Лис Арден - Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня Страница 58

— Красавица… — Шаммахит прикоснулся пальцем к головке змеи. — Ай! Кусается… — И засмеялся.

— В смысле? — Вздрогнула Виша.

— В прямом. Она действительно кусается, несильно, но вполне ощутимо. Видимо, несложный механизм какой-то. И это все, что ты успела насобирать?

— Там еще было зеркало, — съязвила Виша. — В полтора моих роста. И ванна из мрамора. И витражное окно. Я подумывала их прихватить, но что-то поленилась.

— Слушайте, поздно уже. — Подал голос кто-то из эльфов. — Если у Виши в сумке не припрятаны тайные ключи от Ирема, то советую всем пойти поспать. Толку от таких ночных размышлений нет. Утром встретимся и решим, что делать дальше.

Не видя поводов спорить, неудачливые путники разошлись по флюгам. Первым делом Виша принялась тщательно разглядывать флакон со спрятанной под пробкой золотой змеей; потом она присела рядом с альх-Хазредом, который что-то налаживал в инфокапсуле.

— Альх… ты как себя чувствуешь? — и она заглянула в глаза шамммахита.

— Отлично. — Подмигнув ей, шаммахит отвернулся и продолжил копошиться в недрах инфокапсулы. — А откуда такая забота вдруг? Из-за того проигрыша? Не стоит, мне и раньше приходилось проигрывать.

— Не из-за проигрыша. Из-за-твоей ставки, будь она неладно.

— Брось. Пьющий Песок сам сказал — ему моя жизнь не нужна. А так… смерть все равно придет за каждым. Не тревожься заранее. — И шаммахит ласково погладил девушку по руке.

Виша накрыла его пальцы своими, перевернула его узкую, сильную ладонь.

— Ты сильно поранился об это украшение?

— Да уже и не помню. Кажется где-то тут след остался, — и он посмотрел на подушечку указательного пальца. Кожа была совершенно чиста, кроме еле заметного красного пятнышка в центре.

— Что ты так беспокоишься? — Шаммахит недоумевающе приподнял брови. — Может, объяснишь?

— Виша, скажи ему. Или я сам скажу. — Тойво вышел из крохотной душевой, вытирая лицо. — У меня нет сил слышать твой страх.

— Хорошо, скажу. — И Виша замолчала.

— Великолепно. — Засмеялся альх-Хазред. — Виша, ну что такого замечательного было в этих твоих Кадатах, что от одного пузырька их работы тебя ломает как от рожи вашего ректора?

— Это работа не дома Кадат. Там, в Маноре, у меня не было времени и я не особо старалась… короче, на этом флаконе клейма Кадат нет. Я его только что наизнанку не вывернула.

— Ну и что? — не понял шаммахит.

— А то, что такую красоту мог сотворить только стеклодув дома Кадат. Своего клейма они не ставили только в том случае, если… Если не хотели нести ответственности за то, чем становилось их искусство. Они были отравителями, Альх. — Виша, наконец, решилась выговорить это слово. — Любили использовать контактные яды. Вроде того, как эта змейка. Конечно, маловероятно, что за столько лет яд сохранил свои силы, да и вообще нет никаких доказательств, что это действительно смертоносный флакон, а не обычный, но…

— Но шанс умереть от зубов золотой змеи у меня есть, так, что ли? — Флюгер отвлекся от своей работы, повернулся к Више. — Виша, где ты его нашла? В обычной, хотя и весьма роскошной ванной комнате. Не в сейфе, не в запертом шкафу. Сама подумай, кто будет хранить орудие убийства вот так, в свободном доступе? Ну вот… и успокойся, и иди уже спать.

Отправив девушку отдыхать, шаммахит вернулся к прерванной работе и первым делом додумал ту мысль, которую не стал договаривать вслух:

«Ну разве что тот, кто решил применить эту вещь по назначению и положил ее поближе к той, для которой была предусмотрена такая изысканная смерть…»

Ранним утром они собрались для запланированного разговора — но только впятером. Альх-Хазред остался в постели, по причине крайне плохого самочувствия.

— Ему стало плохо ближе к утру. Сначала он проснулся от дурного сна, застонал, заметался так, что упал с кровати. А когда пришел в себя, то понял, что ноги его почти не слушаются, ниже от колен совсем онемели. — Виша поплотнее запахнула куртку, затянула пояс. — Потом были первые галлюцинации. Не очень страшные. Ему казалось, что флюг перестал его слушаться, главное было убедить его в том, что мы на земле. Очень хочет пить, но после питья его сразу же тошнит. Сейчас паралич поднялся уже почти до середины бедра.

— Подведем итоги. Галлюцинации, тошнота, восходящий паралич… альх-Хазред отравлен. — Иво сжал пальцами подбородок. — Виша, это твои находки виноваты, ведь так? Как его там?..

— Дом Кадат. — Тихо ответила девушка. — Будь он проклят.

— Кто бы мог подумать… через столько лет… — Иво острожно покачивал на ладони тот самый смертоносный флакон.

— Мы можем чем-то помочь? — спросил Ика.

— Вряд ли, — отозвался его собрат. — Слишком мало времени и возможностей. Ни распознать, ни обезвредить яд мы не сумеем. Чего уж там, самый обычный анализ крови и то не сделать… — и он махнул рукой.

— И что теперь? — Маульташ отбросил с лица жгуты волос, с силой протер глаза. — Без Альха мы никуда не полетим, это ясно. Если только двое останутся здесь, с ним. Да чего там рассуждать, все, засели мы.

— Эй вы, скорбная команда! — Альх-Хазред высунулся из дверного проема капсулы. — Что, поняли, наконец, что без меня вы никуда не годитесь? — И, совершенно пренебрегая серьезностью ситуации, издевательски захихикал. Но потом посерьезнел и заявил совсем другим тоном:

— Есть идея. Дурная совершенно, но других нету. Короче говоря, вы сооружаете мне какое ни на есть средство передвижения, хоть летающее кресло, и мы все вместе направляемся искать мой родной город.

— Куда? — страдальчески переспросила Виша.

— Да без разницы! Туда! Туда! Туда! — И шаммахит помахал рукой в разные стороны. — Он тут везде, теперь я в этом уверен. И не надо лишних вопросов. Хватит время терять, чтобы через час мой паланкин был готов. И учтите — в неудобном не поеду.

— Если наш друг желает совершить прогулку — почему бы не помочь ему в этом? — переглянувшись, эльфы встали и направились к своему флюгу.

Через час из демонтированного флюгерского кресла и энергоустановки, снятой с крыла эльфийского флюга, Ика соорудил шаммахиту «паланкин». Они усадили альх-Хазреда поудобнее, захватили немного воды и отправились сопроводить шаммахита в его поисках. Умирающий альх-Хазред отправлялся на поиски города-призрака.

Они шли еле-еле, нога за ногу, вслед за неслышно плывущим над сухой землей флюгерским креслом. Говорить было не о чем, простирающаяся вокруг пустынная местность к восторгам не располагала; у каждого были свои невеселые мысли. Виша шла рядом с альх-Хазредом, держа его за руку; на спинке кресла дремала сова. Девушка смотрела себе под ноги, наблюдая, как покрываются ее сапоги красноватой пылью, как сменяется сухая глинистая почва каменистой россыпью, хрустящей под каблуками. Изредка она поднимала глаза к небу, смаргивала слезы, и снова опускала лицо. Примерно через два часа альх-Хазред перестал сжимать пальцами ее ладонь. Почувствовав, как расслабилась рука флюгера, Виша вздрогнула и заморгала еще сильней.