Кристофер Сташеф - Мой сын маг Страница 57

— Они за кем-то гонятся!

Толпа — большей частью пешие воины — устремилась по аллее. Конники не могли пробиться сквозь толпу рвущихся вперед пехотинцев. На алебардах и наконечниках копий сверкали блики, но двигаться по аллее мавры могли только по двенадцать пехотинцев в ряд, и вскоре первая шеренга упала, сраженная стрелами.

Мавры, шедшие во второй шеренге, запнулись и повалились на тела павших соратников. То же самое случилось с третьей и четвертой шеренгами. Войско смешалось, воины налетали друг на друга, толкались, переругивались.

И тут с боковой улицы выскочил всадник на черном коне и поскакал галопом вверх по холму. С разных сторон выбежали воины в темных доспехах и во всю прыть помчались следом за своим господином.

Мавры продолжали спотыкаться, падать, вставать на ноги, ругаться. Наконец войско снова приняло более или менее стройный вид и продолжило продвижение к городу.

Но к этому времени черный конь уже был почти у самых ворот. Всадник в темных доспехах помахал рукой и что-то прокричал. Стоявший у надвратной башни офицер криком поприветствовал всадника и поднял руку.

— Это он! — радостно воскликнул Савл.

— Кто?! — требовательно вскричала Химена. Ворота, издав стон, отворились, и всадник влетел во двор, тут же усмирил коня и отвел его в сторону от дороги.

Его меч сверкал, отражая отблески пламени, а его люди вбегали в ворота.

Враги, увидев распахнутые ворота, взревели и бросились вперед. Они выли, словно стая гончих, завидевших лису. Но пехотинцам все-таки хватило ума расступиться и пропустить вперед всадников. С полдюжины конников взлетели вверх по склону холма, они пустили стрелы, но стрелы упали на землю, не долетев до людей в темных доспехах.

Офицер на крепостной стене отдал приказ, поднял руку, рубанул ею по воздуху. Выстрелили катапульты, и огненные ядра вылетели, описав в воздухе дугу.

Мавританские всадники закричали и отвели коней назад. Горящие ядра упали на мостовую прямо перед ними и развалились на пылающие куски. Мавры, объезжая огонь, снова ринулись вверх по холму. Следом за ними устремились пешие воины.

Офицер на крепостной стене вновь отдал приказ и снова взметнул и опустил руку. Со стены в сторону врагов устремился град стрел. Мавры, однако, вовремя заметили это и попытались отступить, но на передовые ряды уже наступали следующие, и с полдесятка врагов пали-таки, сраженные стрелами. Пали и несколько всадников, но остальные яростно вскричали и пустили коней вперед быстрым галопом, на скаку убрав луки и выхватив кривые мечи.

В это время последний из воинов в темных доспехах вбежал в ворота, и огромные створки начали закрываться. Офицер отдал очередной приказ и махнул рукой. В сторону врагов снова полетели стрелы. Мавры, изрыгая проклятия, придержали коней, и стрелы не долетели до них. Конники решили подождать, когда войско догонит их, но новый залп стрел устремился к ним с крепостной стены.

Тогда мавры немного отступили — стрелы теперь уже не могли их достать, но к этому времени воины в темных доспехах успели забраться на стену и выстрелили по врагам из арбалетов. Еще несколько мавританских конников пали, остальные отступили и велели пехотинцам остановиться. Те нехотя повиновались, но при этом оборачивались к крепости, размахивали кулаками и проклинали защитников по-берберски и по-арабски.

А черный конь рысью бежал к замку, его хозяина сопровождали два рыцаря.

— Скоро мы узнаем, кто же наш неожиданный союзник, — сказала Химена. — Но неужели он действительно тот, что поджег мавританские корабли?

— Только в том случае, если знает о «греческом огне», — отозвался Савл.

— Я слыхал о «греческом огне», — заметил Жильбер. — И если этот человек рыцарь, вероятно, он тоже о нем знает. А может быть, ему ведомо и то, как его изготовить. Вполне возможно, что это наш поджигатель, леди Мэнтрел.

— Это как же он может быть нашим? — возразил Савл. — Пожар начался с берега, а не от пристаней.

— Он же верхом, — пояснил свою мысль Жильбер. — Мог устроить поджог, а потом ускакать и присоединиться к своим людям, которые прятались на улицах города.

От надвратной башни послышались громкие крики. Защитники замка радостно приветствовали рыцаря в черных доспехах.

Савл вытаращил глаза.

— Это он! Точно он!

— Кто? — нетерпеливо спросила Химена.

— Как же это так — я его не знаю, а простые солдаты знают!

— Конечно, знают, — довольно усмехнулся Жильбер. — Хвала Небесам! Больше мне не нужно командовать гарнизоном! Но вот ума не приложу, как он узнал про нашу беду!

— Он знает обо всем, что происходит в Европе, а особенно тогда, когда кому-то грозит опасность, — пожал плечами Савл. А когда всадник подскакал к замку, он сказал Химене:

— Давайте спустимся вниз, леди Мэнтрел, я хочу представить вас сэру Ги де Тутарьену, Черному Рыцарю, одному из самых могущественных союзников вашего сына. — И Савл сбежал вниз по ступеням, на ходу крича: — Привет тебе, сэр Ги! Входи и будь как дома!

К тому времени, когда Домэн нагнал войско Алисанды, оно уже находилось на подступах к Пиренеям. Один дозорный побежал докладывать королеве о прибытии гонца, еще двое сопровождали Домэна.

— Ты славно поработал, мой верный подданный! — похвалила Домэна Алисанда, а тот так и сиял от похвал своей повелительницы. — Встретились ли опасности на твоем пути? — спросила королева.

— Я старался быть как можно незаметнее, ваше величество, — отвечал гонец. — Но на закате первого дня пути меня выследили — я уж и сам не знаю как.

— Врагов вполне мог заинтересовать всадник, выехавший из Бордестанга и направившийся по следам моего войска, — объяснила Домэну королева, однако при этом встревоженно нахмурилась — ее тоже что-то заботило. — И каких же ищеек враги пустили по твоему следу?

Что мог ответить Домэн? Гигантскую крысу ищейкой не назовешь. И все же кое-какие ищейки были, и Домэн мысленно содрогнулся при воспоминании о громадных тварях с головами величиной с лошадиную ляжку, с глазами, похожими на раскаленные угли. Твари были покрыты зеленой чешуей, и вместо морд у них были клювы. Бежали, правда, они на четырех лапах, словно собаки, но когда взмывали в воздух, чтобы отыскать Домэна, распускали кожистые крылья. При первых же звуках их голосов, напоминавших воронье карканье и лай одновременно, Домэн прятался в густых зарослях и зажимал руками морду Бубару. Конь пытался вырваться, таращил глаза, сверкал белками, но Домэн сжимал его морду мертвой хваткой.

Всякий раз, стоило странным тварям оказаться поблизости, Бубару мотал головой. Домэн гадал — то ли конь чуял запах страшилищ, то ли его пугал один только их вид. И ведь было чего испугаться. Одно лошадиное ржание — и Домэну, и коню конец!