Саймон Браун - Государь Страница 59

– Чтобы обеспечить поставки по этому списку, нам придется поднять уровень для промышленности, – высказал свое мнение Сечмар. – Может, до шести десятых или даже до семи десятых всего выпускаемого.

– Это вызовет инфляцию, – указал Оркид. – Простой народ будет сильно страдать.

– По крайней мере, некоторое время, – согласился Сечмар. – Но это может снизить для королевства стоимость закупок военной продукции.

– Инфляцию? – непонимающе нахмурился Деджанус. – Почему это должно вызвать инфляцию?

– Потому что будет производиться меньше товаров широкого потребления, – объяснил Сечмар тоном, намекавшим, что это очевидно.

Деджанус кивнул, делая вид, будто понял, что не укрылось от Оркида.

– Конечно, – быстро сказал канцлер, – мы можем начеканить еще монет для обеспечения простого народа нужными ему деньгами.

Все члены комитета в ужасе уставились на него. Все, кроме Деджануса.

– Хорошая мысль, – одобрил он, пытаясь казаться умнее, чем ощущал себя. В конце концов, если товары вздорожают, то что может быть проще, чем увеличить запас денег? Он повернулся к секретарю. – Запиши это.

Секретарь, который и так уже взял эту мысль на заметку, был все же не уверен, что именно писать.

– Запиши, что я предлагаю королевству начеканить больше денег, дабы помочь простому народу, – грубовато велел Деджанус.

Секретарь послушно записал предложение. Члены комитета, которые сочли подобную идею ужасающей, теперь поняли, почему Оркид подкинул ее.

– Те войска, которые, согласно вашему списку, должны предоставить провинции, могут потребовать набора, – осторожно произнес маршал. – Особенно если вы хотите собрать войска в Чандре к дате, указанной в двенадцатом пункте.

Вокруг стола прокатился ропот согласия.

Деджанус бросил взгляд на секретаря, который теперь знал, как коннетабль хотел вести протокол. Он записал, что коннетабль предложил провести в провинциях набор рекрутов для получения требуемой численности войск.

Оркид теперь улыбался вполне непринужденно. Коннетабль, может, и обладал звериной хитростью, но его, как и голодного степного волка, было совсем нетрудно завлечь в такие дебри, в которых он ничего не смыслил. Канцлер проверил список в поисках других пунктов, к которым будет выгодно привлечь внимание Деджануса.

Поул стоял один в помещении башни. На полу лежала пустая бутылка, покрытая пылью. Деревянные ставни на единственном окне были открыты. По всей окружности каменных стен на уровне головы тянулась ниша, заполненная древними томами. Книгами Колануса, первого великого короля Кендры. И, если верны легенды, первого мага.

Поул вытащил одну из книг, смахнул облачко пыли и открыл ее. Письмена выглядели почти неузнаваемыми. Один-два знака он знал из алфавита, используемого по всей Гренде-Лир, но большинство из них были ему неведомы.

– Он собрал древние знания, накопленные до него, – пробормотал про себя Поул, вспоминая часть легенды о Коланусе, прочитанной им в церковной библиотеке. «Но какие древние знания? И как мне прочесть их?»

Он поставил книгу на место и взял другую. Насколько он мог судить, в ней использовалась та же письменность, что и в первой. Он на пробу перелиснул несколько страниц, пощупав один из листов. Не совсем бумага, но и не пергамент. Не ломкий и не пожелтевший от времени. На страницах не попадалось иллюстраций или чертежей. Только слова, написанные незнакомой письменностью, и, вероятно, на незнакомом языке.

Поул тяжело вздохнул. «Мне не найти среди этих томов того, что ищу. Глупо было надеяться на такую находку. – Он поставил на место вторую книгу и провел пальцем по корешкам всей библиотеки, обходя помещение по кругу. – Но где же еще мне искать имя божье?»

Он остановился. Что-то привлекло его внимание. Долгий миг он оглядывался кругом, пытаясь выяснить, что же именно, и уже совсем сдался и. поворачивался к выходу, когда это произошло вновь.

– Книги, – произнес он вслух. – Что-то в книгах.

Он внимательно изучил корешки взглядом, но в них не было ничего, кажущегося необычным. За исключением того, что они находятся в этом странном помещении и совершенно не поддаются прочтению.

Поул снял еще одну книгу и подержал ее корешком к свету. Вот тогда-то он и увидел. Внимание его привлекло не что-то видимое, а то, что он ощутил, проводя по книгам кончиком пальца. Примерно на трети от верха корешка на нем имелся оттиск. Он наклонил книгу, проверяя, не удастся ли отбросить тень, но вмятина была слишком неглубокой. Он снова провел пальцем по корешкам, на сей раз на одном уровне. Оттиски оказались на каждом.

– Это указание, боже? – спросил он. – Твое имя скрыто где-то в этих томах?

Отчаяние вызвало у него горячее желание поверить в это. Возможно, бог простил ему преступление. Возможно, его молитвы оказались в конце концов не напрасны?

– И все из-за этого? – спросил Олио, достав из-за пазухи Ключ Сердца.

– Все из-за этого, – подтвердил Эдейтор, глядя на талисман так, как мог бы смотреть на паука. – Мне жаль, что вы способны столь легко использовать его.

– Он теперь безвреден.

– Вы не должны им пользоваться.

– Я и не собираюсь.

– Вы еще не столкнулись ни с одним больным.

– Я останусь взаперти во дворце.

– Вот и отлично, – сказал Эдейтор. – Но не забудьте, простой народ теперь знает, на что вы способны.

– Народ знает, на что способен Ключ. По всем сведениям, я служил ему лишь проводником. Им мог воспользоваться любой.

– Не думаю. Ключи были созданы вашим предком для правителей Гренды-Лир, а не для каких-либо прочих смертных.

Олио убрал Ключ под рубашку.

– Ну и отлично. Значит, никто другой не покорится его силе, как покорился я.

– Как вы теперь себя чувствуете?

– Не знаю, – пожал плечами Олио. – А как мне полагается себя чувствовать? Как в тот день, до того, как потерял рассудок? Так же, как чувствую себя сейчас? Я больше этого не знаю. И не знаю, такой ли я сейчас, каким Олио был до пожара. Я больше не знаю себя. У меня разум взрослого с памятью ребенка.

– Наверняка ведь вы не совсем все забыли? Вы помните Кендру, свою сестру, смерть вашей матушки и убийство Береймы.

– И объявление моего брата вне закона, – печально добавил Олио. – Да. События, места и имена я помню, но не помню того, что чувствовал и знал о них. У меня сохранились смутные воспоминания, что я был привязан к Линану…

– Да, – подтвердил Эдейтор. – Вы часто говорили о нем и всегда с большой грустью.

– …и все же я теперь вообще не испытываю к нему никаких чувств. Меня бы нисколько не волновало объявление его вне закона, если б не то обстоятельство, что он угрожает королевству. За это я обязан ненавидеть его, а не любить, брат он мне или нет.