Алина Илларионова - Оборотни Его Величества Страница 57

Ирэн помнила, что в «Трёх яблонях» за небольшой чугунок гусятины, тушёной с овощами, спутник отдал вполовину меньше. То ли дедок и впрямь был бессеребренником, то ли ощипанной птички только на две порции и хватает. «У Дана спрошу, сколько стоит гусь», — подбодрила себя наследница, украдкой поглядывая по сторонам. Люди, уже не таясь, приникли к окнам, выглядывали из-за дверей. На крыльцо, подпирающее козырёк резными столбиками, вышел темнобородый хозяин под стать крепкой высокой избе, спокойно и уверенно скрестил руки на груди.

— Ты — старший? — дважды наугад спросила Ирэн. Будучи неуверенной в должности мужика, вдобавок, она не знала, как их называют в этой губернии: старшинами, старостами, головами или как-то ещё.

— Ну, я староста, — кивнул тот. — Но, чудится, вы не меня искали, сударыня.

— Не тебя. Того, кто у вас прячется. Я давно выслеживаю остроухого мерзавца и точно знаю, что он здесь… Так что, либо вы оказываете содействие в поимке, либо…

Снежок, кометой вспыхнувший в полёте, даже на учёного скептика произведёт впечатление. Чего уж говорить о смердах! Родственница седобородого хрыча и поросят, взвизгнув, едва успела захлопнуть дверь, как пылающий снаряд растёкся аккурат по центру. И никто не заметил, что фальшивая магичка шепнула ключевую фразу.

— …Либо будете отвечать как пособники государственного преступника, — Ирэн беспечно подбросила оставшийся снежок, не спуская с курка немеющий палец.

Согласно первому правилу рыбной ловли, на каждую рыбу подбирай свою наживку. Враг моего врага — друг, так здесь говорят?

Хрыч тихонько охнул за спиной. Староста облокотился о перильца, глядя на девушку уже с заметным интересом.

— Натворил что? — он даже не пытался отнекиваться.

Второй принцип: подсекай, едва выпадет шанс, не играй с добычей — уйдёт.

— Достаточно для того, чтобы его голову оценили в триста империалов…

— Скока?!! — ахнул дедок. Люди, оживившись, повалили на улицу. Страх перед огнемётчицей исчез как по волшебству. Староста скептически хмыкнул.

Принцип третий: если пойманная рыба сильна, тащи её прочь от воды и глуши, пока не обмякнет, а налюбуешься потом. Так мама учила.

Ирэн повысила голос, чтобы слышали все:

— Три сотни золотом! По распоряжению Его Величества деньги достанутся тем, кто поймает мерзавца или будет способствовать поимке. Десятую часть я выдам сразу, остальное — после доставки эльфа в Ковен и подтверждения его личности.

Девушка врала и понимала, что от вранья наглеет. Она присматривалась к гудящей толпе, надеясь и в этот раз не промахнуться. Замершая в напряжении рука ныла от кончиков пальцев до локтя. Ну, где же этот бесов некромант? Маг должен был почувствовать либр Ирэн и удивиться тому, что коллега, в свою очередь, не замечает его. Почему не нападает? Решил переждать в укрытии? Да существует ли он?!!

Жестом прекратив гомон и подхватив прислонённые к крыльцу вилы, староста вперевалочку спустился. Оказалось, что он на голову выше наследницы.

— А не обманете ли, госпожа маг?

— Зачем мне обманывать? — оскорблённая недоверием, Ирэн выгнула бровь. — Один из вас может телепортироваться со мной для получения вознаграждения.

— Только один?

— Я больше не потяну, а ведь с нами ещё будет остроух. Кстати, здесь собрались все жители?

— Усе, окромя детишек, — кивнул дед. — Как делиться-то будем, ась? По головам али по семьям?

— По семьям! — крикнул кучерявый парень в стёганом ватнике нараспашку.

— По головам! Вас двое всего, а нас восемь! — возмутилась неопрятная женщина, похожая на остроклювую серую ворону.

— Так неча было спиногрызов плодить! — парировала другая, постарше.

