Вольфганг Хольбайн - Месть нибелунгов Страница 57

Вдалеке завыл волк.

Волк?

В Исландии не было волков.

И все же вой послышался снова. Волчий вой ни с чем нельзя было спутать, но на какое-то мгновение Сигурд задумался, откуда он, собственно, знает, как звучит волчий вой, если волков в Исландии никогда не было. Он не помнил, чтобы в походе на Ксантен в лесах ему встречались волки.

Он глубоко вдохнул свежий морской воздух. И замер. Воздух не был соленым и свежим. Он пах мхом и немного щекотал нос. Но прежде чем он сумел осознать это, к нему подошла Эльза и опустила голову ему на грудь.

— Победитель смотрит на свое благодарное королевство?

Сигурд улыбнулся.

— Исландия — это не мое королевство, мама.

— Но оно станет твоим, сынок. Когда Гернот перейдет в мир иной, ты будешь править здесь как мудрый король.

Повернувшись к Эльзе, он с нежностью взглянул на нее.

— Я уже думал об этом. Трудно править двумя королевствами, которые не граничат друг с другом. Когда король находится в другой стране, народ чувствует себя покинутым.

— И что же, мой разумный сын уже придумал план, как решить эту проблему? — полюбопытствовала Эльза.

Сигурд кивнул.

— Если вы согласны пойти на это, то нужно поменять наследника Исландии. Моя сестра Лиля когда-то станет хорошей королевой, и так мы сохраним кровь династии в обеих странах.

Королева поцеловала Сигурда в кончик носа.

— Ты скромен и великодушен. Я уверена, что эту идею воспримут с всеобщим восторгом. Но Лиля еще очень молода.

— Вы тоже еще молоды, — возразил Сигурд. — Если бы это было в моей власти, то я бы приказал Герноту править еще по меньшей мере лет двадцать.

Они рассмеялись. На сердце у Сигурда было легко.

Но тут снова завыл волк.

— Ты слышишь? — спросил Сигурд.

Эльза прислушалась. Хотя вой еще доносился до них, она покачала головой и ответила:

— Все тихо. Я слышу только ветер.

Вопреки ее словам снова явственно прозвучал волчий вой, и Сигурд изумленно взглянул на мать.

— Как ты можешь говорить, что ты ничего не слышишь? Это же волк!

Эльза нежно провела ладонью по щеке сына.

— Здесь нет волков. А если тут и появился какой-то зверь, то его, наверное, привез на корабле торговец. И, я надеюсь, вскоре увезет обратно.

Сигурд не понимал, почему вой волка так раздражал его. Почему отбирал у него радость от победы и встречи с семьей.

— Но если волк здесь, почему ты его не слышишь, мама? — настаивал он.

Ему хотелось заглянуть Эльзе в глаза, но она потупилась, словно забыла, что собиралась сказать. А может, она искала слова, которые могли бы его успокоить?

— Мы должны были бы… я уверена… Зачем нам портить такой хороший день? Пойдем в замок! Будем пить и есть с остальными! В конце концов, тебе осталось провести с нами всего лишь несколько дней. Давай насладимся ими.

Несомненно, королева была права. Взяв мать под руку, Сигурд направился в замок.

— Время не имеет значения.

Но на пути в трапезную Сигурду не давали покоя мрачные мысли.

Что-то было… не так.

Слишком уж все выглядит… правильно.

Время не имеет значения?

Он уже когда-то слышал эти слова! Но кто же сказал это? Снова и снова повторяя про себя знакомую фразу, Сигурд как будто слышал голос. Голос мудрого, повидавшего жизнь человека. Но это был не Эолинд. Сигурд никак не мог вспомнить лицо этого человека или связанные с ним события.

Он затряс головой, пытаясь сосредоточиться на том, что же происходит вокруг. Мать смотрела на него с тревогой, но ее глаза почему-то были пустыми.

Конечно, в светлом зале сидела веселящаяся компания, и все приветствовали его звоном кубков и радостными возгласами. Сигурд сел рядом с людьми, которые были его друзьями. Все они настойчиво просили рассказать им историю о завоевании Ксантена, хотя Сигурд уже не раз говорил им об этом. Молодая светловолосая служанка, косы которой, словно стрелки, указывали на ее роскошную грудь под тонкой льняной рубашкой, кокетливо подмигнула ему. Это было обещание ночи, которая могла бы начаться, пожелай он только…

У Сигурда зачесалась нога, и он протянул руку, чтобы унять зуд. Внезапно у него снова возникло ощущение какой-то… неправильности своего окружения, будто кто-то взял фальшивую ноту или на идеально написанном полотне появился лишний мазок.

Кожа у него на ноге была гладкой, покрытой пушком светлых волос. И все же Сигурд ожидал, что его рука наткнется на узловатую выпуклость на коже.

Шрам?

Почему у него должен быть шрам? В битве за Ксантен ни один меч не коснулся его тела и он, к счастью, не пролил и капли крови — даже от шипов роз.

Сигурд усилием воли заставил себя думать. Казалось, что мыслям в его голове приходилось преодолевать какое-то сопротивление. Кровь шумела у него в ушах. Он ударил кубком по столу, расплескав красное вино.

Гернот приобнял сына за плечи.

— Что с тобой, благородный король Ксантена? Неужели празднества утомили тебя больше, чем славная битва за твое королевство?

Смех присутствующих стал более резким, теперь их лица напоминали размытые пятна. Сигурд понимал, что это не действие алкоголя.

Это… Что это было?..

Сигурд встал, отмахиваясь от заботливых рук друзей.

— Мне… мне нужно прилечь. Простите мое сегодняшнее настроение.

Рядом с ним тут же очутилась юная служанка, и он почувствовал ее мягкое податливое тело, страстно прижимавшееся к нему.

Послышалось рычание. Сигурд провел ладонью по глазам, надеясь восстановить ясность зрения. На столе перед ним стоял волк. Его мех отливал золотом, а умные голубые глаза холодно поблескивали. Он скалил зубы и гортанно рычал.

Сигурд сделал шаг назад, защищая руками лицо, а затем, споткнувшись, упал.

Но зверь не прыгнул на него, а просто стоял на столе среди умело приготовленной еды и кубков с вином и водой. Никто, кроме Сигурда, не обратил внимания на неожиданное появление волка. Гернот нежно гладил жену по голове, Лиля показывала Эолинду новое платье своей любимой куклы, а Ион с Геленом чокались кубками, украдкой поглядывая на роскошную светловолосую служанку.

Никто…

…не обращал внимания…

…на волка…

В этот момент Сигурд понял, что он не верит в этот мир. Мир, где он был воином и славным королем. Мир, в котором с его губ слетали чужие слова, а битвы не оставляли шрамов. Где каждый день превращался в праздник, а каждая ночь была наполнена страстью.

Это был мир без боли. А мира без боли не бывает.

Его семья с изумлением наблюдала, как Сигурд отполз по полу к стене и выпрямился. Прислонившись спиной к камням, он нащупал ладонью меч, висевший за спиной.