Ольга Хараборкина - Гнев гор (СИ) Страница 59

— Мы должны были спасти ее родственников, — старательно подбирая слова начала говорить Биар.

— Странный состав союз, красавица моя. Ты, да гном, — подбодрил ее на дальнейшие откровения охс.

— Так получилось, — пожала плечами Илона. — А зачем вам Зертиши?

— Чтобы съесть, конечно, — подмигнул ей Оливер.

То, что всей правды девчонка ему не сказала, охс понял сразу. Да и не нужна она была ему. Эта парочка очень удачно подвернулась. Теперь он знал, что будет делать с "телами". Убивать почти родную кровь Оливер не собирался. Вот только выменять Зертишей нужно было на что‑то ценное. Оливер оценивающим взглядом прошелся по волшебнице. Такие ему нравились — они горели, ярко и весело. "Может, махнуть Зертишей на эту лапушку. Гном точно возражать не станет", — подумал охс.

— Я не помешаю? — вкрадчиво спросил Аделард. Оливер выругался сквозь зубы.

— Милорд ректор, — нервно воскликнула Илона и резко вскочила на ноги.

— Лара Биар, — благосклонно кивнул он ей. — Гар Корем, если не ошибаюсь, — это гному.

— Зачем явился? — недовольно спросил охс, понимая, что сбежать не успел.

— Ты угадал, звереныш, — усмехнулся лич, а потом снял капюшон с головы. Илона сдавленно пискнула. Лазар же громко рассмеялся и произнес:

— Так вот, что скрывает ваше одеяние.

— К чему все это? — то, что ректор показал свою истинную суть его добыче, охсу не понравилось. Мертвый "паук" что‑то задумал.

— У меня к вам дело, господа, — нежить обошла Илону и заняла освободившееся кресло.

Оливер же подумал, что нужно было сразу бежать из города. Желание освободить Зертишей и привело к столь неприятному концу. Только сейчас охс понял, что шел в "логово" только для того, чтобы освободить этих людей. Душа его сломала изнутри. "Я стал тряпкой". Ему нужно было сразу догадаться, что ректор почувствует вмешательство в его защитные чары. К сожалению, когда в Оливере просыпался охотник, осторожность отступала в тень.

— О всего лишь малость, — в отличие от остальных охс знал, что у Аделарда свой взгляд на многие вещи. "Живой доспех" тоже был сущим пустяком в глазах ректора.

— И что же это? — потребовал Оливер.

Сначала, я скажу, что вы получите, если все удастся, — мягко произнес Аделард. — Ты, — указал на гнома рукой ректор, — жизнь и вот этих троих. Ведь их ты пытался спасти. — Ты, — плавное движение в сторону Биар, — жизнь и заботливого мужа. — Ты же, брат мой, получишь жену, земли близ Туманных топей и свободу передо мной.

— И что же мы должны сделать за такую малость? — спросил Оливер, зная, что их согласие ректору ни к чему.

— Убить Наше Императорское Величество Велиара IV и забрать с его тела один древний артефакт.

Глава 18

Порой окружающий мир в сознание спящего человека настолько живой, что все в нем воспринимается настоящим. Для магов подобные "видения" самые опасные, да и для обычных людей тоже. В таких мирах можно умереть, даже не ощутив этого. Просто душа уйдет из тела навсегда. Любой маг знает, что засыпая, он рискует не пробудиться, если не умеет защищать свое сознание. В этом мире существует очень много видов нежити, которые убивают смертных во сне, похищая их жизненную силу. Поэтому даже обычные люди произносят молитву, прося Лучезарного защитить их души. Волшебники же ограждают свое "Я" сами. Чем сильнее тварь, что охотиться в ночи, тем опасней с ней встреча в иллюзорном мире. Она там становится богом и творцом, и если человек начинал верить в происходящее вокруг, то судьба его была предрешена.

Лично мне было плевать на других несчастных, которые попали в ловушку хитроумной нечисти. Я сама оказалась в подобной ситуации, и, честно признаюсь, умирать не хотелось. Смешно было бы погибнуть, выбравшись из "ямы". Сколько еще судьба будет проверять меня на прочность? Этот вопрос ответа не требовал. И так было ясно, что столько, сколько пожелает. В очередной раз убеждаюсь, что не стоит мечтать о чем‑то. Только моя жизнь вошла в ровную колею, как судьба разверзла землю под ногами.

Падать всегда больно. Подняться на ноги еще сложнее, но Лучезарный мне в свидетели, я не сдамся. Пусть я попала в очередную ловушку нежити, это не значит, что настало время погибать. То, что мое сознание находилось в "наведенном сне" стало ясно сразу. Окружающий меня мир был, как настоящий, но "привкус" миража все равно оставался. Я просто не могла перенестись сюда. Будь я обычным человеком, а не магом, трюк бы сработал. Но в "воздухе" ощущалась чья‑то злая воля. Злая и голодная.

Оказалась я в каком‑то древнем городе гномов, прямо посреди улицы. Самое удивительное, было то, что здесь обитали не только "голодные" души, но и просто "страдающие". Последние изо дня в день переживали одно событие, не замечая ничего вокруг. Они даже не обратили никакого внимания на меня. Несчастные ощущали себя живыми, занимаясь каждодневными делами. Таких городов призраков во всем мире десятки. "Живым" примером являются Вейлар, Мюнлар и Хамау, ставшие частью Туманных топей. Не думала, что и у гномов есть "темное прошлое". Но, как оказалось, у всех народов существует тайна и не одна. Для меня незнание этого секрета может обернуться трагедией. Обычно, чтобы выбраться из западни проклятого места, нужно знать, как оно стало таковым. В моем случае все было печально. Я понятия не имела, где нахожусь.

— Вы не подскажите, где я? — обратилась к первому прохожему. Кряжистый гном отскочил от меня, как от чумной.

— Совсем стыд воины потеряли, своих подстилок в город выпускают! — зло рявкнул он. — Пошла прочь, человечка!

На такую отповедь я даже не знала, что ответить. И что мне было делать? Судя по взглядам остальных прохожих, они такого же мнения, что и пославший меня. Раз никто не хочет со мной говорить, то буду наблюдать. А посмотреть было на что. Я, ведь не видела, ни одного гномьего города, кроме Вечного. Но тот располагался на вершинах скал, под солнцем. Этот же был в глубине пещер, но нисколько не уступал первому. Он подавлял своей мощью. Четкие ряды домов, которые будто вырастали из скал, поднимались ровными ярусами вверх. Казалось бы, здесь должно быть темно, но ровный мягкий свет от волшебных огней, разгонял мрак пещер. При всей своей красоте, этот город был чужд мне. Слишком все правильно и основательно, слишком не человеческое. Людям свойственен хаос, мы не можем жить в идеальном порядке, здесь же даже черепица на крышах домов была подобрана так, что издалека создавался единый узор. На языке вертелось одно слово: идеально. Я не вписывалась в этот мир. Да и прохожие полностью были согласны со мной. Кто‑то из них кричал о нравственности, кто‑то предлагал меня убить, а некоторые мастера желали провести со мной ночь. Последнее невольно вызывало улыбку — этот мир был безумен. Мертвый город с мертвыми жителями в нем, казался реальным и потому жил!