— Чё, зависть заела? Сама-то, небось, ни одного не доносила! С прогнившими-то закромами!

— Ах, ты…

— Ти-хо! — рявкнула Ирэн. — Остроух-то где?

— Да вона там, в овине! — услужливый хрыч кивнул на «избу».

— Брыкался, подлец, насилу угомонили! — самодовольно гоготнул кудрявый.

— Как?

— Как пшеничку пожатую: на вилы — да в овин. Небось, сразу присмирел, — сплюнув, староста облокотился о своё жутковатое оружие.

— А неча нам скотину портить! — злобно выкрикнула «ворона». Односельчане поддержали её нестройным гулом.

Не слыша их, Ирэн уставилась на то место, куда пришёлся плевок. Перевела взгляд на обкапанную рубашку старосты. Хотелось верить, что Дан успел таки выбить мужику пару зубов. И что кровь на одежде не аватарья.

— Он жив?

— Да пёс его знает, — пожал плечами чернобородый.

Сняв палец с крючка, дабы не соблазниться раньше времени, кэссиди подняла на ухмыляющегося старосту взгляд, каким частенько угощала нерасторопных слуг:

— Мне он нужен живьём, так что отпирай свой овин, да побыстрее.

Пока староста ходил за ключами, а потом возился с замком, остальные селяне делили шкуру неубитого тигра. И гусей «прикупили», и свинок, а две родственные семьи решили скинуться на корову. Суетливый дедок, собачонкой выкрутившись из-за спины Ирэн, умильно сощурил слезящиеся глаза.

— Госпожа маг, а скотинку нашу не посмотрите? В скошене мор был, так, почитай, почти вся и передохла. За оставшейся ровно за детками родными ходим.

— Заболела или отравилась?

— Порчу навели, — мрачно ответил староста. — Сперва птица занедужила, потом скотина, а опосля и на нас болезнь перекинулась. Бабы детишек раньше срока выбросили да жрец наш помер.

— Спасибо, добрый путник подсказал, как с напастью бороться, да самим не заразиться! — подхватил дед, но осёкся, поймав красноречивый взгляд старосты.

Так вот в чём дело…

Теперь Ирэн смотрела на окровавленную рубашку иначе. «Неаккуратно пил, видимо, совсем жажда замучила», — кэссиди внутренне содрогнулась, начиная всё понимать, но не в силах принять происходящее. Нет здесь никакого некроманта. И не было. А есть поверье, что кровь самой близкой к Альтее расы обладает целебными свойствами. По совету «доброго путника» эти люди превратили в упырей себя и живность: коров, коз, даже того задиристого поросёнка. А потом он вырастет в хряка-людоеда. Брр!

Жаль, болтов на всех не хватит.

— Отчего ж нет? Посмотрю скотину, — борясь с подкатившей к горлу дурнотой, согласилась девушка.

Удовлетворённо кивнув, староста потянул ручку. Ирэн ожидала увидеть в овине овечек, но у «избы» было другое назначение. Пол ровным слоем устилала солома, на стенах висели цепы, серпы и незнакомый инвентарь, напоминающий пыточный. Слева от двери возвышалось сено, убранное в аккуратные стога, а справа, рядом с вилами и граблями, на животе, лицом в тёмный угол лежал Дан. Левое запястье стягивала пропитавшаяся кровью повязка. Присмотревшись, Ирэн едва сдержала возмущённый крик. Толстой, как канат, гладкой, блестящей косы до пояса не стало. Неровно обрезанные прядки разметались по полу, в них запутались сухие травинки, шелуха от зёрен и тому подобный мусор. Добычу не связывали, так бросили. А куда денется полутруп, у которого под животом натекла багряная лужа? Рана была слишком серьёзной, чтобы оставлять Дана «про запас», и её даже толком не обработали. Перетянули грязным тряпьём прямо поверх рубашки, лишь бы сразу не помер. Похоже, удалось успеть к началу кошмарной трапезы, но заминка хоть в пятнадцать минут стоила бы парню жизни.