Ксения Чайкова - Светлым по Темной Страница 59

Конюх смотрел на меня, как на темную потустороннюю тварь, вздумавшую устроить в сем милом заведении трехдневную гулянку, и попытался по стеночке прощемиться в конюшню, таща за собой лошадей, но потерпел сокрушительную неудачу и с размаху сел на землю при виде меня, неспешно переступающей через порог с тяжелыми сумками, набитыми вещами. Вот они, светлые мужчины! Нет бы помочь девушке! Но конюх вместо благого и галантного деяния предпочел закатить глаза, шумно выдохнуть воздух сквозь стиснутые зубы и притвориться мертвым. Трус!

С хозяевами пришлось разбираться и утрясать все вопросы долго, чуть ли не целый час. Они никак не могли уяснить тот факт, что мое ездовое животное питается мясом, а не овсом или травой. Но в результате, когда я, доведенная до белого каления бестолковостью светлых, уже начала мысленно ругаться нехорошими словами и многозначительно поигрывать несколькими слабыми, но очень эффектными заклинаниями, сверкающими меж пальцев, хозяйка наконец-то сообразила, что к чему, проводила меня до кладовки, устроенной наполовину под землей, дабы сохранять продукты в прохладе, и позволила выбрать внушительный кусок сырой говядины. Я, забирая его, мечтательно облизнулась длинным раздвоенным языком, чем тут же без особых хлопот опрокинула светлую женщину в обморок. Немало смутившись (конечно, я не виновата — кто ж знал, что жители здесь настолько слабонервные и впечатлительные, но все-таки как-то неудобно), я, не выпуская из загребущих рук мяса, робко похлопала малахольную хозяйку по щекам. Что подумал Шерринар, как раз успевший подойти к кладовке и увидеть валяющуюся на полу бабу с перемазанными кровью щеками и меня, держащую здоровенный шмат мяса, я не знаю. Уж во всяком случае, наверняка нечто весьма нелестное, что-нибудь вроде того, что я это мясо от нее и откусила только что. К счастью, светлый искусник был знаком со мной не первый день, а кроме того, помнил о деньгах, которые пришлось выложить за меня в Валайе, поэтому беситься и орать на весь постоялый двор не стал, лишь старательно притворил дверь, чтобы никто не заметил этого безобразия, и грозным шепотом потребовал объяснений. Я чистосердечно призналась во всем, после чего искусник зашатался от ужаса и едва не свалился рядом с уже зашевелившейся бабой. Ну а я что, виновата, что естественные потребности моего организма, не получавшего нормального мяса уже хмар знает сколько времени, вызывают у местного населения острую и нездоровую реакцию?!

Во избежание душевных травм у слабонервной хозяйки я оставила ее на попечение Шерринара и ушла на конюшню кормить Нену. Ласковая и восторженная валерисэн, прежде чем приняться за ужин, довольно облизала мне щеки и шею, чем вызвала у меня приступ хихиканья, с которым я шарахнулась в сторону. Милая, заботливая и щедрая Ненависть потоком болезненных мыслеформ, долго гудевших у меня в голове, даже предложила поделиться мясом — она чувствовала, что мне оно нужно не меньше, чем ей. Но я, благодарно пообнимав рептилию, не стала ее объедать, а, убедившись, что она с наслаждением слопала все принесенное, поспешила в общий зал.

Что наплел обо мне Шерринар, так и осталось загадкой, но хозяйка, уже более-менее очухавшаяся и бодрая, выслушала мой оригинальный заказ с каменным лицом и заторопилась на кухню, решив самолично обслужить странных и непонятных гостей, от греха подальше. Поэтому ужин мы получили в кратчайшие сроки.

Жители деревни, встревоженные жуткой девицей верхом на жутком создании, которая остановилась на ночевку в компании их почти нормальных соотечественников, дружно сбежались на постоялый двор, делая вид, что явились не для того, чтобы поглазеть на меня, а по разным важным и неотложным делам — щепотку соли занять, топор в долг попросить, узнать рецепт варенья из яблок (очень необходимый в начале лета) или пропустить кружечку в нижнем зале. Таких любителей выпить в конце концов набилось полное помещение, некоторых даже пришлось вежливо попросить на выход. Уйти, впрочем, они и не подумали, повиснув на окнах снаружи и организовав пробку в дверях. И были в полной мере вознаграждены за свое долготерпение дивным спектаклем.

Ну что поделать, если моей второй ипостаси периодически требуется сырое мясо! Да, я хищная, страшная и вообще темная, как безлунная ненастная осенняя ночь. И что?! Можно подумать, светлые не едят это самое мясо, пусть и слегка по-другому приготовленное!

Делегация, знавшая, к чему дело идет, уже многоопытно не поднимала глаз от своих тарелок. А вот селянам пришлось поплатиться за свое любопытство. И как они, такие слабонервные и впечатлительные, вообще живут-то?! Курам, что ли, голов не отрубают, свиней не режут?! Ведь крестьяне же, чай, не благородные городские дамочки, которые порой и не подозревают, что мясо на их тарелках когда-то жило и бегало, и всерьез полагают, что колбасы произрастают на деревьях, а жаркое падает с неба.

Хозяйка бесшумной тенью скользила по залу, уткнувшись взглядом в пол. Разносчица, напуганная моим эффектным появлением, не показывалась. Конюх застрял во дворе, красочно повествуя страдальцам, которым не хватило места в зале, о жуткой скотине с «во-о-от такенными зубищщами, в-о-от такенными когтищщами, хвостом, аки плеть длиннющщим, и крылами, как у трех орлов», стоящей на конюшне вместе с нормальными лошадьми. Кухарка, выглянув из кухни, дабы полюбоваться, что будут делать с приготовленным ею оригинальным полусырым блюдом, при виде моей спокойной трапезы как-то вся побледнела и попятилась в недра своего царства вкусных ароматов, специй и пряностей. А вот хозяин, тот самый светлый орк, который так ловко навел порядок во дворе (видимо, ни он, ни его жена не были ознакомлены с запретом на межрасовые браки), сидел на табуретке посреди зала и грозным взором следил, как бы чего не вышло. Но я была настроена мирно и дружелюбно, а делегация и не думала устраивать склоки и свары в родной державе.

В том, что в окно нашей с Иннатой комнаты посреди ночи попробовал вломиться какой-то недоумок, вины моей не было никакой. Но светлая девчонка потом смотрела на меня так, будто лез он лично ко мне по моему специальному приглашению. Хотя настоящей причиной ночного визита стала именно она.

Разбуженная посреди ночи каким-то подозрительным шорохом, я подхватилась и села на постели мгновенно, а узрев на фоне распахнутых ставен чей-то темный силуэт, не стала долго раздумывать, что к чему, и сразу же предприняла адекватные, по моему разумению, действия. То есть, не став визжать, охать и полошить всех окружающих, хлопнула ладонью по подушке, заставив ее тем самым светиться, и тут же начала боевой метаморфоз! Мало ли кто там лезет — свои через окна не ходят, а хмар знает, что у полуночного гостя на уме…