась. Он — сын командующего флотом Кришвы. Точнее, бывшего командующего. Но наверняка многое из дел отца было известно этому юноше. Наверное, ему сейчас очень тяжело. Он не знает, что произошло с его семьёй. Не знает, живы ли они. И, однако, ему хватило сил скитаться вместе с Гератом по планетам долгое время. А это, насколько я знаю Герата, очень сложно.

— Я была не права, — очень тихо сказала я. Даже понадеялась, что он не услышал.

— В чём именно? — спросил он несколькими секундами позже. Холодный тон больно кольнул меня.

— Ты сейчас в тяжёлой ситуации… Попытался спасти наш корабль, но твой план не удался… Знаешь, за всей завесой моей неприязни к этой истории, я совсем забыла, что не одной мне было плохо из-за этого. Тяжелее всего было тебе, и наверное, ты и сейчас недоволен тем, что план провалился. А я… я, вместо того, чтобы помочь тебе выкарабкаться из этой грязи, только глубже и глубже тебя запихивала… Я… а…

Я запнулась, не получив никаких признаков расположенности к продолжению разговора.

— Я не из тех, кто любит извинения, но я тронут, — наконец сказал он. — И ты права. Мне действительно жаль, что мой план не сработал, да ещё и обернулся такими последствиями. Смерть Герата, твоё лёгкое сотрясение мозга и сломанные рёбра, перелом руки у Дилирии и множество синяков у малышей. Но с ранних лет отец учил меня, что нельзя выиграть, не испытав потерь в битве. Их можно лишь сократить до минимума.

Я слегка поёжилась от его слов. Мои сломанные рёбра на секунду отозвались болью. Благо, что робот на нашем корабле обладала полезными навыками медицины и умело залатал нас всех. Кстати говоря, сам Франц ничего себе не сломал, зато распорол руку и сильно ушибся головой.

Шли в молчании, лучи освещали дорогу, идти было сложно. Осколки хрустели под ногами, уцелевшие стены грозили вот-вот обвалиться. Невольно я раздумывала, как правильнее будет совершить прыжок, если махина вдруг начнет рушиться. Но пока что всё обходилось.

Примерно через полчаса нашего молчаливого пути, Франц вдруг упал, как подкошенный. Я инстинктивно пригнулась, опасаясь за него и услышала, как мимо меня просвистело что-то. В шее Франца поблёскивал дротик.

Я проворно обернулась, устанавливая свой фонарь так, чтобы он мог осветить путь. Заметила одну тень и метнула в неё свой тяжёлый бумеранг, ставший моим любимым оружием. Вторая тень прыгнула ко мне, одним ударом сбила с ног. Я упала, покатилась по опасным завалам. Почувствовала, что за мной кто-то последовал. Проворно откатилась в сторону, уворачиваясь от удара огромной ноги. Когда нога опять попыталась ударить меня, подпрыгнула, вцепилась в огромную голень, с размаху прицелилась в возможное лицо и ударило изо всей силы. Гулкий удар, громкий возглас. Тело громилы зашаталось, но он попытался ударить меня громадным кулаком, за что получил мощный удар в живот. Он согнулся пополам, хрипло дыша. Я, не мешкая, опустила последний удар в его голову с колена. Громила упал. Нокаут. Я пощупала его шею. Пульс был, дыхание тоже. Ничего… Поваляется здесь да выживет.

Оглядываться вокруг долго не пришлось. Луч моего фонаря привлёк внимание почти тут же. Опасаясь за жизнь Франца, я бросилась к фонарю. Возле луча столпились фигуры людей в лохмотьях. Один из них уверенно подхватил Франца под мышки, второй схватил за ноги. Вместе они переложили его на носилки.