Людмила Астахова - Плоды свободы Страница 58

Женщина неуверенно пожала плечами. Когда речь идет о Благословенном Святом, полной уверенности не бывает.

Сделав робкий шажок внутрь комнаты, она притворилась, будто интересуется, чем таким важным занят Сид. Небывалую ночь светопреставления проводить за пюпитром с пером в руках как-то странновато даже для эсмонда.

– Я считаю, что теперь, когда равновесие нарушено, Предвечный станет постепенно слабеть. Вот, ищу доказательства.

«Какой ты умный, мой дорогой, какой ты дальновидный, – искренне восхитилась аннис. – А еще смеешь насмехаться над скудостью женского ума. Это и младенцу понятно, родной». Откровенно говоря, эти постоянные шутки-прибаутки надоели всем, даже тивам. А в последнее время Форхерд совсем распоясался. То ли его злоязыкая пленница-шуриа довела, то ли воздержание замучило. В каливе с гулящими девками сложно, а доктор Сид не привык отказывать себе в плотских удовольствиях. Он ведь от поместья до дэйнлского дома терпимости за двадцать лет тропинку протоптал. Кобель!

«Идем, я тебе кое-что покажу», – прочитал по ее губам эсмонд. Знал бы он, сколько лет дама-аннис оттачивала движение каждой лицевой мышцы, чтобы поверил даже… даже Предвечный, если понадобится.

Главное, не взлететь по лестнице, ведущей в бывшую молельню, перепрыгивая, как девочка, через две ступеньки. И хранить спокойствие не только в мыслях, но и в крови, заставляя ее течь медленно.

Так бывает, что все вдруг складывается именно так, как нужно – абсолютно идеально. Словно по волшебству. Итэль улыбнулась этой простой мысли. Волшебники тоже вынуждены терпеливо ждать, когда волшебным образом сойдутся вместе люди и обстоятельства, времена и судьбы. Будто бросаешь горсть игральных костей, а они все выпадают шестерками. Чудо? Божественная воля?

Чудесами аннис занимались профессионально, веру в богов давно утратили, оставалось только верить в собственный расчет, тонко играя на предопределенностях и закономерностях. А тут вовсе нет ничего колдовского. Столько лет знать, что из себя представляют Херевард Оро, Аластар Эск и Форхерд Сид, и не суметь предсказать, какие поступки они могут совершить? Смешно! Безжалостный с самого своего рождения, Эск выманил кровожадного и несдержанного Хереварда, подсунув ему самую вкусную приманку, а тут их поджидает насосавшийся силы, как клоп крови, Форхерд Сид. Если кому-то не понятны расклады, то это только их горе, как говорится. Клин сошелся на Янамари. Так-то!

Кости, брошенные давным-давно, громко застучали по деревянной столешнице, подпрыгивая и переворачиваясь, а потом замерли. «Шестерками» вверх. На радость победителю, в чей успех никто уже, прямо скажем, не верил. Игра получилась великолепная. И уже не важно, что аннис Сар чуть-чуть смухлевала, самую капельку, послав весточку Хереварду. Не магическую, конечно, чтобы не объявился раньше назначенного срока, зато такую, которая точно найдет адресата.

Итэль сделала широкий приглашающий жест для своего спутника. Дескать, добро пожаловать, мой друг, милости прошу. Обычно у Форхерда, хоть стоя на коленях умоляй, не допросишься внимания. А вот когда дело касатся Хереварда Оро или тайных знаний аннис, впереди побежит.

Пауки редко встречают жертву на краю паутины и еще реже вежливо сопровождают к месту, так сказать, употребления, но ради такой сладкой добычи, как красавчик Сид, стоит сделать исключение.

И что совсем уж приятно – Форхерд даже пискнуть не успел, когда попался в тщательно сплетенную сеть.

Сюрприз, наш милый, милый доктор! Это же мы, твои глупые курочки. Узнал?

Как плетутся тенета для лова душ? Почти так же, как и для рыбного промысла – нужны лишь ловкие руки и удобный челнок. И, конечно же, требуется прочная нить. Скажем, паук или шелкопряд делает ее из себя. Природа уже все придумала, надо лишь воспользоваться ее наукой. Наблюдательные чародейки-аннис поступили так же. Им ли, творившим волшебные сущности, не знать законы живого? Одна сложность – тянуть «нить» нужно из собственной души, а это больно, так больно, что не каждый сможет вытерпеть. Другое дело, когда душа полна ненависти, и ее так много, что тело изнутри распирает, мешая вздохнуть полной грудью. Лучшего материала для крепкой сети и не придумаешь. Если тщательно вплетать слова ненависти в нужное заклинание и вовремя добавить волокна мучительной памяти, то нить получится крепче тросов корабельных. И не сыскать в целом мире прях старательнее, чем униженные женщины.

Зря Форхерд Сид относился к своим подопечным, как к болящим и не шибко умным детишкам, очень зря. Жажда мести – самое жаркое топливо для души, тлеет почти без перерыва, согревает и питает, придавая все новые и новые силы. Форхерд Сид сам был одержим Местью, но его одержимость и в подметки не годилась чувствам аннис.

Поначалу Итэль среди ночи просыпалась от ужаса, обливаясь холодным потом, с единственной мыслью: «Вдруг Форхерд догадается?» Их же одиннадцать! Десять и одна. Идеальное число участников для любого ритуала. Пес его раздери, этого самонадеянного глупца! Ведь одиннадцать эсмондов – десять и один – создали Предвечного.

Но ведь не догадался! Это уму непостижимо! Не удосужился снизойти до замыслов каких-то баб, мысли не допустил, что аннис решатся предпринять что-то без его ведома! Идиот!

«А теперь уж поздно, милый друг, – думала Итэль, склонившись к лицу неподвижного пленника. – Лежа на оскверненном алтаре с открытыми венами, из которых медленно вытекает не только кровь, но и жизнь, поздно сожалеть об упущенных возможностях. Да и стоит ли? Что-то никто из нас не припоминает случая, когда бы ты сам посочувствовал своей жертве, Форхерд Сид. А ведь ты тоже не сидел сложа руки все эти двадцать лет. Ты экспериментировал с заклинаниями, придуманными не тобой. Ты так радушно привечал всех янамарских шлюх, желающих избавиться от нежеланного приплода, просто так, в благотворительных целях? Нет ведь? Ты собирал души нерожденных. Точнее, пытался это сделать».

Немая аннис тщательно прислушалась к неровному дыханию и затихающему ритму сердца. Скоро, уже совсем скоро оно остановится навсегда.

Звонко щелкнула пальцами, мол, «пора!», и волшебницы, повинуясь знаку, взялись за руки, замкнув круг. Ритуал начался.

Илуфэр, Херевард и Рамман

Те люди, которые учили Илуфэр выживать среди энгра-хайн, считали, что решение надо принимать быстро. А потому дрессировали разум подопечной с самых юных лет, когда тренировка больше похожа на веселую игру, а ум пластичен и с легкостью впитывает новшества. Пусть долгоживущие энгра-хайн тратят лучшие и самые продуктивные годы жизни своих детей на тупое зазубривание, коль им так угодны замшелые методы воспитания.